Летучий корабль

rain_dog

– Все на выход, — зычно кричит Малфой с капитанского мостика.

И оставшиеся на башенной площадке пираты бросаются к трапу, только Снейп (я пока не могу привыкнуть называть его иначе) еще остается там, прикрывая отход. Но опасности больше нет, враг повержен, и мой бывший профессор, а ныне пират, грабитель и убийца, лорд Северус Довилль, тоже делает шаг в сторону спасительного трапа, соединяющего корабль с башней.

– Сев, сзади!

Нотт реагирует мгновенно, как только видит, что одна из фигур, распростертых на полу, пытается подняться на колени, направляя палочку в спину отступающему пирату. Черт, так это же Сэм, это вечно злобное отродье, отравлявшее нам жизнь все эти месяцы! Он решил стать

героем, убив пиратского капитана метко пущенным заклятьем? Но капитан Довилль и на этот раз оказывается быстрее, только то, что он делает, совершенно не укладывается у меня в голове — сделав ложный взмах палочкой, он молниеносно метает один из ножей, закрепленных у него на поясе, в сторону, где замечает движение, и бедолага Сэм валится на пол, убитый абсолютно по маггловски — ножом, по самую рукоять вошедшим ему в горло. И на этом битва за Азкабан окончена. Капитан поднимается на борт, одним взмахом палочки убирает трап и, не глядя ни на кого, снимая скрывающий его лицо черный платок, бросает на ходу:

– Спасибо, Энтони. Представление окончено, господа. Всем спуститься вниз. И, кто-нибудь, отскребите Уизли от палубы.

И в знак благодарности он на секунду кладет руку на плечо Нотта, а потом быстро проходит вперед, туда, где я сейчас хорошо различаю фигуру Люциуса Малфоя, держащего руки на штурвале.

– Смотри, — говорит мне сэр Энтони, — они сейчас будут поднимать корабль.

– Боюсь, сэр Энтони, мне смотреть на это не положено. Я, пожалуй, буду отскребать Рона.

Но и Нотту на этот раз не позволено посмотреть на то, как огромный трехмачтовый фрегат отчалит от стен Азкабана и без следа растворится в черном небе — Драко Малфой, тоже бывший в числе последних отступавших, повторяет приказ спустится вниз. Похоже, это обсуждению не подлежит, так что мы с сэром Энтони подхватываем рыжего, едва держащегося на ногах, под руки и медленно, с трудом переволакивая моего друга со ступеньки на ступеньку, отправляемся в нижние помещения. И в тот же момент по корпусу корабля проходит чуть заметная дрожь, я чувствую, как мы мгновенно взмываем выше, а потом раздается резкий хлопок — мы покидаем пределы Британии — и магической, и немагической.

– Ну и тяжел же ты, Уизли, — беззлобно ворчит сэр Энтони. — Вроде одни кости, но зато какие!

– Сэр Энтони, для Вас приготовлена каюта — подошедший Драко вежливо улыбается.

– А их куда?

– Пока приказов не поступало. Всех наших велено разместить в каютах и в кубрике. Что делать с аврорами, — губы Драко столь предсказуемо кривятся, — я не знаю.

– Оставьте нас здесь, — прошу я Нотта, — спасибо Вам за все. Может быть, мы действительно сойдем по дороге.

– Все шутишь, Поттер. Я никуда не тороплюсь. Мне бы хотелось, чтоб ты все же добрался вместе со всеми, нравимся мы тебе или нет.

И он и вправду остается с нами, никуда не уходит и Драко. Мы находимся в довольно узком коридоре, освещенном тусклым светом свечей, заключенных в прозрачные сферы. Я усаживаю Рона на пол и вглядываюсь в его лицо — очень бледное, пепельно-серого оттенка, кожа вокруг глаз кажется почти прозрачной. И он тоже довольно заросший, небритый, но выглядит аккуратнее, чем я: к нему же всего две недели назад приходила Гермиона, а по случаю встреч с родными ныне покойный Сэм не ленился приводить своих подопечных в божеский вид. Но мне кажется, жизнь будто бы покинула моего рыжего друга — у него нет сил даже для того, чтобы просто взглянуть на меня.

– Сэр Энтони, — мне становится страшно, — что с ним? Он не умрет?

– С ним то, Поттер, что было бы и с тобой — полное магическое и физическое истощение. Но ты так доверчиво протянул мне свою руку через прутья решетки…

Нотт смеется, глядя на ничего не понимающего Драко.

– Энтони!

Прямо позади нас на последней ступеньке

лестницы вновь, как и буквально полчаса назад, появляется лорд Довилль, совершенно незаметно, бесшумно. Как это всегда получалось у него в школе: ты только затеешь что-нибудь, а Снейп уже ухмыляется, нависая над тобой, и назначает очередную отработку.

– Энтони, почему ты не в каюте?

– Мне небезразлична судьба этих двух молодых людей, Северус.

– С каких это пор ты полюбил авроров?

– С тех самых, как один из них оказался со мной в соседней камере в Азкабане.

– Не волнуйся, я не собираюсь выбрасывать их за борт. Иди отдыхай.

– Слово капитана — закон?

– Считай, что так.

И сэр Энтони, видимо, считая необходимым подчиниться капитану, все же оставляет нас, успев, правда, подмигнуть мне на прощанье. Я остаюсь наедине с Драко и Снейпом, потому что Рон сейчас не в счет, не думаю, что он в состоянии воспринимать окружающую нас реальность. А эти двое, мои прошлые, да, полагаю, и нынешние враги, только что перебившие на моих глазах немало народу, но в то же время и вызволившие нас с рыжим из Азкабана, смотрят на меня с холодным любопытством, разглядывают, не стесняясь, чуть ли не ухмыляются мне в лицо.

– Я так понимаю, вы хотите сказать, что вид у нас так себе? — я думаю, надо сделать попытку завязать разговор.

– Бывало и лучше, Поттер. Но для жителя Азкабана ты сохранился на удивление хорошо, чего не скажешь об Уизли.

Лорд Довилль не утратил обыкновения так же небрежно цедить слова, когда он обращается к тем, кто, по его мнению, не особо заслуживает его внимания. Он почти не изменился, я не имею в виду то время, когда каждый день лицезрел его в Хогвартсе, не изменился он с тех пор, когда я последний раз видел его колдографии во французских газетах — только волосы на этот раз заплетены в косичку, как это, наверное, водится у пиратов. И та же серьга с зеленым изумрудом. Даже в тусклом полумраке, царящем в этом узком коридоре, я замечаю, что его лицо, как и лицо Драко, покрыто ровным темным загаром.

– Почему Вы освободили нас?

– Это тебя не касается. Вопросы здесь задаешь не ты.

– Тогда задавайте свои.

– Думаю, позже мы так и сделаем. Мы не допрашиваем людей, только что освобожденных из тюрьмы.

Значит, «не допрашиваем». То есть, допрашиваем, но не сейчас. То есть мы враги, но в то же время… Зачем они нас освободили? Какого черта мы им нужны, раз мы никому не сдались в магическом мире? А лорд, нет, скорее, капитан Довилль, тем временем обращается к Драко:

– Отведи их в каюту и дай зелья.

– Капитан…, — Драко, похоже, в замешательстве, — у нас нет больше свободного места. Может быть, оставить их здесь?

– Нет места? А моя? Нам восемь часов ходу. Не могут же они все это время валяться в проходе.

– Но капитан! Они же грязные, как черти!

– Так наложи очищающие, херувим!

Он вновь бросает взгляд на нас с Роном.

– Да, и бреющие тоже. В особенности на Поттера. Он похож на питекантропа.

И сказав это, сиятельный лорд обходит нас, делает несколько шагов вперед по коридору, а потом вдруг оборачивается, будто вспомнив что-то:

– Да, и свяжи их. Уизли все равно, что труп, а вот Поттер любит совать свой нос, куда его не просят.

И я чувствую, как во мне поднимается привычная школьная злость на этого человека, такая детская, непримиримая обида вспыхивает во мне от его слов.

– Вы нас еще к койке привяжите! — реагирую я, не задумываясь.

Он все так же смотрит на меня, стоя в полутемном проходе вполоборота ко мне — злобный, опасный, хищный. Одна из прядей его длинных черных волос, каким-то образом выбившаяся из залихватсткой пиратской косички, сейчас падает ему на щеку, будто бы рассекая его профиль и делая лицо похожим на гротескную маску.