Летучий корабль

rain_dog

– Господа, я понимаю, что то, что я скажу сейчас, может прозвучать для вас совершенно неожиданно, но… Как вы видите свою дальнейшую жизнь на острове? Вы не думаете, что для вас наилучшим вариантом стало бы присоединиться к нам?

В первые секунды нам с Роном кажется, что мы ослышались, но Малфой продолжает, как ни в чем не бывало:

– Я понимаю, что вы вряд ли могли ожидать подобного, учитывая предысторию наших с вами отношений. Но, как говорится, кто старое помянет… Я, со своей стороны, не вижу никаких серьезных препятствий. Вы молоды, думаю, неплохо подготовлены, учитывая ваше трехлетнее пребывание в школе авроров. Причин питать особую любовь к тем, с кем мы воюем, у вас тоже нет. Ну

а то, что некогда мы были врагами… Темный Лорд повержен, жизнь продолжается. Почему бы ей не пойти дальше по совершенно иному сценарию? Подумайте, мистер Поттер, мистер Уизли. Ваше пребывание на острове в том случае, если вы станете членами команды, будет намного более приятным…

Я не могу сейчас открыто посмотреть на Рона, было бы глупо сидеть перед двумя пиратами и переглядываться, корчить друг другу страшные рожи, означающие «да ты что!», «да никогда в жизни!». Просто я знаю, что как бы ни отравил наш отказ от предложения Малфоя и жизнь на острове, и, вполне вероятно, всю дальнейшую жизнь Поттера и Уизли, мы должны ответить «Нет». Потому что по-другому мы просто не можем. Потому что даже если и признать их нашими спасителями, это не отменяет того… Чего это не отменяет? Они убивали авроров, нет, к сожалению, не таких как Сайрус Блэкмор, а совсем обычных, ничего не ведавших, просто спавших на диванах в имениях, на которые они нападали. То есть таких, какими были в свое время и мы с Роном. Они делали это ради того, чтобы забрать пару ценных картин и артефактов, ожерелье… Ожерелье, которое улыбчивый капитан Малфой сорвал с Мэри Фейри, оставив на ее шее красный след, будто от ожога. Предварительно убив осудившего его главу Визенгамота на глазах жены и дочери. Азартно и весело. Боюсь, нам с Роном не суждено разделить этого веселья. Забыть, как мы оказались пленниками Малфой-мэнора? Как лорд Довилль подсунул мне поддельные воспоминания, отправив на смерть, а потом сказал мне те самые слова, стоя в коридоре возле зала заседаний Визенгамота? Нет, даже потеряв свою сторону, мы с Роном не из тех, кто принимает чужую. Мы все же переглядываемся, и я столь предсказуемо читаю в его глазах то самое «ни за что», так что отвечаю со спокойной душой:

– Спасибо за предложение, капитан Малфой, но боюсь, мы вынуждены отклонить его.

И вот теперь я вижу, как легкая улыбка пробегает по губам второго капитана. Лорд Довилль слышит именно то, что он и ожидал. Я даже не удивлюсь, если перед нашим появлением они заключили пари — согласимся мы или нет. И Люциус проиграл. Так что ему даже немного обидно.

– Вы хорошо подумали, мистер Поттер? Вы готовы жить на острове без магии, как обычный маггл, выполнять работу, которой другие гнушаются? Не имея возможности что-либо изменить.

Я развожу руками.

– Я прожил среди магглов довольно долго. Последние полгода мы с Роном вообще вынуждены были забыть о том, что такое магия. Думаю, непосильным трудом Вы нас тоже не напугаете.

– Оставь, Люциус, — Довилль говорит небрежно, глядя нас с Роном даже с некоторым удовлетворением. — Господа Поттер и Уизли готовят себя к жалкой жизни. Думаю, им надо дать такую возможность. Уверяю тебя, при этом они будут чувствовать ни с чем несравнимое превосходство по отношению к нам, убийцам и грабителям. Боюсь, если бы Фадж подписал указ об их помиловании, они бы незамедлительно вернулись в Англию и вновь поступили бы на работу в Аврорат.

– Вряд ли, капитан Довилль, — говорю я очень тихо, заставляя себе смотреть в глаза змеи. — Но то, что делаете Вы, для нас тоже неприемлемо. Вы сами все только что сказали. Какими бы жалкими не представлялись Вам наши с Роном жизненные воззрения, мы никого не грабим и не убиваем. И не представляем себе, что сможем делать это в дальнейшем.

Я потом не

раз вспоминал об этом разговоре, нет, не на пиратском острове, когда я был абсолютно уверен в нашей с Роном правоте. Не сомневался я ни в чем и тогда, когда вечером того же дня смотрел в глаза сэру Энтони и не мог не понимать, как его расстроило мое решение. Я задумался об этом позже, глядя в прозрачные воды совсем иного моря. Может быть, когда тебя окрыляет осознание собственной правды, все же не стоит говорить людям, спасшим тебя от верной смерти, что считаешь их убийцами и грабителями? По сути дела, признаваясь в том, что в какую бы грязь они ни повергли тебя, ты все равно станешь их презирать. Как знать, но для того, чтобы узнать это, надо было стать старше на целую жизнь…

А в тот момент мы с Роном, кажется, были вполне довольны и горды собой, а оба пиратских капитана тем временем сочли возможным перейти к следующей части нашей беседы, которая, скорее всего, уже заранее была расписана ими и теперь просто показательно разыграна для нас. И если лучезарному Малфою отводилась в ней положительная роль, то отрицательная, весьма предсказуемо, была целиком за Довиллем. Так что он, не спеша, отложил недокуренную сигару в стоящую рядом пепельницу и приступил к следующему акту трагикомедии, а именно к допросу, обещанному и ожидаемому.

– Ну что ж, господа Поттер и Уизли, раз конструктивное сотрудничество с нами по моральным соображениям не представляется вам возможным, позвольте и нам, нарушая законы гостеприимства, задать вам несколько вопросов. Так сказать, без церемоний, как грабителям и убийцам. Ваша деятельность на ответственном посту стажеров Аврората в общих чертах нам известна. К сожалению, сколь бы незначительна ни была ваша роль, то, что вы делали, непосредственно затрагивало и наши интересы. Так что давайте проясним некоторые подробности.

И он начинает задавать свои вопросы, на которые мы с Роном вовсе не горим желанием отвечать. Потому что мы так решили. Потому что нам нечего с ними обсуждать. Думаю, если бы наша работа действительно состояла лишь в перекладывании документов из папки в папку, мы бы все равно молчали. Привычная картина, правда? Пленные герои перед лицом врага.

– С какой целью Вы разыскивали родственников бывших сторонников Темного Лорда? В задачи Аврората входило оказание давления на их семьи за границей? Была ли установлена слежка за семьями, проживающими в других странах?

– Кингсли хотел заставить бежавших вернуться?

– Чье местонахождение вам удалось установить, опрашивая родственников или соседей бежавших?

Мерлин, он задает именно те вопросы, на которые мы можем ответить. И, черт побери, как же я ошибся, рассуждая о том, что мы с Роном не представляем интереса как источник информации! То, что мы делали, газеты, которыми шуршали в архивах, разговоры с соседями у всех на виду — все это важно для пиратов, ведь у многих жены и дети до сих пор на континенте. Если у них нет своего человека в Аврорате, они не могут знать, насколько далеко авроры продвинулись в своих поисках…

– Северус, — Малфою становится скучно наблюдать за тем, как мы мужественно молчим в ответ на поставленные вопросы, — боюсь, молодые люди не очень расположены к беседе.

– Я в этом и не сомневался. Просто интересно, насколько далеко мы все готовы зайти.

Черт, опять игра! Мы не ответим ни на один из твоих вопросов. Что тогда? Станешь пытать нас? Даешь нам шанс рассказать все по доброй воле, чтобы потом, без лишних церемоний, просто произнести «Легилименс» и посмотреть, как мы забьемся, будто пойманные птички, под твоим заклятием? И он спрашивает именно так, что даже нам с Роном становится совершенно ясно, что мы все же представляли для них угрозу с нашим нелепым расследованием.