Лето в Альбаросе
Шрифт:
— Тем не менее я достаточно взрослая, чтобы понимать, как создать горничным хорошие условия для работы, — сказала Каран, имея в виду, что постарается защитить девушек от нежелательного мужского внимания.
В утро накануне Рождества Джулия объявила, что она позвала к ним Брука на праздничный ужин:
— Я просто не могла оставить этого беднягу в одиночестве жевать свой каждодневный омлет, пока мы тут будем пировать веселой компанией.
— Все равно я пригласила бы «этого беднягу», —
Но Поль был заметно этим раздосадован:
— Я специально просил дона Рамиро прийти одного, чтобы у нас получилась приятная четверка.
— Прости, Поль, — извинилась Каран. — Если вы с доном Рамиро намерены обсуждать деловые вопросы тет-а-тет, думаю, мы с Джулией пойдем вам навстречу и не дадим Бруку нарушить ваши планы своим присутствием.
Джулия весело рассмеялась:
— Осторожнее, Поль, а то останешься на Рождество один, будешь курить сигары и попивать вино, в то время как Каран с доном Рамиро уединятся где-нибудь в уютном уголке, а мы с Бруком пойдем к заливу слушать меланхоличный шум прибоя.
На душе у Каран заскребли кошки: у нее не было никакого желания оставаться с доном Рамиро в уютном уголке, и еще меньше ей понравилась бы прогулка Джулии с Бруком по берегу в обнимку. Она отмахнулась от этой глупой мысли. Можно подумать, она ревнует Брука!
Рождественский ужин на редкость удался. Каран положила немало усилий на каждое блюдо праздничного меню, особенно на индейку, которую Поль каким-то чудом достал в самый последний момент.
К концу трапезы всем разлили грог. За столом царили веселье и оживленная болтовня.
Прежде чем уходить, дон Рамиро поблагодарил Каран за все ее хлопоты и превосходный ужин.
— Непременно приходите к нам на Новый год, — пригласил он, пожимая ей руку, и несколько запоздало добавил для остальных: — И вы тоже, разумеется.
— Прошу извинить нас, дон Рамиро, — тихо проговорил Брук. — Но мы уже приглашены на Новый год. И Каран тоже.
— Приглашены? — удивилась она.
— В полночь мы будем есть наши двенадцать виноградин.
Дон Рамиро улыбнулся:
— Каран может съесть свои ягоды и у меня в доме.
Брук покачал головой:
— Я первым ее пригласил, но Каран, конечно, поступит как пожелает.
— Мы сообщим вам позже, где будем встречать Новый год, — вмешалась в разговор Каран, стараясь примирить спорщиков.
Проводив дона Рамиро, Джулия полюбопытствовала, почему так важно есть на Новый год виноград.
— А это старинный испанский обычай, — ответил Поль. — Съедают одну виноградину за каждый предстоящий месяц. Кажется, это приносит удачу.
— Там есть еще другой смысл, — сказал Брук. — Но это не важно. Я буду не в обиде, где бы вы ни решили съесть свои виноградины.
Голос Брука
— В свое время я сообщу, в чьем доме произойдет это знаменательное событие, — сказала она беспристрастно.
— А я знаю, где отведаю свои виноградины! — воскликнула Джулия. — Там, где Брук будет справлять Новый год.
Брук пристально посмотрел на Джулию, и Каран показалось, что в этом взгляде смешались издевка и некоторое одобрение столь откровенного заявления.
Естественно, Бруку пришлось проводить Джулию до ее виллы, так как им было по пути. Каран мысленно проследила за их коротким путешествием по темным, неосвещенным дорожкам, стала воображать всякие скабрезности и даже рассердилась на себя за то, что позволяет себе так думать о друзьях. Она пошла на кухню мыть посуду.
— О, оставь это до утра, — крикнул ей из гостиной Поль. — Иди лучше сюда, посиди со мной несколько минут.
Каран послушалась, с удовольствием откладывая нудную, неприятную обязанность, — она чувствовала себя усталой.
Поль медленно стряхивал пепел с сигары.
— Скажи, какого ты мнения о Джулии? — спросил он, помолчав некоторое время.
— В каком смысле?
— Ну, я имею в виду — ты думаешь, она всерьез увлеклась Бруком?
— С Джулией никогда наверняка не знаешь, — ответила Каран. — Она может сделать вид, будто отчаянно влюблена, но это тут же как рукой снимает, если только на горизонте появляется новый объект.
— Да, я знаю, с кем имею дело. Просто, понимаешь, я тут думал, мы с ней отлично подойдем друг другу в любом отношении — и в деловом, и в смысле семейной жизни, буквально во всем.
Каран сразу про себя отметила, что о любви он вообще даже не заикнулся.
— У нее сногсшибательная внешность, — продолжал Поль, — и на самом деле под маской легкомыслия скрывается ум и житейская смекалка. Если все пойдет так, как я планирую, мы тут все сможем прилично заработать. Но я немного переживаю из-за Элдриджа. В том году он казался закоренелым холостяком, а сейчас ухлестывает за всеми девочками подряд. Мне кажется, он и Бениту окрутил — она с удовольствием работает на него…
— Ну, мне об их отношениях ничего не известно, — заметила Каран. — А что касается Джулии — на твоем месте, Поль, я бы держалась с ней слегка небрежно. Знаешь, некоторое равнодушие порой действует на нее очень хорошо.
Он вдруг самодовольно улыбнулся ей:
— Вроде того как ты слегка небрежно и отстраненно общаешься с доном Рамиро? Да, пожалуй, тебя стоит послушать, Каран. Твоя тактика оправдывает себя. Никогда бы не подумал, что высокомерный Мендоза может потерять голову из-за какой-то англичанки.