Лето в Альбаросе

Денбери Айрис

— А ты Полю говорила о том, что хочешь переехать?

— Да. Он целиком за. Он предлагал мне «Хрустальную», однако «Изумрудная» лучше.

Каран больше не пыталась ее переубедить. Раз Поль согласен, она не вправе это оспаривать.

Лежа в темноте, Каран не смыкала глаз, она понимала, почему Джулия выбрала «Изумрудную» — та была расположена по соседству с виллой Брука. Видимо, Джулия приступает к серьезной атаке на Брука Элдриджа. Каран интересно было посмотреть, удастся ли осуществить Джулии свои замыслы. Эти тревожные мысли проникали в самое сердце Каран, и на этот раз она не желала Джулии легкой победы. Ей даже хотелось, чтобы

хотя бы раз Джулия потерпела поражение. Почему ей этого так хочется? Из-за Брука? Но он всегда относился к ней только как к приятельнице, с которой приятно перекидываться шутками. С какой стати она должна мучиться из-за того, что ему грозит стать очередным пленником соблазнительной Джулии? Вопрос этот остался без ответа, потому что Каран наконец погрузилась в сон.

Глава 6

На следующее утро Поль удивил обеих девушек, объявив им, что он берет их с собой на обед к дону Рамиро в альмерийский дворец завтра.

Когда все трое отправились в Альмерию, Джулия выглядела очаровательно в своем сверкающем фиолетовом платье, которое составляло яркий контраст с ее рыжими волосами. Черно-бежевая шубка и маленькая меховая шапочка, черные перчатки и сумочка завершали ее наряд. Рядом с ней Каран в своем бледно-голубом платье и обыкновенном светло-коричневом пальто чувствовала себя серой мышкой. Ей казалось, что она невзрачная секретарша какой-нибудь шикарной телезвезды.

Однако Поль оглядел своих спутниц с одинаковым удовлетворением, и, пока они ехали в машине, он оживленно болтал на самые разные темы. Джулия забралась на заднее сиденье, предоставив Каран место слева от словоохотливого Поля.

Дом семейства Мендоза стоял на главной улице, в нижней части старого города, недалеко от гавани. Поль въехал во двор через белые каменные ворота, потом они миновали центральную арку и очутились во внутреннем дворике, посредине которого играли струйками маленькие фонтаны. Даже в декабре здесь в больших каменных вазонах и на клумбах цвели розы и герани. Вдоль балконов двухэтажного дворца вился дикий виноград с бугенвиллеей, кое-где на лианах виднелись букетики кремовых цветков.

Дон Рамиро вышел навстречу своим гостям. Он был в безупречном светло-сером костюме и такой же, но на тон светлее, рубашке, его темные густые волосы были аккуратно уложены. Каран почему-то сразу вспомнила всегда неряшливого Брука.

Дон Рамиро приветливо улыбнулся, поцеловал руку Каран и любезно поздоровался с Полем, который в свою очередь представил ему Джулию. Затем он повел их в свой величественный древний кров.

Первое впечатление было совершенно ошеломительным. С почерневших от времени балок и перекрытий высокого дугообразного потолка свисали бронзовые и хрустальные светильники, которые отбрасывали мягкий золотистый свет на каменные стены. Огромный стол из черного дерева, стулья с высокими резными спинками, изображенный над камином гербовый щит, — Каран восхищенно рассматривала все эти детали убранства, пока дон Рамиро гостеприимно приглашал своих гостей в соседний зал. Этот зал, видимо, служил столовой, его стены украшали панели с затейливой резьбой, высокие французские окна были открыты, за ними находился другой внутренний дворик.

Длинный стол был уставлен приборами, и Каран задумалась, кого сегодня еще пригласили в гости. Ее любопытство было почти тут же удовлетворено — в зал вошла маленького роста, но очень важно державшаяся дама, которую дон Рамиро представил как свою

мать, сеньору Хуаниту Евлалию Хоакину де Коломер-и-дель-Козо-и-Мендоза. Каран, сразу же запутавшись в веренице имен и титулов, улыбнулась и ждала, пока пожилая дама протянет ей руку, такую тонкую, с прозрачной кожей, что Каран осмелилась прикоснуться к ней лишь с чрезвычайной осторожностью.

Минуту спустя в зал вошли еще три женщины. Дон Рамиро представил своих кузин — Мирэллу, Фернанду и Инес. У каждой из них оказалась такая же длинная вереница имен и титулов. Мирэлла была самой молодой и хорошенькой из них, у нее было безмятежно прекрасное лицо, очень бледная кожа, сияющие темные глаза и густые, очень длинные черные волосы. Каран решила, что ей лет восемнадцать-девятнадцать. Двум другим было сильно за тридцать, все они постоянно жили в доме дона Рамиро.

Его мать села во главе длинного стола, и началась долгая процедура званого обеда.

Сеньора Мендоза немного говорила по-английски, но зато на своем родном языке была весьма красноречива и, казалось, особенно довольна тем, что Каран понимала ее почти без труда, хотя местами девушку совершенно сбивало с толку староиспанское произношение. Тем временем дон Рамиро общался с другими гостями на смеси английского и испанского, к их разговору порой присоединялись и великовозрастные кузины дона Рамиро, которые часто переспрашивали сказанное.

По окончании обеда сеньора Мендоза и три ее племянницы удалились во внутренние покои, а дон Рамиро провел своих гостей в патио, где они расположились среди апельсиновых и лимонных деревьев, наслаждаясь кофе и дегустируя ликеры. К удивлению Каран, Поль почти не заговаривал о своем деловом проекте.

— Может быть, желаете прогуляться по саду? — предложил дон Рамиро через некоторое время, и Каран была немного удивлена, когда любезный хозяин спокойно взял ее под локоток, как какую-нибудь придворную даму Людвика XV.

Во время прогулки по этому восхитительному саду, среди цветущих кустарников, колючих кактусов и олеандр, Поль и Джулия отстали от них, и Каран оказалась наедине с доном Рамиро. Это был шанс, которого она долго ждала.

— Я должна вас от всей души поблагодарить за то, что вы обеспечили домом семью, которая нашла приют в одной из наших вилл, — сказала она.

— Какую семью? — Подумав минуту, он перестал хмуриться, и лицо его прояснилось. — Ах да, я помню. Они жили у вас в поместье.

— Да, но теперь Габриэлла и ее семья переехали. — Она взглянула ему в глаза. — Вы позаботились о них, и я очень этому рада. Только я никак не могу выяснить их новый адрес. Вы не скажете?

Он остановился, прервав их неторопливую прогулку.

— Возможно, это и к лучшему, — сказал он, а его темные глаза искрились смехом. — Если вы считаете, будто я сделал доброе дело, боюсь, вы будете разочарованы, узнав всю правду.

— Ну, для меня главное, чтобы они жили в нормальных условиях, — сказала Каран, когда они снова пошли по садовой дорожке.

Дон Рамиро донимал Каран расспросами о ее работе. Она отвечала на них вполне искренне, но, когда он коснулся вопроса о расширении поместья, она насторожилась и стала давать очень осторожные ответы. Насколько она понимала, Поль не хотел, чтобы его секретные планы были раскрыты раньше времени.

— Мне лично будет жаль, если такое славное местечко, как Альбароса, обрастет многоэтажными коробками отелей, пляжными зонтиками, барами и тому подобным, — говорила она.