Летучий голландец, или Причуды водолаза Ураганова
Шрифт:
«Простые средства — самые лучшие», — вспомнил он слова покойной матери, уже проваливаясь в небытие.
Слава Богу, он попал в белый сектор…
Кундо бродил по пустым коридорам, с надеждой кидаясь к каждой распахнутой двери. Затем стал открывать и замкнутые: возможно она испугалась, когда он внезапно исчез, и закрылась изнутри. А если ее схватили, пока его не было?..
Видимо, никогда он бы ее не нашел, тех бесчисленных дверей хватило бы на всю жизнь. Помог случай. Окончательно заплутав в нескончаемых белых коридорах, он внезапно увидел: впереди что-то смутно выделяется на полу. Задыхаясь, подбежал…
Костыли!
А вот и знакомый отсек, где он ее встретил впервые: длинный бинт, белая кровать.
Так… Теперь надо срочно сориентироваться. Ага… В коридоре они сначала повернули налево, но она чего-то испугалась и показала в другую сторону.
Туда, туда… А теперь — направо.
Горячо, горячо, горячей! — как в детской подсказке. Коридор уходил вдаль, зияя с обеих сторон распахнутыми дверьми… Вгорячах он сначала попал не в ту комнату, зато уже на второй раз выпала удача — он готов был расцеловать съежившуюся на каталке в углу девушку. Она удивленно смотрела на него. «Еще бы, исчез, наверное, прямо на глазах!» — весело подумал он. Она о чем-то торопливо спрашивала. Ну что она могла говорить: «Куда вы пропали? Где вы были? Что случилось? Я так боялась за вас!»
Она тревожно указывала на коридор и продолжала быстро говорить. Вероятно, про то, что там кто-то ходит и скоро опять придет, что они погибнут, что им конец, — пусть он ее оставит, пусть спасается сам!
А Кундо ободряюще кивал, улыбаясь, и разматывал с себя шнур.
Она умолкла, все еще удивленно глядя на него. Он жестами объяснил, что им нужно обмотаться проводом — плотно, вдвоем друг с другом.
— Зачем? — очевидно, спросила она, силясь встать. Даже если б она знала его язык, Кундо все равно ничего б не смог объяснить. Он и сам толком не знал, что может выйти из его затеи. Кто он? Откуда? — даже этого не растолкуешь.
Что она поняла, когда тоже кивнула!.. Просто она верила. Он единственная ее надежда на спасение. Он знает, как им поступить.
Далеко в коридоре вновь послышались проклятые мерные шаги. Шел не один и не двое, а трое-четверо… Снова гулко захлопали двери, снова проверка! Кундо рывком поднял девушку и, прижимая к себе — она не достигала ему до подбородка, — лихорадочно стал обматываться проводом.
Затягивая последние узлы, он неожиданно вспомнил про снотворные таблетки. Хорошо, что не запеленал и карман своей пижамы. Выудив их кончиками пальцев, он на ощупь нашел губы девушки.
— Жуй, — приказал ей.
Она сразу подчинилась, подбородок задвигался — глотнула.
— Горько, — тихо сказала она, он тоже ее понял. Через несколько минут обход неумолимо дошел до них.
Стиснутые тугими витками провода, они еле могли дышать, даже ему было трудно — он, видимо, выдохнул воздух, когда обматывался, — а уж каково ей!.. Тяжелые шаги, коротко звякнув, остановились.
Кундо стоял спиной ко входу, он попытался обернуться, потерял равновесие и упал вместе с девушкой на пол. Теперь он их увидел… Четыре длинных негнущихся, точно вырезанных из алюминия плаща с просторными капюшонами, в которых терялись лица. Издав лишь краткие возгласы, словно общаясь одними междометиями, они подняли пленников, бросили поперек каталки, развернули ее и выкатили в коридор. Да, они посмеивались — как же, смешно! — так сказать, готовый товар в упаковке со своим транспортом. Тащить не нужно.
Они вновь засмеялись, когда привязанный Кундо еще и обнял девушку свободными руками. Умора, обхохочешься!
Он видел только убегающую назад стену: мелькала, заворачивала на поворотах и снова мелькала…
Судя по скрипу колесиков, дорожка на полу кончилась. Забавляясь, четверка гремящих плащей с разбегу старательно разгоняла каталку и пускала вперед. Тоненько пели подшипники, и Кундо с девушкой стремительно неслись в неизвестность.
Последнее, что он помнит, когда неустойчивая каталка вдруг стала переворачиваться на ходу, — захлебнувшийся крик позади.
Связанные, полуоглушенные, они лежали на полу, и первое, что с нежностью увидел Кундо, был столь родной рисунок обоев над плинтусом его односпальной квартиры.
— Пахло жженым пластиком, изоляция на проводе, связывающем его с девушкой, обуглилась сплошь. Если бы в тот момент он не был примотан к ней, он бы в миг помчался на Трафальгарскую площадь ставить своей хозяйке памятник рядом с колонной адмиралу Нельсону!
Правда, провод ей он так и не вернул.
— …Веревка бы сгорела начисто, — закончил свой рассказ Кундо в пабе на Бейкер-стрит, — понимаешь?
— Не-а, — честно ответил я. — Водолаз Ураганов человек честный. Уж если что не понимает, то надолго. Будь добр — разъясни.
— Магнитные поля, — туманно покрутил Кундо пальцами в воздухе. — Я и сам толком не знаю, — честно признался он. — Главное, результат!
— Пусть. Дальше что?
— Дальше?.. На мое счастье, головные боли окончательно прошли. Как рукой сняло! И я больше ни разу не попадал на тот свет, ни во сне, ни наяву. Хорошего понемножку, — хмыкнул он.
— А девушка? — выпалил я.
— Что девушка?.. Я ей дал индийское имя Унда. Кундо и Унда — звучит?!
— Звучит, — пробормотал я.
— Она выучила английский язык. Знаешь, какая она способная!.. Ну, и мы поженились.
— Погоди. А что она говорит про свою прежнюю жизнь? Про эти коридоры? Про все?
— Унда ничего не помнит. Совсем ничего. Пришлось ее как ребенка всему учить заново.
— Хоть пытался напомнить? Он нахмурился:
— Сначала она не верила…
— А потом? — подхватил я.
— По-моему, поверила… Знаешь, я все боялся, что она вдруг исчезнет. Особенно по ночам. Даже к себе привязывал первое время, — рассмеялся он. И опять нахмурился. — Может, ее и спасло, что она буквально ничего не помнила и не помнит… Ну, а затем у нее появился якорь понадежней меня, — улыбнулся он такой, знаете ли, мудрой восточной улыбкой, уголками губ.
— Какой якорь?
— Ребенок. Наш сын! — расхохотался он. — Куда ж она от него денется? Ведь он-то не из сна.