Летучий корабль
Шрифт:
Так проходят месяцы. Конечно, было бы не совсем верно утверждать, что в Азкабане Поттер окреп и набрался сил. Но жизнь не ушла из меня, я не дал выпить ее темным камням, не отдал свою душу дементорам, не стал безвольным мешком, с трудом перекладывающим себя с боку на бок. И в то же время я не остался прежним. Так что когда в мой день рождения Гермиона все же добивается свидания со мной, она с трудом может скрыть удивление.
— Гарри, ты… ты совсем не изменился, — говорит она, когда прекращает целовать меня и плакать. — Ты не такой, каким стал Рон.
Я не могу рассказать ей про сэра Энтони, поэтому просто развожу руками.
— А что
Она старается сдержать слезы. Бледная, худенькая, будто прозрачная. И такая безнадежность в глазах…
— Он… он будто стал похож на тень себя прежнего. С каждым разом все хуже. Не спит совсем, еле стоит на ногах. И мне кажется, ему все стало безразлично. Вы же не вместе?
— Я не видел его с того дня, как мы попали сюда. Ты часто навещаешь его?
— Раз в месяц, чаще они не разрешают. Я пыталась подать прошение о вашем помиловании, но они сказали, что можно только через пять лет. Он просто не выживет. Я пошла бы на все, чтобы его спасти. На что угодно. И ради тебя тоже.
Я пытаюсь сказать Гермионе, что он должен взять себя в руки, но не объяснишь же ей всего в присутствии двух авроров, несущих вахту у двери в комнату, где мы разговариваем. Поэтому я стараюсь отвлечь ее, спрашиваю, будет ли она учиться дальше. Да, она собирается, из Университета ее вроде пока никто не выгоняет. Я не могу задать те вопросы, которые волнуют меня — про нападения, про Кингсли. А вот про дом на Гриммо могу, хотя это и не очень меня интересует. Мое бывшее достояние используется как временное жилище для иностранных гостей Министерства. Для не очень важных гостей. Бедный мой Кричер… А Джинни? Просто так, чтобы мы могли о чем-то разговаривать. Гермиона явно не хочет отвечать, но я настаиваю. Я просто хочу слушать ее голос, смотреть на нее, неважно, что она говорит.
— Гарри, ты только не расстраивайся.
Я не буду расстраиваться. Я сейчас возьму у тебя, солнце мое, блок сигарет, и у нас с сэром Энтони будет небольшой праздник. Если мы будем экономными, мы растянем его на пару недель.
— Она обручилась с Дином Томасом. Это так гадко.
Я не вижу в этом ничего гадкого, он всегда на нее заглядывался, она даже «дружила» с ним, когда я не обращал на нее внимания в школе. Лисичка обустраивает свою жизнь, раз с бывшим героем вышел такой конфуз. А что мистер Уизли? Разумеется, он приложил все усилия, чтобы сохранить работу. Как и Перси. По-прежнему перебирает бумаги. Ради этого, безусловно, стоило отречься от Рона… Странно, но нам как бы и не о чем говорить, потому что она пришла жалеть меня, а я в этом не нуждаюсь. Она принадлежит сейчас совсем иному миру, частью которого я больше не являюсь. А я? Я — житель Азкабана. Только вот Рон…
— А ты не знаешь, он с кем-то здесь общается?
— У него за стеной Маркус Флинт.
Все ясно, они подыхают вместе. Мерлин, чем я заслужил сэра Энтони? А нам тем временем пора прощаться, я обнимаю ее, она вновь плачет. Мы увидимся чуть больше, чем через год, но в тот момент ни она, ни я знать этого не можем.
Пока Сэм открывает дверь моей камеры, я делаю чуть заметный шаг в сторону, я хочу видеть, как выглядит мой спаситель. И он тоже подходит к решетке и улыбается мне — у него совершенно седые волосы, изрезанное морщинами лицо и потрясающе живые темно-карие глаза. И прежде, чем Сэм успевает втолкнуть меня в камеру, я успеваю поднять руку в приветственном жесте.
А где-то в середине сентября Сэм, ставя на пол у моей решетки миску с похлебкой, копается как-то подозрительно
— Слыхал, Поттер, — говорит он мне, — подружка-то твоя, что в августе приходила, тоже развелась со своим муженьком. Говорит, ему все равно здесь сгинуть, а ей работу хорошую в Министерстве предложили. Такие они, бабы эти. И эта такой же оказалась, как твоя бывшая. Некому больше будет вам сигареты слать.
— Значит, будем следить за здоровьем, — весело откликается сэр Энтони из своей камеры.
А когда Сэм удаляется, мой сосед говорит мне:
— Не вини ее. Это не для молодой девчонки двадцати лет.
— Я знаю, — тихо откликаюсь я. — Просто она была и моим другом.
— Значит, Поттер, один я у тебя и остался. Ты помнишь, я говорил тебе в самом начале, что жизнь длинная?
Я помню про загадочную и многообещающую длину этой самой жизни, только вот сегодня меня это не утешает. Сэр Энтони даже поначалу пытается ругаться на меня, но потом оставляет в покое. А я все сижу и вспоминаю, как она бежала ко мне, раскинув руки, когда меня выписали из Больничного Крыла в конце первого курса, тащила нам из библиотеки очередную «книгу для легкого чтения», как мы варили Оборотное зелье в туалете Плаксы Миртл. И через какое-то время понимаю, что сижу и плачу, что по моим заросшим клоками щетины щекам бегут слезы. Так, будто она умерла.
А еще через две недели я просыпаюсь от странного скрежета, раздающегося со стороны внешней стены замка.
12. Нас берут на борт
– Назад сдавай, — слышу я голос, раздающийся со стороны окон-бойниц прямо напротив наших камер, — здесь узко, нам не пройти!
Корабль! В оконные прорези, за которые они пытаюсь зацепиться якорем, проникает мертвенный свет, похожий на лунный, но он гораздо ярче. Металл скользит по камню, срывается. Я вскакиваю с постели, и меня на несколько секунд охватывают азарт и эйфория. Но тут же приходит и совсем иная, совершенно трезвая мысль: да, это не может быть никто кроме пиратов, только что тебе с того, Поттер? Ты бывший аврор, они не станут освобождать тебя. И вообще, ты помнишь, как они расправлялись с аврорами? Для тебя они просто убийцы, Поттер, убийцы, а не освободители. Или ты уже забыл? Но прежде чем отступить вглубь моей камеры, я все же окликаю моего соседа:
– Сэр Энтони, кажется, за Вами приехали!
– Да слышу я, не глухой, — а в его голосе такая невероятная радость. Облегчение, торжество…
Ну да, а я вот сейчас останусь тут совсем один. Лучше бы они убили меня, как и тех авроров, что совершенно безвинно погибли в разграбленных ими имениях, но просить их об этом я не стану. В любом случае, освобождение, пришедшее сейчас с небес к бывшим сторонникам Темного Лорда, меня не касается. Но посмотреть-то я все-таки могу? И я вновь подхожу поближе к решетке, однако встаю так, чтобы меня не было видно. Я же не жду, что они возьмут меня с собой?
А тем временем скрежет со стороны внешней стены прекращается, видимо, корабль отходит назад для какого-то неясного мне пока маневра.
— Гарри, отойди и пригнись, — успевает крикнуть мне сэр Энтони, — они могут разбить стену!
И я как раз вовремя успеваю последовать его совету, так как буквально через пару секунд кладку перед нами обрушивает мощнейшее заклинание, а обломки стены и каменная крошка звонко ударяются о железную решетку. Отдельные фрагменты даже попадают внутрь, но меня не задевают.