Лев Троцкий

Чернявский Георгий Иосифович

Троцкий вместе с другими более или менее образованными большевистскими руководителями видел, что на них с их «партийной нравственностью», желанием распоряжаться народом так, как им вздумается во имя умозрительного будущего коммунизма, наслаивается новая мощная группа кадров, в основе своей почти не имеющая образования, не обладающая управленческими способностями, но стремящаяся приобщиться к большевистской партии как средству пробраться к власти с ее привилегиями, в первую очередь материальными, а также, что также было немаловажно, с возможностью командовать.

Л. Д. Троцкий занял во время этой дискуссии привычные ему позиции. Он не был инициатором дискуссии, но именно его действия вызвали появление различных взглядов.

Весьма спорными были меры, направленные на милитаризацию экономики, на превращение соединений Красной армии в трудовые армии, на введение жесткой трудовой повинности. Но наибольшее противодействие со стороны тех, кто пытался и «невинность соблюсти, и капитал приобрести»

в рамках военного коммунизма, сочетая жестокую эксплуатацию крестьянства с известными уступками рабочим, вызвало отношение Троцкого к профсоюзам.

Эти объединения, которые в условиях капитализма защищали интересы своих членов, в какой-то мере пытались и теперь выполнять функции представительства рабочих и служащих. Они не вписывались в жесткие «военно-коммунистические» догмы, лежавшие в основе планов, которые пытался реализовать Троцкий с полного одобрения Ленина. Тем не менее с существованием профсоюзов он вынужден был считаться. Вопрос был переведен в другую плоскость: как использовать их в военно-коммунистической системе. Троцкий находил ответ в открытом включении профобъединений в государственный механизм в качестве одного из инструментов для «мобилизации» рабочих на выполнение экономических задач. Постепенно созрел лозунг «огосударствливания» профсоюзов, выдвинутый Троцким.

Широкую панораму перестройки профсоюзов на началах их включения в государственный аппарат Троцкий развил на Третьем Всероссийском съезде профсоюзов в докладе «Профсоюзы и милитаризация труда». [733] Свое выступление он начал именно с обоснования милитаризации труда, пытаясь убедить слушателей, что «новая форма коллективной принудительности» выдержит экзамен на производительность. Но эта весьма скользкая тема была лишь вступлением к следующей, еще более сомнительной. Обосновывая введение единоначалия на промышленных предприятиях, оратор подменял один вопрос другим, ловко тасуя их, как карты. Он заявлял, что было бы величайшим заблуждением рассматривать введение единоначалия как «ущерб самодеятельности рабочего класса, ибо самодеятельность рабочего класса выражается не в том, трое рабочих или один поставлены во главе завода. Самодеятельность рабочего класса выражается в построении хозяйственных органов через профсоюзы, в построении советских органов через советские съезды». Иначе говоря, Троцкий рассматривал включение профсоюзов в хозяйственные органы не как ущемление их прав, что было в действительности, а как расцвет рабочей самодеятельности.

733

Троцкий Л. Сочинения. Т. 15. С. 178–206.

Еще более безапелляционно Троцкий вел себя в отношении профсоюза рабочих транспорта. Под его полным руководством прошел Второй съезд железнодорожников в июле 1920 года. В заметках к съезду, сохранившихся в его архиве и затем опубликованных в собрании сочинений, Троцкий намечал аргументацию, должную убедить делегатов в том, что необходимо произвести «полное слияние профессионального союза с административным аппаратом», что должен быть создан единый орган, который «в равной мере охватывает как административно-технические потребности транспорта, так и все стороны и интересы его работников». Из профсоюза, по его мнению, следовало удалить всех тех, кто «сеет хаос и деморализацию», то есть тех, кто рассматривал союз в качестве защитника интересов его членов. Эти директивы в безапелляционном виде Троцкий представил съезду, на котором выступил 21 июля. [734] Старые союзы железнодорожников — Викжель, Викжедор — не являлись, по его утверждению, в полном смысле профсоюзами. Это были организации тред-юнионистского типа — объединения рабочих «с целью поднятия их материального и морального уровня, улучшения их положения в борьбе с капиталом и государством». В советском же государстве классовая борьба с государством являлась бессмыслицей. Союз железнодорожников должен был стать организацией производства, управления транспортом, то есть полностью включиться в администрацию, стать исполнителем воли наркома.

734

Там же. С. 388–405.

В следующие месяцы Троцкий постоянно вмешивался в работу Цектрана, обращался к нему с письмами, выступал на его пленумах. Нарком критиковал возникавшие в этом органе бюрократические тенденции и требовал введения «трудовой демократии», в то же время считая необходимым вмешательство государства и партийных органов во внутренние дела профсоюзов. [735]

Своего рода итоговым документом, отразившим позицию Троцкого, была его брошюра «О роли и задачах профсоюзов», напечатанная осенью 1920 года в типографии его поезда. Существенно новых мыслей она не содержала. Речь шла все о том же — «милитаризации» и «огосударствливании» профсоюзов. Правда, Троцкий, любивший острое словцо, вслед за этим на собрании коммунистической

фракции V конференции профсоюзов 3 ноября бросил лозунг о необходимости «перетряхивания» профсоюзов, то есть замены административным путем их руководящих кадров, и «завинчивании гаек военного коммунизма», в частности в области профсоюзов, не объяснив, впрочем, в чем именно это должно было состоять. Тем не менее хлесткость не могла не спровоцировать недовольства профсоюзных бюрократов, и далеко не только их.

735

Там же. С. 409–442.

Выступления Троцкого с предложениями «огосударствливания» профсоюзов вызвали резкое отторжение части партийных кадров, которые образовали «рабочую оппозицию» во главе с А. Г. Шляпниковым и А. М. Коллонтай. Эти деятели называли Троцкого, а попутно самого Ленина, «военнизаторами труда», пособниками неравенства. Они выдвигали лозунг созыва Всероссийского съезда производителей, который взял бы на себя управление народным хозяйством. Близкие позиции занимала группа демократического централизма (В. В. Осинский, А. С. Бубнов, Т. В. Сапронов и др.). Позиции этих групп носили утопический характер, ибо ни отдельная кухарка, ни коллектив кухарок и поваров не были в состоянии осуществлять деловое управление сложнейшим экономическим механизмом. В свою очередь, руководство партии, используя ругательный ярлык, называло «рабочую оппозицию» анархо-синдикалистской группой.

Со своей платформой, пытавшейся примирить крайности, выступил Бухарин. Его поддержали лишь несколько партийцев, участвовавших в дискуссии. В ходе страстных споров политические платформы Троцкого и Бухарина сблизились. Сторонники Ленина презрительно называли платформу Бухарина «буферной».

Формально посередине, а официально вообще вне двух крайних течений находилась группа во главе с Лениным. Ее позиция мало чем отличалась от позиции Троцкого. Но Ленин вступил с Троцким в жесткую перепалку, передергивая его заявления, выхватывая их из контекста и т. п. Причины состояли в том, что Ленин, выдвинув совершенно пустой на первый взгляд лозунг, что профсоюзы — это «школа коммунизма», фактически прикрывал звонкой фразой то, что откровенно провозглашал Троцкий. Формально не нарушая специфики профсоюзов, Ленин с помощью некоторых близких к нему деятелей (в их числе были Зиновьев, Каменев и Сталин), понимавших и разделявших тактическую хитрость вождя, стремился действительно превратить профсоюзы в безгласный придаток государства и партии.

Собственно говоря, именно Ленин начал дискуссию, обрушившись на Троцкого в выступлении на объединенном заседании коммунистов — делегатов Восьмого съезда Советов, членов ВЦСПС и Московского совета профсоюзов 10 декабря 1920 года. Поводом стала брошюра Троцкого «О роли и задачах профсоюзов» — единственный его материал по этому вопросу, который Ленин, видимо, более или менее внимательно прочитал. В крайнее раздражение Ленина привела откровенность Троцкого, формулировавшего «перед городом и миром» то, что у Ильича подразумевалось само собой, но о чем он предпочитал не говорить вслух. Открыто высказать свои упреки Ленин не мог, поэтому твердил о том, что удивляется, «какое количество теоретических ошибок и вопиющих неграмотностей сосредоточено в ней» (брошюре Троцкого), о том, что у Троцкого — идейная путаница, в которой он обвиняет других. [736] Произнеся демагогические фразы, что профсоюзы — это «школа хозяйствования, школа коммунизма», Ленин вновь и вновь обвинял Троцкого в неправильных методах подхода к массе, ошибочности идеи слияния профсоюзов с государственными органами, [737] в попытке перенести на область хозяйства «не лучшее, а худшее в военном опыте». [738] В результате делался вывод, что «тезисы» (на самом деле брошюра) Троцкого — «политически вредная вещь, что его политика — это бюрократическое дергание профсоюзов». [739]

736

Ленин В. И. «ПСС». М.: Госполитиздат, 1953. Т. 42. С. 202, 205.

737

Там же. С. 203, 206–207.

738

Там же. С. 221.

739

Там же. С. 226.

Самое любопытное во всех этих гневных эскападах заключалось в том, что Ленин критиковал Троцкого за те идеи и предложения, которые сам только недавно безоговорочно одобрял и поддерживал. Такая непоследовательность и фактическая непорядочность (если о таковой вообще можно вести речь применительно к высокой политике) связаны были с тем, что председатель Совнаркома начинал постепенно сознавать тупиковость военного коммунизма, необходимость перехода к видоизмененной (пока еще не новой) политике в хозяйственной области.