Лето ночи
Шрифт:
Дейл глубоко вздохнул. Хотел бы он, чтобы все решалось так просто, как думал Лоренс: включить свет – и все.
В ночь на воскресенье они не выключали лампу. И спали по очереди… Неся свою вахту и читая комикс, Дейл краем глаза следил за темными углами. Один раз, часов около трех, под кроватью Лоренса раздался слабый шорох – такой тихий, будто это проснулся и потянулся котенок… Дейл быстро сел и схватил теннисную ракетку, которую взял с собой в постель.
Однако шорох не повторился. Ближе к рассвету, когда небо посветлело настолько, что на его фоне стал отчетливо различим каждый листик на
В восемь утра мама, как обычно, пришла, чтобы разбудить их – пора было собираться в церковь, – но мальчики выглядели такими усталыми и измученными, что она отправила их обратно в постель.
Вечером в воскресенье, после ужина – в тот же час, когда Майк О’Рурк ехал по Джубили-Колледж-роуд на кладбище с отцом Кавано, – Дейл с братом играли во дворе в мяч, пользуясь последними лучами солнца. Неожиданно они услышали тихое «ку-ка-ре-ку».
Перед домом стояли Джим Харлен и Корди Кук. Вид этой парочки поразил Дейла – они казались совершенно не подходящими друг другу. На самом деле их никогда не видели даже просто разговаривающими друг с другом в классе. Он готов был расхохотаться, но при виде выражения лица Харлена, потемневшей повязки на его руке и двустволки, висящей на локте у Корди, смех застрял в горле.
– Господи, – еле выговорил Лоренс, показывая на ружье, – ты схлопочешь крупные неприятности, если будешь таскать это с собой.
Закрой пасть, – бесстрастным голосом посоветовала Корди.
Лоренс тут же переменился в лице, сжал кулаки и шагнул к ней, но Дейл успел помешать ему и приобнял брата, молча призывая его к молчанию и выдержке.
– Ну, чего вам? – спросил он пришедших.
Что-то происходит, – шепнул Харлеи и тут же замолчал и нахмурился при виде подходившего к ним со своего двора Кевина Грумбахера.
Кев глянул на Корди, подчеркнуто внимательно осмотрел ружье, поднял брови чуть ли не до уровня челки и скрестил руки в ожидании.
– Кев один из нас, – пояснил Дейл. Что-то происходит, – повторил Харлеи. – Пошли к О'Рур-ку, там поговорим.
Дейл кивнул и пропустил вперед брата, взглядом приказывая тому помолчать и не заводиться. Они вывели велосипеды, Кев отправился за своим. Но поскольку Корди была без своего транспорта, то все четверо мальчишек шли пешком, ведя велосипеды сбоку. Дейл мысленно торопил их, пока не появился кто-нибудь из взрослых и, увидев в руках этой ненормальной ружье, не шуганул их домой.
Машин не было. Депо-стрит представляла собой пустынный туннель, чуть светлевший к западу. Третья и Вторая авеню просматривались до самой Хард-роуд, и машин на них тоже не было. Улицы были по-воскресному пустынны. Сквозь листву еще виднелся догоравший закат, но под вязами почти стемнело. Кукуруза, стеной встававшая с восточной стороны Депо-стрит, поднималась выше головы и казалась сплошной темно-зеленой стеной, полностью поглощавшей солнечный свет.
Майк не отозвался на их кукареканье, хотя его велосипед стоял здесь же, прислоненный к порогу. В доме зажгли свет, и ребята видели, как мистер О’Рурк в рабочем комбинезоне уселся в машину и вырулил со двора. Из-под персикового дерева они проследили, как он поехал по Первой авеню в направлении Хард-роуд.
Тихо пошептавшись, вся пятерка отправилась
Сидя рядом с отцом Кавано в его «папа-мобиле», Майк испытывал то великолепное чувство, которое можно было бы назвать «Вот погодите, я все расскажу моему старшему брату».
Это чувство было незнакомо ему, поскольку старшим среди детей в семье был он, и никто не защищал его от школьных хулиганов, не выручал из всяких разборок – скорее это ему приходилось всегда и везде защищать младших. И как это было отлично – отдать решение проблемы в надежные руки.
Страх Майка показаться дураком в глазах отца Кавано уравновешивался – и даже больше того – страхом за Мемо, а также ужасом перед той силой, что посылала Солдата по ночам к ее окну. Когда они свернули на Шестое окружное и проехали мимо темного и пустого в воскресный вечер бара «Под черным деревом», Майк непроизвольно прикоснулся к пластмассовой бутылочке в кармане брюк.
В долине между холмами уже сгустилась тень, лес стоял черный, листва с обеих сторон дороги была непроницаемо густой и покрылась толстым слоем пыли. Майку оставалось только радоваться, что сейчас он не сидит в тайнике под дорогой. На открытом склоне холма было все-таки лучше: солнце садилось, перистые облака отливали коралловыми и розовыми оттенками. На гранитных памятниках играли теплые отблески вечернего солнца. Странных теней не было.
Отец Кавано чуть помедлил у черных ворот, когда они тихо закрылись за машиной. Он указал на позеленевшую от времени бронзовую статую Христа, стоявшую в дальнем конце кладбища.
– Видишь, Майкл, это место, где все покоятся в мире. Он охраняет покой мертвых так же, как хранит покой живых.
Майк кивнул, хоть в ту же минуту его пронзила мысль о Ду-эйне Макбрайде, который был совсем один на своей ферме, когда ему пришлось встретиться с тем кошмаром, который был ему уготован. «Но Дуэйн все-таки не был католиком, – пронеслось у него в голове, но он тут же сам себе возразил: – Это ничего не значит».
– Сюда, отец, – подсказал он священнику.
Они прошли между рядами могил. Подул легкий ветерок, зашуршали листья деревьев, росших вдоль линии забора, и затрепетали маленькие американские флажки на могилах ветеранов. Могила Уильяма Кемпбелла Филлипса пребывала в прежнем состоянии: вся земля вокруг была вскопана, будто здесь кто-то орудовал лопатой.
Отец Кавано в задумчивости потер подбородок.
– Тебя беспокоит состояние могилы, Майкл? Ну… да.
– Ничего особенного, – сказал священник. – Случается, что старые могилы оседают, и тогда нужно подсыпать землю. Видишь, тут уже проклюнулись свежие побеги: скоро все зарастет травой и недели через две от раскопок и следа не останется.
Майк прикусил ноготь.
– За могилами здесь следит Карл Ван Сайк, – тихо проговорил он.
Да?
– Могли бы вы благословить эту могилу, отец? – спросил Майк.
Отец Кавано слегка нахмурился.
– Произвести обряд экзорцизма, Майкл? – Он улыбнулся. – Боюсь, что это не так легко, мой друг. Лишь немногие из священников обладают правом производить обряд экзорцизма. Это уже полузабытый ритуал. И слава богу… В любом случае требуется особое разрешение – либо от епископа, либо от самого Папы.