Лейтенант Рэймидж
Шрифт:
— Какая удача, что я не застрелила вас, лейтенант Рэймидж, — спокойно произнесла она.
«Богиня! — подумал Рэймидж, стремительно возвращаясь с небес на землю, — Диана-Охотница, пожалуй, отнюдь не принадлежащая к миролюбивым существам». Но она прекрасно владела собой и соображала быстро: он заметил, что прежде чем обратиться к нему «лейтенант» маркиза на мгновение задумалась: ей было известно, что как отпрыску графа ему может принадлежать если не настоящий титул, то хотя бы «титул учтивости». [17] И хотя, представляясь, он не употребил его, ей не хотелось допустить ошибки при обращении к нему.
17
«Титул учтивости» (не даёт юридических прав, предоставляемых титулом, права быть членом палаты лордов [House of Lords]; такие титулы по обычаю носят дети герцогов [duke], маркизов [marquess] и графов [earl]. При жизни отца старший сын герцога носит его второй титул, титул графа, маркиза или виконта; остальные дети герцогов и маркизов носят титулы «лорд» [Lord], «леди» [Lady] или «почтенный», «почтенная» [Honourable]; как «титулы учтивости» Lady, Lord, Honourable ставятся перед именем данного лица, в отличие от титулов пэров)
— Это удача вдвойне, — ответил он, — поскольку мой человек готов был вонзить вам в спину кортик.
— Отлично, лейтенант, — заявила она, давая понять, что с формальностями покончено. — Этот человек, — указала маркиза на Нино, — приведет остальных, и мы отправимся в Англию на вашем корабле.
Импульсивный и самостоятельный ребенок, она ничуть не изменилась, став женщиной! Рэймидж почувствовал, что если намерен избежать превращения нескольких следующих дней в сплошную муку, ему стоит перехватить инициативу.
— Мадам, прежде чем отправиться в путь, нам стоит обсудить кое-какие детали.
— Хорошо, только будьте кратки, поскольку мы и так уже вас заждались. Вы опоздали.
Ее тон был настолько покровительственным, что Рэймидж почувствовал, как в нем закипает ярость. Теперь, подумал он, самый подходящий момент, чтобы укоротить эту девчонку до приемлемых пропорций. Он указал на стул, стоящий рядом со столом:
— Прошу вас, присядьте. Повторюсь: мне нужно кое-что объяснить вам.
Он ждал: она подобрала накидку, положила на колени пистолет, так небрежно, словно это был веер из павлиньих перьев, потом холодно посмотрела на него. Так смотрят на докучливого слугу. Рэймидж заговорил. Горечь, звучащая в голосе, удивила его самого.
— Мадам, ради того, чтобы я смог прибыть сюда сегодня, пусть даже с опозданием, как вы изволили заметить, более пятидесяти из моих людей были убиты, еще пятьдесят ранены и попали в плен к французам, а еще пятьдесят с небольшим надрываются сейчас на веслах в надежде достичь Корсики…
— Неужели? — голос ее звучал холодно, вежливо и без всякой интонации. Можно было подумать, что она слушает доклад повара о меню на день.
— Еще более пустячным является факт, что мне пришлось сдать врагу один из кораблей флота его величества.
— Вряд ли вас стоит за это винить — вы ведь так молоды. Вашему адмиралу не стоило доверять юноше командование кораблем.
Ему пришлось собраться, поскольку, судя по всем признакам, приближался один из приступов слепого гнева: он часто заморгал, начал потирать шрам на лбу и поймал себя на том, что однажды едва не скартавил.
— На самом деле адмирал поставил надо мной трех старших офицеров, но все они погибли. Без всякого сомнения, столько потерянных жизней покажутся ему незначительной ценой в уплату за вашу безопасность. Я привожу все эти малозначащие детали с единственной целью: объяснить причины моего опоздания, а также того, почему вы и ваши друзья не сможете отправиться прямиком в Англию.
Девушка опустила голову, слегка отвернувшись от свечи, так что лицо ее оказалось в тени. Рэймидж поймал себя на мысли, что маркиза вовсе не такая, какой показалась ему на первый взгляд — на самом деле она миниатюрная, даже хрупкая, и гнев его рассеялся, словно замирающее в долине эхо. За внешним спокойствием крылись молодость и страх, и ему стало стыдно за свою несдержанность.
— Могу я поинтересоваться, почему остальные не пришли с вами?
— В этом не было необходимости. Крестьянин убедился, что вы не француз, но сообщение наводило на подозрения. Мы решили, что вы пытаетесь таким образом дать кому-то из нас понять, что встречались с ним прежде. Естественно, что «алебастр» подразумевал рудники в Вольтерре, или семью ди Вольтерра. Но я никак не могла припомнить маленького мальчика и строку из Данте.
— Почему же тогда пришли вы, а не кто-то из мужчин?
— Потому что в этом замешан род ди Вольтерра, — нетерпеливо сказала она, — как только я услышала ваш разговор с Нино, я поняла, что вам ничего не известно о смерти моей матери. И тут этот человек, — она указала на Джексона, — набросился на меня.
— Вы не боялись попасть в ловушку?
— Нет, я доверяю мнению Нино, — его семья служит нам в течение многих поколений, а кругом, — взмахнула она рукой, — простирается моя земля. Так или иначе, вряд ли вам удалось бы поймать меня, поскольку перед тем, как пойти к нам, Нино обыскал все окрестности.
— Но он не сумел найти моих людей!
— Как же, нашел! Ваша лодка спрятана в камышах, а часовой расположился наверху, на вершине дюны. Кстати, он спал, как и остальные пятеро в шлюпке.
Рэймидж посмотрел на Джексона, который явно взял на заметку необходимость разобраться с часовым, и, судя по выражению его лица, не прочь был бы разобраться и с девушкой тоже.
— Если вы не думали, что это ловушка прежде, то теперь, я надеюсь, вы доверяете мне?
Она улыбнулась, словно протягивая масличную ветвь мира, и весело сказала:
— Доверяю. Надеюсь, что и мои спутники тоже поверят вам. Эти люди привыкли к дворцовым интригам, они с трудом допускают мысль, что можно кому-то верить, даже друг другу.
— Однако у них нет выбора, и им придется довериться мне. Более того, они должны будут подчиняться моим приказам, — жестко сказал он, стремясь изначально поставить свой авторитет вне всякого сомнения. Чтобы прервать последовавшую за его заявлением напряженную паузу, он добавил, — мадам, я очень устал, поэтому, надеюсь, вы простите мою несдержанность, и то что я вел себя немного aspro. Мне лишь хочется, чтобы вы поняли: приказ предписывает обеспечить вашу безопасность, и я намерен выполнить его любой ценой.
Тон девушки, чья масличная ветвь оказалась отброшенной в сторону, снова сделался ледяным:
— Вы сдали свой корабль. Что же вы намерены делать, имея в распоряжении только маленькую шлюпку?
— Если вы и ваши товарищи забудете про существование слуг и комфортабельных кают, то мы можем рассчитывать встретить корабль близ Джильо, или, если такого не произойдет, отправиться в Бастию. Хлеба и воды у нас достаточно. Под хлебом я понимаю корабельные сухари, нечто вроде жестких галет. Шлюпка будет переполнена — сможете ли вы объяснить это вашим друзьям?