Лето ночи
Шрифт:
– Ну. – Внезапно она потянулась, ухватилась за его футболку и вытащила из-за пояса револьвер. Харлен от удивления даже не успел остановить ее. – Черт возьми, откуда ты взял эту малявку? – Она поднесла револьвер так близко к лицу, что казалось, она его обнюхивает.
– Мой отец… – кое-как выдавил Харлен.
– У моего дядьки есть такой же. Но он ни хрена не стоит, если расстояние больше двадцати футов или вроде того, – сказала она, все еще держа двустволку на согнутой в локте левой руке. Затем резко повернулась на месте и прицелилась в ряд бутылок. –
– Я не шутила насчет того, что нельзя носить оружие в штанах, – продолжила она. – Мой дядька, тот и вправду чуть не отстрелил себе сосиску, когда пьяный сунул револьвер за пояс и не поставил на предохранитель. Держи его в заднем кармане штанов, а футболку вытащи наружу.
Харлен так и сделал. Револьвер сразу показался большим и неуклюжим, но к этому можно было привыкнуть. Чувствовалось, что носить его именно так и надо.
– А с чего ты стреляла в доктора Руна?
– Несколько дней назад, – ответила она. – На следующий день после той ночи, когда за мной явился Табби. Я поняла, что это Рун его науськивает.
– Я спросил не когда, – пояснил Харлен, – а почему. Корди покачала головой, будто он был самым тупым созданием на свете.
– Да потому что он убил моего брата и теперь натравливает его на меня, – терпеливо стала разъяснять она. – Что-то странное происходит этим летом. И мать поняла это. И отец. Но ему-то чихать на все.
– Ты не убила его? – спросил Харлен. Лес внезапно притих и стоял рядом с ними, подобно молчаливому и зловещему живому существу.
Убила кого? Руна.
– Еще чего. – Она вздохнула. – Я была слишком далеко. Пули только поцарапали дверцу его старого «плимута» да чуть саданули этого гада по руке. Может, я и попала ему в задницу, но точно не знаю.
– А где?
– В руку и задницу, – повторила она, теряя терпение.
– Нет, я имею в виду, где ты стреляла в него? В городе? Корди опустилась на насыпь. Между раздвинутыми коленями виднелись трусы. Харлен в жизни бы не подумал, что, увидев девчачьи трусы – причем не отдельно, а прямо на девчонке, – он будет смотреть на них без всякого интереса. Но он действительно остался совершенно равнодушен к открывшейся картине. Трусы Корди были такими же грязно-серыми, как ее носки.
Если бы я стреляла в него в городе, наверное, была бы уже в тюрьме, а? Харлен кивнул.
Не. Я стреляла в него, когда он поехал на масложиро-вой завод. Как раз стал вылезать из своей чертовой машины. Надо было бы подобраться ближе, но между нами было футов сорок открытого пространства. После выстрела он так и подпрыгнул… Поэтому я и думаю, что попала ему в зад. И я видела, что подкладка его костюма разорвалась… А потом он вскочил в этот чертов грузовик и удрал с Ван Сайком. Похоже, они засекли меня.
– Какой грузовик? – спросил Харлен, хотя он уже знал какой.
– Сам знаешь, – вздохнула Корди. – Проклятый трупо-воз.
Она схватила Харлена за запястье и с силой потянула вниз. Он опустился рядом с ней на колени. Где-то в лесу
– Слушай, – сказала Корди, все еще держа его за руку. – Не нужно очень много мозгов на то, чтобы понять, что ты засек чего-то в Старой школе. Потому-то ты и сверзился тогда. А может, и потом видел чего-то еще.
Харлен замотал головой, но она не обратила на это внимания.
– Они убили твоего дружка, – продолжала Корди, – Ду-эйна. Не знаю, как они это сделали, но это точно они. – Она чуть отвернулась, и на ее лице появилось странно отрешенное выражение. – Смехота, но мы с Дуэйном еще в детский сад вместе ходили. Но никогда не разговаривали. Мне всегда казалось, что он по-настоящему хороший. Вечно о чем-то думал, но меня это не злило. Мне даже хотелось, чтоб мы с ним ушли куда-нибудь, и долго бродили, и говорили бы обо всем… – Тут ее глаза снова обрели фокус, и она глянула на свою руку, все еще сжимавшую запястье Харлена. Рука разжалась. – Слушай, ты ведь здесь не потому, что хотел подышать воздухом. Ты чего-то боишься. И я знаю чего.
Харлен глубоко вздохнул.
– Ладно, – его голос все еще звучал хрипло. – Что нам со всем этим делать?
Корди Кук кивнула, будто подошло время.
– Нам нужно найти твоих дружков, – сказала она. – Всех тех, кто видал чего-нибудь. Мы соберем всех вместе и выследим Руна и остальных. И живых, и мертвяков. Всех тех, кто охотится за нами.
– И что тогда? – Харлен наклонился к ней так близко, что мог разглядеть светлые волоски у нее над губой.
– Тогда мы убьем живых, – сказала Корди и улыбнулась, обнажив свои серые зубы. – Убьем живых, а мертвых… ладно, что-нибудь придумаем. – Неожиданно она наклонилась и положила руку Харлену на джинсы, прямо на это место. И сжала пальцы.
Он даже подпрыгнул. Ни одна девочка никогда этого не делала. А сейчас, когда Корди вдруг это сделала, он всерьез подумал, не выстрелить ли в нее, чтобы она убралась.
– Хочешь вынуть? – Голос ее звучал пародией на обольстительный шепот. – Хочешь, мы оба разденемся? Здесь никого нет.
Харлен облизнул губы.
Не сейчас, – выдавил он из себя. – Может, позже.
Корди вздохнула, пожала плечами, поднялась на ноги и перекинула через руку винтовку. Затем щелкнула затвором.
– Лады. Что скажешь, если мы пойдем в город к твоим приятелям и обо всем поговорим?
Сейчас? «Убьем живых», – эхом пронеслось в голове у Харлена. Он вспомнил добрые глаза Барни и подумал о том, какими глазами тот станет на него смотреть, защелкивая наручники и арестовывая за стрельбу в директора, сторожа и бог знает в кого еще.
– Ясно, сейчас, – сказала Корди. – Какой толк выжидать? До темноты еще уйма времени. А потом они снова могут прийти.
– Ладно, пошли, – услышал Харлеи свой голос.
Он встал, отряхнул джинсы от пыли, поправил в заднем кармане отцовский револьвер и зашагал по железнодорожной насыпи следом за Корди.