Летописи Хьерварда (Земля без радости, Книга Лидаэли и Артарна)
Шрифт:
Знает все это Нивен, и потому, хоть бой и выигран, хоть Орда и отброшена - Арталег подоспел с донесением - плачет он, слез не утирая. Нищим сидельцем быть ему теперь и кто знает, останется ли с тобой хоть кто-то, окромя жены...
Аргнист молчит. Говорить сейчас нельзя. Такое горе словами не лечится.
– Созывай своих, - говорит наконец старый сотник.– Всем по домам пора. Неровен час, сам знаешь...
– Погоди, Аргнист...– глаза у Нивена сейчас совершенно бешеные, ровно у того, кому на смертном поле сейчас в погибельную атаку идти. Погоди, сосед! Об одном тебя молю - дай мне до завтра время. Подумать, покумекать, с молодцами моими потолковать. А завтра, ежели что...
– Ты что же, завтра снова Красный Огонь зажжешь?– нахмурился Аргнист.– Снова соседей собирать будешь? Смотри, сосед, расплатиться не сможешь! А без моих да харлаговых парней как ты через леса пройдешь?!
– Сосед...– глаза у Нивена кровью налиты, чувствуется - на все человек сейчас пойдет.– Сосед, богами Новыми, нас хранящими, Хедином Всесвященным да Ракотом Милостивцем, тебя заклинаю - дай мне до завтра срок и обещая, что, если позову, на помощь придешь! Невмочь мне в приживалы идти! Лучше уж самому на рогача с голыми руками выйти! Повремени! Дай отсрочку! Быть может, придумаем мы, как без Защитников держаться! Бьем же ведь Орду мы в поле, верхами! Сам ты и бьешь! Так неужто не в силах мы крепкое место одни отстоять?!..
Видать, человек от горя в уме повредился - такое несет. Аргнист только головой покачал.
– О бабах да о детишках подумай, Нивен, - жестко говорит старый сотник.– Не о себе сейчас помысли - о других! Гордость свою смири! Не расплачивайся за нее чужими жизнями! Ребятишек бы пожалел!
– Отказываешься...– шипит Нивен, сжимая кулачищи - а они у него что твои кувалды.– Ну, давай, давай, Аргнист, сын Гортора! То я тебе еще попомню. Попомню, слышишь?!
Старый сотник только плюнул с досады.
– Видать, сосед, ты и впрямь ума последнего лишился. Делай, как знаешь. А я пошел. Сожрут тебя за завтрашний день - на себя самого пеняй.
Аргнист повернулся - и прочь. Арталег - за ним.
– Отче, дозволь спросить?
– Давай, спрашивай, - ворчит Аргнист, немилосердно кусая вислый ус.
– Отче, а зачем ты Нивена отговаривал? Пусть бы рискнул. Что, трудно было б нам лишний раз до его хутора сгонять? Вон, сегодня - потерь нет, только Капроду шею поранило. А так, глядишь, Нивен попробовал бы, а мы потом у него, коли что получится, так переняли бы. А прикончили бы его твари - что ж, значит, на то Хедина высокая воля...
– Да ты что, ягоды волчьей объелся, что ли?– в ярости поворачивается к сыну Аргнист.– В уме ли ты, сыне?! Хутор народа полон! Баб пять десятков! Малолетки, груднички... всех их Орде на прокорм?!
Арталег аж попятился - не ожидал от отца такого. И чего это старому в голову ударило? Какое ему, Арталегу, дело до нивенских? Да пусть они все в распыл пойдут, сытью ордынской сделаются! Главное - чтобы свой хутор жил. И это главное. Арталег плечами повел - однако же отцу перечить не решился. Голову склонил, руками развел - виноват, мол, по неразумию ляпнул...
Отец и сын вышли из наполовину сожженного, наполовину размеченного хутора на дворе. Все были при деле. И аргнистовы, и харлаговы, и дромаровы с эргастовыми потрошили туши чудовищ. От нее, Орды распроклятой, тоже порой прибыток случается. Печень рогача - отличное целебное средство, и от живота помогает, и при ранах гниющих. Клыки хоботяры, ежели их истереть и с медом липовым пить - при лихорадке первое дело. Ногогрыза панцирь измельченный, с мелко рубленным легким броненосца вареный, очень хорош, когда с юга Черное Поветрие приходит. За это снадобье в лихие годы, когда болезнь эта по Северному Хьерварду гуляла, громадные деньги платились. У Аргниста еще с тех времен увесистый мешок королевских грифонов остался...
Что там за шум?.. А, ну так и есть - аргнистовы с дромаровыми двух ногогрызов и броненосца не поделили. Аргнистовы шумят - мы, мол, тут раньше всех были, пока вы там еще баб своих по лавкам мяли, а дромаровы доказывают, мол, наш наконечник в туше застрял... Ну, с Дромаром-то мы управимся. Пусть доволен будет, что вообще к дележке допустили...
Аргнист подошел, пару раз рявкнул, и дромаровы, хвосты поджав, восвояси подались. А нивенских как не было, так и нет; ужели ж Нивен и впрямь решил здесь оставаться?!..
Вот и разделку закончили, вот и трофеи в седельные сумы упрятали трогаться пора, а старый сотник все медлил. Не по-людски это - добрых полторы сотни народа на верную смерть бросить. Сейчас, сейчас полезут воющие бабы с ребятней, мужики пожитки на волокуши грузить начнут - и тронется хутор.
Подошли Харлаг, Дромар и Эргаст.
– Чего они мешкают-то?– прогудел Харлаг.– Мне еще обратно путь неблизкий. Дромар, ты скольких возьмешь?
– Да десятка полтора, больше не смогу, - покачал головой тот.
– Эй, соседушки мои милые, слушайте!
Нивен стоял на остатках наполовину разнесенного рогачами крыльца. Ни по виду, ни по осанке его нельзя было сказать, что человек этот собрался умирать. Держался он прямо, говорил гордо - ровно Нивен прежний, первый богач в округе.
– Спасибо вам за помощь, соседи. Что с нас положено, заплатим. Хотите золотом, альбо работой - как скажете. Но по хуторам иным мы разбегаться не станем! Тут останемся. Попробуем без Защитников сдюжить. А коли не сдюжим - все лучше, чем чужое дерьмо грести.
– От те на, - пробормотал Харлаг, сдвигая шлем и всей пятерней яростно скребя затылок.– Да не хлопнуло ли тебя по головушке чем, Нивен?
– Спасибо, Харлаг, сосед дорогой, что о здоровье моем так заботишься - нет, не хлопнуло. И не один я - все мои так думают. Ну, давайте, говорите, кому что от нас надобно!..
Хозяева хуторов переглянулись. Видно, плохо дело. Порченным Нивен сделался. Тут уже никто, кроме колдуна хорошего, не поможет, да и где его, колдуна этого, сыскать-то? Травницы в каждом хуторе есть, да только здесь они не помогут.