Лето в большом городе
Шрифт:
—Я из пригорода, — говорю я .
— Конечно, так и есть, — сказал Капоте, с долей презрения.
— А ты из места получше? — приняв его вызов, сказала я.
— Капоте. принадлежит к одному древнему Южному роду, милочка, — сказал Райан, имитируя акцент Капоте.
Его бабушка отбилась от Янкис. Что делает ее почти сто пятидесяти летней.
— Я никогда не говорил. что моя бабушка воевала с Янки. Я говорил, что она мне сказала никогда не жениться на ком—то из них.
— Я полагаю, это впускает меня, — комментирую
Ужин проходил на чердаке лофта Джессенса. Помнится около 10 лет назад, Эл смеялась надо мной, что Джессенс живет в доме без воды, что ж, мои ранние предположения были не за горами.
Здание в самом деле было чуток устрашающим.
В будке лифта, есть дверь, которая закрывается вручную, и все это сопровождается лязгом проволоки о ворота. А внутри находится рукоятка для перемещения лифта вверх и вниз.
Все эти действия над лифтом, вызывают ужас.
Когда мы вошли в лифт, все пять человек оживленно обсуждали альтернативные способы найти лестницу.
— Как же ужасно, когда люди живут в столь отвратительном месте, — сказал мужчина с желтыми волосами.
— Зато дешево, — высказала свою точку зрения Райан.
— Дешевое, не должно быть опасным.
Подумаешь маленькая опасность, когда ты являешься самым важным артистом Нью-Йорка, — сказал Капоте в своей обычной манере.
— О мой бог...Ты просто мачо! — ответил мужчина.
Освещение в лифте было тусклым, и когда я обернулась на голос, я обнаружила, что это был никто иной, как Бобби.
Бобби с показа мод. Который приглашал меня послушать его чтение.
— Бобби! — чуть ли не срываясь на крик, говорю я .
Сначала он меня не узнал.
—Привет, рад вас нова увидеть, — сказал он на автомате.
— Это я, — настойчиво сказала я. — Кэрри Бредшоу.
И внезапно он вспомнил.
—Ах, да! Кэрри Бредшоу. Драматург.
Капоте фыркает, не видя заинтересованных лиц в управлении рукояткой лифта, и берет все на себя. Он тянет рукоять на себя, лифт пошатываясь едет вверх с омерзительным толчком, который бросает нескольких человек к стене.
— Я так рада, что ничего не ела сегодня, — отметила про себя женщина в серебряном пальто.
Капоте удается остановить лифт близко к третьему этажу, это означает, что двери открылись на несколько футов выше пола. Как обычно по-джентельменски, он прыгает и протягивает свою руку леди в серебряном пальто.
Райан выходит самостоятельно, сопровождаемый Бобби, который подскакивает и падает на колени. Когда моя очередь, Капоте колеблется, его рука балансирует в воздушном пространстве.
—Все хорошо, — говорю я, отклоняя его предложение.
—Давай же, Кэрри. Не будь дурой.
—Другими словами, попытайся быть леди,— я бормочу, беря его руку.
—Хоть один раз в твоей
Я собираюсь продолжить этот спор, когда Бобби вводит себя и связывает его руку через мою.
— Давайте возьмём выпить, и вы можете рассказать мне все о своей новой пьесе, — он нахлынул.
Огромное открытое пространство было торопливо реконструировано во что-то напоминающее квартиру добавлением стен гаража.
Область около окон такая же большая как каток; вдоль одной стороны стол, покрытый белой тканью, которая, вероятно, на шестьдесят мест.
Перед потолком на уровне окна группировка кушеток и кресел, драпированных парусиной
Деревянный пол изношен, от трения ног сотни рабочих. Вообще-то в некоторых местах он черный, как будто кто-то решил устроить маленький пожар, но затем передумал и потушил его.
—Вот, держи, — говорит Бобби, протягивая мне пластиковый стаканчик. наполненный ,как оказывается, дешевым шампанским. Он берет меня за руку. — С кем ты хочешь познакомиться? Я знаю всех.
Я хочу убрать свою руку, но это выглядело бы грубо. И, к тому же, я уверена, Бобби просто дружелюбный.
— Барри Джессен? — спрашиваю я смело.
— Ты его знаешь? — спрашивает Бобби, так искренне удивляясь, что это меня рассмешило.
Я и представить не могу, почему Бобби подумал, что я знаю великого Барри Джессена, но, очевидно, он предполагает, что я распространена достаточно.
Что только подтверждает мою теорию: если люди видят тебя достаточно, они думают, что ты одна из них.
Бобби подводит меня прямо к самому Барри Джессену, который вовлечен в разговор с несколькими людьми одновременно, и подталкивает меня в круг.
Мой здравый смысл рассеялся как туман, но Бобби казался неуязвимым к неприятельским взглядам.
— Это Кэрри Брэдшоу, — представляет он Барри.
— Она до смерти рада Вас увидеть. Вы — её любимый художник.
Ни единое слово не является правдой, но я не имею права противоречить ему.
Особенно, если выражение лица Барри Джессена изменяется с раздражённого на спокойно—заинтересованное. Он не устойчив к лести — абсолютно наоборот.
Он ожидает этого.
— Действительно?— его черные глаза закрепляются на мне, и я внезапно почувствовала жуткое ощущение взгляда в лицо Дьявола.
— Мне понравилось ваше шоу, — говорю я неловко.
— Думаете, другим оно так же понравилось? — он требователен.
Его напряжённость нервирует меня.
— Оно такое сильное, как оно может кому—то не понравится? — выпаливаю я, надеясь, что он больше не будет задавать мне вопросы.
Он не задаёт. Принимая свою престижность, он внезапно разворачивается, обращаясь к леди в серебристом пальто.