Летящие к солнцу 1. Вопрос веры
Шрифт:
– Я не успел сказать...
– Может, уже не нужно?
– Но я хочу, чтоб ты знала. Для меня это впервые. Раньше - никогда...
– Не волнуйся, Николас. Просто доверься своему телу, оно знает, что делать. Крепче прижимай приклад, целься только в триффидов, а когда автомат перестанет дергаться - смени магазин.
– И все? Думаешь, у меня получится?
– Конечно. В первый раз всем страшно, но каждый должен через это пройти. Возрадуйся.
– Она вскинула автомат.
– Сегодня ты станешь настоящим мужчиной.
– Вспышки огня сошли на нет, и солдаты бросились
– Посмертно.
Солдаты ворвались внутрь, отбежали от двери.
– Пошли!
– крикнул командир, хлопнув нас по плечам.
– Да пребудет с вами Сила!
Вероника побежала, и я постарался не отстать. Проем позади, передо мной - огромное пространство, усеянное триффидами. Я тут же споткнулся и посмотрел под ноги. Только сейчас заметил, что каменные плиты искрошены корнями триффидов.
За спиной стукнула металлическая дверь, отрезав пути к отступлению. Над головами взревели болельщики, заполнившие балконы. На потолке включились огромные лампы, и я отключил систему ночного видения. Послышались выстрелы. Я вскинул автомат...
Благодаря маске запахов я не чувствовал, но зрители, должно быть, ощущали, как смердят эти дымящиеся груды триффидов. Некоторые, объятые пламенем, еще носились туда-сюда, хлопая листьями и размахивая ядовитыми шипами.
Но вот масса триффидов пришла в движение. Какими-то непонятными своими органами они почувствовали две жертвы, и толпа разделилась, будто море перед Моисеем. Левая часть бросилась окружать Веронику, правая досталась мне. Прежде чем гигантские стебли скрыли от меня Веронику, я успел заметить, какую стратегию она выбрала. Короткими очередями разнося головы-подсолнухи находящихся перед ней триффидов, она бежала вперед, прокладывая себе путь, который должен будет закончиться с последним патроном. Что ж, отличный план. Другого у меня все равно нет.
"Ты готов?" - спросил я двойника. "Почему ты не спросил раньше?
– немедленно заверещал тот.
– Нет! Я изначально за грибы и стерилизацию! Там много еды, а здесь? Чем ты собираешься кормить меня здесь? Обернись! Все эти люди сейчас питаются моим страхом. Я истощусь!"
"Ты готов", - улыбнулся я ему.
Никогда не забуду своего первого триффида. Мощный стебель с руку толщиной, грозно воздетый ядовитый отросток, растопыренные, словно клешни гигантского краба, темно-зеленые листья...
Палец дрогнул на спусковом крючке. Страшно-сухой, резкий, не такой, как в фильмах, звук выстрела. Приклад злобно толкнул меня в плечо, ствол подпрыгнул, а веселый подсолнух разлетелся целым фейерверком семечек.
"Да это же проще простого!" - обрадовался я. Убил второго, третьего, четвертого. Плечо привыкало к отдаче, уши - к выстрелам. Один за другим триффиды превращались в бесполезные палки и падали, жалобно и бессмысленно стуча своими колотушками.
Когда очередное нажатие на спусковой крючок не принесло желаемого результата, я все еще пребывал в эйфории. Зашвырнул автоматом в триффидов, стянул с плеча запасной... И тут меня осенило. Повторив маневр Вероники, я загнал себя в окружение. За спиной сомкнулись триффиды, а вереди колыхалось целое море. Море, капельку которого я успел осушить.
Я будто споткнулся, осознав в полной мере, что не на прорыв иду, а на смерть. Привязываю веревку к своей метафизической виселице и проверяю ее на прочность. Что остается? Один полный магазин в автомате, еще парочка в сумке - и все. А, да, еще мачете, закрепленный в специальной петле на поясе. Я коснулся было его рукояти, подумав, что тесак будет эффективнее автомата, но тут в спину мне ударили, судя по ощущениям, ледоколом. Я с криком полетел на пол, автомат выскочил из рук и тут же скрылся под корнями приближающихся триффидов.
Повернувшись на спину, я успел увидеть яркую лампу, закрывающие ее мстительные морды триффидов. И шипы, ядовитые шипы без счета. Они забарабанили по мне, пытаясь пробить защитный костюм, но металлические пластины хоть гнулись - держали, чего нельзя сказать обо мне.
Я заорал, но крик продолжился недолго - мощные удары в область грудной клетки вышибли весь воздух из легких, вдохнуть я уже не мог. Удары сыпались и сыпались, в глазах потемнело. Один шип врезался в маску, разлил по ней густую зеленоватую жижу яда.
– Ну что, по банке и в дорогу?
– грустно спросил сидящий у костра папа. Он снова заполнял оранжевым дымом бутылочную конструкцию.
– Ты ведь говорил, что наркотики - это плохо, - сомневался я.
Отец пожал плечами:
– Ну а ты, можно подумать, такой хороший, что спасу нет. Ладно, сынку, не помогли тебе твои ляхи. Надо уметь проигрывать. Идем! Не все истории заканчиваются так, как хотелось бы героям. А из тебя и герой-то - так себе. Эх, зря девку ту отшил, так и помер ведь, счастья не зная...
– А я вполне себе счастлив. Такое ничтожество погибает, сражаясь. Так что комната с " Who cares " меня не устраивает. Требую земельный участок в Валгалле, пирушку с Одином и сорок девственниц.
И вдруг образ отца померк, сквозь тишину снежной пустыни послышались выстрелы, все громче и громче. Я вдохнул, содрогаясь от боли, в глазах прояснилось.
Последние триффиды, колотившие в маску, исчезли, полетели ошметки подсолнухов. Я поднял руку, стер перчаткой с маски липкую жижу и попытался приподняться, но сверху будто давила бетонная плита боли. Посрамленный, я рухнул обратно.
– Ну, ты - метеор, - подскочила Вероника.
– Я даже не успела получить удовольствия.
– Прости, - выдавил я.
– Впервые такое. Поможешь рукой?
Она протянула руку, и я встал, опираясь о нее. Сколько же силы кроется в этой тонкой фигурке? Уму непостижимо.
– Спина к спине!
– крикнула Вероника, разворачивая меня, будто балерину.
– Медленно крутись по часовой стрелке, страхуй мачете, голова закружится - скажи, меняем направление. Сколько магазинов?
– Два.