Летучий корабль
Шрифт:
– Здравствуйте, — сдавленно охает Рон, видя в дверях ангела, которого я вспугнул утром.
Лиз сейчас кажется вовсе не такой скованной, она и держится проще, ее руки проворно достают из корзины какие-то горшочки и плошки, чертовы флаконы с отравой и невиданной красоты фрукты, каких я не видел никогда в жизни.
– Лиз, Вы уверены, что вот это можно есть?
– Да, — просто отвечает она, — я вам сейчас все очищу и порежу, а то нож вам оставлять не разрешили.
– Мы перережем себе вены?
Она неожиданно звонко смеется, а еще утром опускала глаза в ответ на мои глупые шутки.
–
– Нет, — она продолжает улыбаться, — просто у вас сменилась охрана, а тот, кто сейчас за дверью, не побежит на меня доносить.
– Это смотря что ты тут будешь делать, Лиз!
На пороге нашей комнаты показывается высокий темноволосый парень, лицо которого кажется мне смутно знакомым — может быть, по Хогвартсу, или по колдографиям в магической прессе. В любом случае, если бы я встретил его на улице, я бы долго всматривался, размышляя, стоит ли поздороваться или же лучше пройти мимо, чтобы не оказаться в неловкой ситуации. Только вот у него очень живые темные глаза, немного широкие скулы и такое знакомое выражение решимости на лице, что я понимаю, что должен поприветствовать… Теодора Нотта.
– О, теперь ты нас охраняешь, Тео?
Нотт младший кивает, улыбается и бросает прямо мне в руки две пачки сигарет и зажигалку!
– Кое-кто, — тут он делает многозначительную паузу, — просил это тебе передать. И напомнить, чтобы ты…
– Никуда не лез, — продолжаю я за него. — Как сэр Энтони?
– То, что ты убил Темного Лорда, Поттер, полная ерунда по сравнению с тем, что ты смог поладить с моим папашей, — Тео смеется, — такой же тощий, как и вы все, но с утра пошел осматривать остров. Грозился навестить тебя.
Я не знаю, как так получается, что все те, кого я совершенно бескомпромиссно и непримиримо ненавидел все шесть школьных лет, перестали вызывать у меня даже обычную антипатию. Может быть, все дело в Азкабане, в тех бесконечных разговорах, что я вел с Ноттом старшим. Или я просто вырос… Я и сам не могу этого понять, замечаю недоуменный взгляд Рона. Он даже потом, чуть позже, спросит меня, с какой стати я их всех вдруг так полюбил. Нет, разумеется, я не числю бывших слизеринцев, а ныне отважных пиратов в кругу своих друзей, просто к большинству из них вражда ушла как-то сама собой, незаметно и не прощаясь… К тому же, это я осознаю уже позже, дети в семьях волшебников впитывают страшные сказки об Азкабане чуть ли не с молоком матери, так что мы с Роном, пережившие эти полгода в тюрьме, для них если и не герои, то все же овеяны неким ореолом страдания. Уж по крайней мере вызываем уважение.
Я как-то краем глаза замечаю, что Тео, так и застывший в дверях, все время поглядывает на Лиз, стоящую сейчас у стола. Она чуть опустила голову, и пряди ее волос кажутся золотистыми в лучах солнца. А в руках она держит маленький зеленый фрукт размером с теннисный мячик. Почему Гойл говорил мне, что она дружит с Невиллом? Тут же явно совсем другая сказка… Кстати, довольно непростая, потому что я не думаю, что сэр Энтони придет в неземной восторг, если узнает, что его сын заглядывается на девушку
– Тео, — тем временем говорит Лиз, — мне кажется, охраняют обычно снаружи, а не внутри. Или я напутала? — а потом добавляет, примирительным тоном и с лучистый улыбкой на губах — Ты же знаешь, что тебе влетит, если кто-нибудь увидит, что ты не на месте.
И Тео Нотт удаляется по одному ее слову. Мы с рыжим многозначительно переглядываемся, а она тем временем спрашивает, будем ли мы суп, опять просит выпить зелья (мы не прекословим), и, пока мы стучим ложками по тарелкам, очищает принесенные для нас плоды райского сада. Теннисный мячик нежно зеленого цвета оказывается гуавой, внутри у него желтая мякоть с небольшими зернышками. А вот фрукт покрупнее, который появляется из ее необъятной корзинки следом, вовсе и не дыня, как мы с Роном простодушно назвали его сначала.
– Папайя, — терпеливо объясняет нам Лиз, нарезая нам лже-дыню тонкими ломтиками, — дынное дерево. Здесь все прямо на деревьях растет, сами потом увидите.
Несмотря на ярко-оранжевую мякоть и экзотическое название, папайя оказывается вполне съедобной. Дыня — она и есть дыня.
– Лиз, — я все же попробую спросить ее, сделав наше общение менее официальным, — а как ты сюда попала, если это, конечно, не секрет?
– Нет, то, что и так знает весь остров, разумеется, не секрет, — она смотрит на меня немного грустно. — Они меня похитили.
– Разумеется, за твою неземную красоту?
– К сожалению, вовсе не за нее, — хоть она это и отрицает, но мои слова, похоже, производят на нее благоприятное впечатление. Она чуть понижает голос и продолжает: — Я отдыхала с друзьями на Барбадосе. Я фотограф, Гарри. И как-то раз… в общем, когда все вечером пошли куда-то развлекаться, я отправилась на улицу фотографировать проституток.
Лиз вздыхает и садится в пустующее кресло у стола. Потому что Рон так и продолжает валяться в кровати, поедая местные деликатесы.
– Я сама не понимаю, как мне это в голову взбрело. Совершенно одна. Просто взяла свою камеру и ... Мне казалось, это будет очень забавно. А когда вдруг налетели ОНИ, я думала, это просто полиция, потому что они хватали всех без разбору и куда-то волокли. Я, конечно, испугалась, но была уверена, что сейчас вот все разъяснится, в участке я объясню, что я гражданка Соединенных Штатов, и меня тут же отпустят. А они потащили нас на корабль — я его еще до этого приметила в порту, думала, это очередное развлечение для туристов — корабль под черными парусами с пиратским флагом.
– А зачем они похищали проституток? — Рон смотрит на Лиз, не скрывая удивления.
– Рон, пойми, на острове очень мало девушек и женщин. Вы сами увидите, что тут происходит. И они решили таким образом решить проблему…
Да, мне уже самому хотелось бы узнать, что же происходит на пиратском острове под сенью кокосовых пальм и прочей растительности. Похищениями магглов нас, пожалуй, не удивить…
– Самое ужасное было, когда я поняла, за кого они меня принимают, — она старается говорить очень тихо, чтобы не слышал Тео. — Я готова была в ногах валяться, потому что, если бы я не смогла объяснить, кто я на самом деле, я бы оказалась сами понимаете где…