Лев Троцкий
Шрифт:
Семье Троцкого было предложено немедленно покинуть квартиру в Кремле, которую она занимала со времени перевода правительства в Москву в 1918 году. Троцкий впопыхах переселился к А. Г. Белобородову, формально остававшемуся еще на должности наркома внутренних дел РСФСР, но отстраненному от работы и занимавшемуся пропагандой оппозиционных взглядов на родном ему Урале.
Квартира Белобородова стала своего рода военным лагерем. В ней собирались руководители оппозиции, сюда приходили за указаниями активисты, дежурили сторонники Троцкого из числа военных, которые сопровождали его при передвижениях по городу в качестве вооруженной охраны. [1040]
1040
Троцкий Л. Моя жизнь. Т. 2. С. 282.
Пятнадцатый съезд и начало раскола оппозиции
Второго декабря 1927 года открылся Пятнадцатый съезд ВКП(б). Исключенный из партии Л. Д. Троцкий мог наблюдать за его дебатами лишь со стороны, но казалось,
Оппозиционеры предложили свою повестку дня, куда, помимо обычных отчетов, должны были войти вопросы: итоги десятилетия и дальнейшие перспективы мировой революции; международное революционное движение и наша тактическая позиция; положение рабочего класса СССР в связи с положением в промышленности; развитие буржуазных отношений в деревне и система мер по коллективизации сельского хозяйства; борьба против бюрократизма и состояние государственного аппарата; усиление обороноспособности страны; внутрипартийное положение. [1041] Организаторы съезда на эти предложения не обратили внимания.
1041
РГАСПИ. Ф. 324. On. 1. Ед. хр. 103. Л. 2.
Это был второй при большевистской власти партсъезд, на котором отсутствовал Троцкий. Он не принимал участия в Восьмом съезде, так как вынужден был срочно выехать на фронт. Но как в 1919 году, так и теперь съезд проходил под влиянием личности и деятельности Троцкого, являясь важным моментом его биографии.
На съезд «согласно постановлению ЦК» была допущена без права голоса небольшая группа оппозиционеров, еще состоявших в партии. [1042] Они консультировались с Троцким о своем поведении и дальнейших действиях. Во время съезда Зиновьев и Каменев уверяли Троцкого в необходимости капитуляции, о чем последний вспоминал позже, передавая диалог с Зиновьевым. Пытаясь представить свое поведение в выгодном свете, Зиновьев напомнил о предупреждении Ленина, что конфликт Сталина и Троцкого грозит расколом партии. «Подумайте, какую ответственность вы на себя берете!» — воскликнул Зиновьев. «Но правильна или нет наша платформа?» — задал вопрос Троцкий. «Сейчас более чем когда-либо», — ответил Зиновьев. «Но, если так, сама ожесточенность борьбы аппарата против нас свидетельствует, что это — не временные расхождения, а социальные противоречия. Ленин также писал в своем завещании, что если расхождение взглядов внутри партии совпадет с классовыми различиями, ничего не спасет нас от раскола». [1043] Надо сказать, что ничего подобного в «завещании» Ленина не было, но это Троцкого не смущало. Ссылка на слова Ленина, пусть никогда не продиктованные, важна была для закрепления своей непримиримой позиции. Всегда и во всем оставаясь политиком, Троцкий готов был нарушить фактическую точность, если считал это целесообразным.
1042
XV съезд Всесоюзной коммунистической партии (б): Стенографический отчет. М.-Л.: Госиздат, 1928. С. 1395, 1412.
1043
Trotsky L. Writings 1936–37. New York: Pathfinder Press, 1978. P. 65.
Третьего декабря большая группа оппозиционеров (121 человек, включая Троцкого) представила съезду заявление, разъяснявшее их позицию. [1044] Подписавшие его отвергали путь второй партии, настаивали на возвращении в партию исключенных и освобождении арестованных за оппозиционную деятельность. Иначе говоря, был предпринят тактический шаг с целью предотвратить исключение из ВКП(б) основной массы оппозиционеров. Однако эта попытка осталась безрезультатной.
Развязанная на съезде идейно-политическая расправа с оппозицией заставила группу, по разным причинам наиболее близкую в это время к Троцкому, лишь утвердиться в правоте своих критических суждений. 10 декабря Н. И. Муралов, К. Б. Радек и X. Г. Раковский обратились к съезду с новым письменным заявлением. [1045] Они требовали соблюдения демократических принципов и настаивали на правильности выводов, сделанных в предыдущих оппозиционных документах. В заявлении, скорее всего согласованном с Троцким, говорилось: «Мы считаем, что наши взгляды, изложенные в платформе и тезисах, каждый из нас в рамках устава может защищать перед партией. Отказ от защиты своих взглядов в партии политически равносилен отказу от самих взглядов». Этот документ выглядел свидетельством мужества и принципиальности части оппозиции.
1044
XV съезд Всесоюзной коммунистической партии (б). С. 1333–1335.
1045
Там же. С. 1338.
Выражением этих качеств явился и новый документ — заявление от 18 декабря, подписанное Мураловым, Радеком, Раковским и Смилгой и оглашенное на съезде Смилгой в тот же день. [1046] Оно касалось предложения об исключении оппозиционных деятелей из ВКП(б), продиктованного Сталиным, внесенного Орджоникидзе и поддержанного делегатами. В заявлении провозглашалось: «Исключение из партии лишает нас партийных прав, но не может освободить нас от тех обязанностей,
1046
Там же. С. 1248–1250.
Оглашение этого, как и предыдущего, документа, целиком проникнутого коммунистическим догматизмом и фанатизмом (чего стоит хотя бы утверждение, что, будучи исключенными, их авторы будут работать над укреплением компартии!), вызвало новую волну ярости сталинской группы. В «Дневнике съезда» — официальном отчете его секретариата — заявление было названо «наглым» и сказано о том, что съезд «с возмущением отверг обсуждение этой гнуснейшей декларации политических двурушников». [1047]
1047
Правда. 1927. 20 декабря.
Иным было поведение некоторых других оппозиционеров, склонявшихся к капитуляции еще до съезда и укрепившихся в этом намерении в его ходе. На следующий день после решения, принятого 18 декабря, об исключении из ВКП(б) 75 оппозиционеров, в том числе, разумеется, всех тех, кто выступил с вышеназванными заявлениями, была оглашена декларация противоположного свойства. [1048] Ее подписали 23 человека, включая Каменева и Зиновьева (датирован документ был предыдущим числом, создавая представление, будто он написан до решения об исключении). Авторы его заявляли о полном идейном и организационном «разоружении», осуждали свои предыдущие взгляды и действия, просили вернуть их в партию. Этот поступок Троцкий назвал «чудовищным вероломством», определив его словами: «Бороться против сталинизма в тех пределах, которые разрешит Сталин». [1049]
1048
XV съезд Всесоюзной коммунистической партии (б). С. 1247, 1266–1267.
1049
Троцкий Л. Портреты революционеров. С. 209.
Следуя требованию Сталина, Каменев и Зиновьев выступили с обширным открытым письмом, [1050] в котором отреклись от союза с Троцким. Так, буквально на следующий день после исключения активных деятелей оппозиции из ВКП(б) сама оппозиция раскололась. Значительная ее часть капитулировала перед сталинской группой. По поводу капитуляции Зиновьева и Каменева Троцкий писал через два месяца, находясь уже в ссылке: «…есть по крайней мере тот плюс, что мнимые величины выходят из игры, надо думать, выходят навсегда». Попутно он рассказывал: «Когда появилось в газете письмо двух злополучных мушкетеров, я в который раз уже вспомнил пророческие слова Сергея [Мрачковского]: «Не надо блока ни с Иосифом, ни с Григорием, — Иосиф обманет, а Григорий убежит». Григорий действительно убежал». [1051]
1050
Правда. 1927. 27 декабря.
1051
Троцкий Л. Дневники и письма. С. 25.
Пятнадцатый съезд, который, по словам Троцкого, стал «всесоюзным совещанием сталинской фракции», был важнейшим этапом на пути превращения ВКП(б) в своего рода священный союз совокупного начальства. В воспоминаниях главу об объединенной оппозиции Троцкий завершил словами: «XV-й съезд постановил исключение оппозиции в целом. Исключенные поступали в распоряжение ГПУ». [1052]
Поражение Троцкого как лидера объединенной оппозиции и политического деятеля было обусловлено как объективными, так и личностными причинами, которые тесно переплетались, но вычленить их все же можно.
1052
Троцкий Л. Моя жизнь. Т. 2. С. 285.
Объективными причинами являлись прежде всего сущность политической власти в СССР, характер правившей партии, которая все более оформлялась в мощную структуру, ведущую часть тоталитарной системы, находившейся к концу 1920-х годов на заключительной стадии формирования. Эта система не терпела двоецентрия, тяготела к установлению персонального единовластия, прикрытого утопическими идеями, превращенными в демагогические лозунги, ставя в то же время цель упрочения своей власти любыми средствами. Тоталитаризм призван был ко времени завершения своего формирования найти фигуру, способную с наибольшей эффективностью обеспечить функционирование унифицированной социально-политической системы, стремившейся охватить все стороны общественной и личной жизни. [1053] Тот факт, что этой фигурой оказался Сталин, вытекал не только из личностных черт его самого, но и из всего комплекса тоталитарной системы, нуждавшейся в прагматическом диктаторе, опиравшемся на властный аппарат.
1053
См. подробнее: Чернявский Г. Тень люциферова крыла. Большевизм и национал-социализм: Сравнительно-исторический анализ двух форм тоталитаризма. Харьков: Око, 2003. С. 49–52.