Лев Троцкий
Шрифт:
«Террором бюрократического самосохранения» назвал Троцкий происходившие в СССР события в заголовке одной из статей. [1345] Поднимавшуюся в СССР волну арестов и судебных процессов он включал в общую схему господства бюрократии, которая выделяла только из своей среды вожаков типа Сталина. В этом лидер оппозиционного коммунизма вступал в противоречие с собственными оценками, многократными указаниями, что бюрократия в СССР не является социальным классом, что в стране формируется сталинская тоталитарная система.
1345
Бюллетень оппозиции. 1935. № 45. С. 2–5.
Троцкий оценивал внешнеполитические акции, предпринимаемые Сталиным по сближению с западноевропейскими державами, как капитуляцию перед мировым империализмом. VII конгресс Коминтерна, состоявшийся в 1935 году, был им охарактеризован как «ликвидационный конгресс», [1346] что приближалось к объективной оценке, ибо на этом конгрессе под сталинскую диктовку было принято не только решение о создании народного фронта, но и о предоставлении компартиям большей самостоятельности. Такая ситуация, являвшаяся всего лишь формальной, ибо не был затронут аппарат контроля за компартиями со стороны московского руководства, сохранялась разведывательная сеть, курируемая советскими спецслужбами, рассматривалась как дополнительное обоснование курса на создание IV Интернационала.
1346
Л. Г. Ликвидационный конгресс Ill-го Интернационала // Бюллетень оппозиции. 1935. № 46. С. 7–12.
Вместе с тем созревала крупная работа Троцкого, которая была завершена и опубликована в 1936 году. Выпущенная в ряде стран под названием «Преданная революция», [1347] она была издана в том же 1936 году в Париже на русском языке под более спокойным наименованием «Что такое СССР и куда он идет?». [1348] Троцкий подписал предисловие к книге 4 августа 1936 года, находясь в Норвегии, еще до того, как стало известно о первом открытом московском судебном фарсе — суде над Каменевым, Зиновьевым и другими участниками объединенной оппозиции 1920-х годов, к которым в порядке «амальгамы» были пристегнуты мелкие фигуры, обвиненные в осуществлении шпионско-диверсионных заданий троцкистского центра.
1347
Sinclair L. Op. cit. V. 2. P. 1280–1283.
1348
Троцкий Л. Что такое СССР и куда он идет? Paris: IV InternationaleRouge, 1971. См. современное издание: Троцкий Л. Преданная революция. М.: НИИ культуры, 1991. Вып. 1–2.
В книге Троцкий доказывал, что в СССР существует рабочее государство, хотя для этого был привлечен только один аргумент — отсутствие частной собственности на средства производства. Однако, как подчеркивал автор, сложилось принципиальное противоречие между большевистской программой и советской действительностью: сохранение «буржуазного права», сохранение «буржуазного органа» в лице все более деспотичного государства, выделяющего и поддерживающего привилегированное меньшинство, правящий слой.
Специальная глава называлась «Советский термидор». Термидор, то есть, в понимании Троцкого, перерождение революции, превращение ее в собственную противоположность, рассматривался как победа бюрократии. Произошло политическое вырождение партии, которая стала средоточием бюрократии. Вывод, что сама большевистская партия превратилась в бюрократический инструмент, был для Троцкого нелегким и исключительно важным.
Троцкому особенно трудно было найти социальные корни «термидора», без чего он не мог обойтись. Он не был здесь последователен. Наряду с экономическими факторами он признавал чисто политические в лице самой бюрократии, «насадительницы и охранительницы неравенства». [1349] Но главным источником советской трагедии он считал бедность, культурную отсталость масс, которые привели к власти «повелителя с большой палкой в руках. Разжалованная и поруганная бюрократия снова стала из слуги общества господином его». [1350]
1349
Троцкий Л. Преданная революция. М.: НИИ культуры, 1991. Вып. 1. С. 96.
1350
Троцкий Л. Преданная революция. М.: НИИ культуры, 1991. Вып. 1. С. 96–97.
Весьма смелым было сравнение советского режима с национал-социалистическим режимом в Германии. Высмеивая «тайное голосование», намеченное в проекте новой конституции СССР (конституция будет принята вскоре, 5 декабря 1936 года, в промежутке между двумя крупнейшими судебными процессами в Москве), он отмечал, что «на тайное голосование не посягнул и Гитлер». [1351] В заключительной же части работы сопоставление проводилось более развернуто: «Мы приходим к неожиданному, на первый взгляд, но на самом деле непреложному выводу: подавление советской демократии всесильной бюрократией, как и разгром буржуазной демократии фашизмом (термин «фашизм» понимался расширительно; имелась в виду прежде всего нацистская власть в Германии. — Г. Ч), вызваны одной и той же причиной: промедлением мирового пролетариата в разрешении поставленной перед ним историей задачи. Сталинизм и фашизм, несмотря на глубокое различие социальных основ, представляют собою симметрические явления. Многими чертами своими они убийственно похожи друг на друга». [1352]
1351
Там же. С. 223.
1352
Там же. С. 230. Во многих статьях этого периода Троцкий использовал и термин «тоталитаризм» применительно к сталинскому режиму в СССР и гитлеровскому режиму в Германии. Он не вкладывал какой-либо научно-социологический смысл в этот термин, который был для него всего лишь хлестким определением жестокого, диктаторского, репрессивного режима, а не научной категорией.
Отказываясь от прежних предположений, что возможно относительно мирное восстановление демократических порядков в СССР, автор становился на позицию необходимости новой революции. Существовавшая в СССР власть привела к такой деформации рабочего государства, которая может быть ликвидирована только силой. Троцкий призывал к политической, но не к социальной революции.
Он писал, что считает эту книгу «главным делом своей жизни». [1353] Действительно, по аналитическому уровню, по силе обобщений она намного выше, нежели публицистические произведения о Сталине, которые при всей своей яркости уступают в глубине анализа. В книге он пытался проанализировать ход советского исторического процесса, а не только интриги и «предательство» Сталина. [1354]
1353
Троцкий Л. Преданная революция. Вып. 2. С. 4.
1354
Там же. Вып. 1. С. 76–77.
«Преданная революция», являясь работой программного характера, легла в основу многочисленных документов организаций сторонников Троцкого. Дискуссии по поводу термидора, господствующего слоя или класса, политической или социальной революции заполнили всевозможные съезды, конференции, совещания этих организаций со второй половины 1930-х годов по настоящее время, привели и приводят к всевозможным расколам, слияниям и новым расколам в среде крохотных объединений «троцкистов». Каждая из групп упорно утверждает, что именно ее толкование «Преданной революции» является единственно правильным. «Преданная революция» продолжает жить, оторвавшись от своего автора, но оставаясь его наиболее убедительным критико-аналитическим произведением, превосходящим по своему уровню остальную литературу об СССР, появившуюся в 1930-е годы.
Международные контакты, «французский поворот» и его неудача
Анализ советской действительности был важен Троцкому не сам по себе, а как политическая база, от которой следовало отталкиваться организациям его последователей. Поставив задачу создания новых компартий и IV Интернационала, Лев Давидович предпринял максимум усилий для преодоления сектантской замкнутости, объединения с другими левыми силами, заявлявшими, что они опираются на рабочий класс.
Вначале казалось, что диссидентские социалистические группировки представляют немаловажную силу. Наиболее известной из них являлась британская Независимая рабочая партия (НРП), вышедшая из лейбористской партии, в которой пребывала в качестве коллективного члена. Надежды возлагались и на Социалистическую рабочую партию Германии (СРПГ), которая отпочковалась от Социал-демократической партии незадолго до прихода к власти Гитлера. Правда, эта партия сильно пострадала в результате нацистских насилий и опиралась лишь на часть эмигрантов из Германии, проживавших главным образом во Франции.
К независимым социалистическим силам относились Коммунистическая партия Швеции, входившая ранее в Коминтерн, но порвавшая с ним, испанский Блок рабочих и крестьян и, наконец, две голландские организации — Революционносоциалистическая партия (РСПГ) во главе с Г. Снефлитом и Независимая социалистическая партия (НСПГ), отколовшаяся от социал-демократии. Часть из этих групп входила в обра зованное в 1932 году Международное рабочее сообщество, или Лондонское бюро, как называли это объединение по местонахождению его центрального органа.