Личностный потенциал. Структура и диагностика
Шрифт:
Данные о выраженности пессимистичного мышления у жителей бывшей ГДР нашли подтверждение и в широкомасштабном исследовании представлений о контроле учебной деятельности, проведенном с учащимися школ (2–6 классы) из Восточного Берлина, Западного Берлина, Москвы и Лос-Анджелеса. Оказалось, что представления школьников из Восточного Берлина о владении средствами достижения успеха в учебной деятельности и контролируемости своих школьных успехов и неудач отличались наибольшей пессимистичностью и беспомощностью ( Oettingen, Little, Lindenbergeret al., 1994).
Большинство исследований атрибутивного стиля были проведены на американских выборках. Интересно, что для них характерна максимальная асимметрия в объяснении позитивных и негативных событий. Она проявляется в склонности предлагать более внутренние,
Исследования оптимистического мышления имеют особую актуальность и перспективы в России. По данным самых разных исследований, россияне показывают достаточно низкие показатели психического здоровья, удовлетворенности жизнью, счастья, преобладание негативного аффекта над позитивным, высокие показатели депрессии, тревожности и агрессивности ( Аракелов, 2006; Джидарьян, 2001; Diener, Lucas, Scollon, 2006; Ryan, Little, Sheldonet al., 1999). В широкомасштабном кросс-культурном исследовании психологического благополучия и счастья, проведенном под руководством Э. Динера (в котором приняла участие 41 страна), российская выборка занимает предпоследнее место по удовлетворенности жизнью и по соотношению позитивных и негативных эмоций ( Diener, Lucas, Scollon, 2006; а также см. Селигман, 2006).
Ряд исследований непосредственно подтверждает точку зрения о пессимистичности россиян (см. Муздыбаев, 2003; Тер-Минасова, 2004; Balatsky, Diener, 1993; Brief, Comrey, 1993; Kassinove, Eckhardt, 1994). В исследовании предпринимателей, ученых, рабочих и пенсионеров большая часть российского общества была оценена как пессимистически настроенная ( Абульханова, Енакаева, 1996).
Однако есть данные, свидетельствующие об определенном оптимизме некоторых сторон русской культуры. Например, ряд исследователей полагает, что русские склонны пессимистично оценивать лишь настоящее,для них типична неудовлетворенность существующим положением дел ( Стефаненко, 2004). И.А. Джидарьян, исследовавшая счастье и удовлетворенность жизнью в российском обществе, приходит к выводу, что надежды и мечты о благополучном и счастливом будущем, устремленность в завтрашний день являются одной из наиболее ярких и глубоко укорененных черт русского народа ( Джидарьян, 1997). Исследование анализа лексических групп русского языка также позволяет заключить, что для его носителей характерен оптимизм в прогнозе будущего, связанный с верой в то, что негативные события обойдут их стороной, что отражается в непереводимом на многие языки словечке «обойдется» ( Голованиевская, 1997).
Здесь уместно отметить, что у населения России наблюдаются также специфические гендерные различия в продолжительности жизни, уровне самоубийств и гибели от несчастных случаев, – средняя продолжительность жизни мужчин составляет 59 лет, женщин 73 года, мужчины также лидируют по уровню самоубийств и гибели от несчастных случаев. Эти различия нельзя объяснить генетикой, низким уровнем медицинского обслуживания и бедностью населения, за ними кроются различные психологические факторы: гендерные различия в оптимизме, конструктивности стиля мышления, стиле реагирования на неудачи и копинг-стратегиях. Недавние психологические исследования на российских выборках подтверждают данное предположение. Так, было выявлено, что российские женщины обнаруживают более высокий
По зарубежным данным гендерные различия в оптимизме отсутствуют ( Peterson, 2000). Мы полагаем, что исследования оптимизма как способности конструктивно мыслить, объясняя себе сложные жизненные ситуации, могут внести ценный вклад в понимание этих различий у россиян и помочь их эффективно скорректировать.
Источники оптимизма
Исследования близнецовым методом показывают, что оптимизм (оптимистический АС) может передаваться по наследству (детерминирован генетическими факторами), при этом вклад генотипа по разным данным варьирует от 15 до 50 % ( Schulman, Keith, Seligman, 1993). Существуют также данные, подтверждающие стабильность оптимистического атрибутивного стиля. Как показало сопоставление выраженности пессимистического мышления по материалам дневниковых записей, сделанных в юности и 52 года спустя (использовалась методика CAVE), стиль объяснения негативных событий является достаточно стабильной характеристикой индивида (p<0,002). При этом интересно, что стиль объяснения позитивных событий может претерпевать существенные изменения в течение жизни ( Burns, Seligman, 1989). Однако поскольку эти данные о стабильности/изменчивости атрибутивного стиля на протяжении жизни были получены всего на 30 испытуемых, они требуют своего дальнейшего подтверждения.
В соответствии с данными Селигмана, оптимизм как склонность мыслить определенным образом о жизненных ситуациях складывается примерно к 8–9-летнему возрасту. Селигман и его коллеги провели ряд исследований, посвященных изучению источников стиля объяснения у детей. В качестве основных источников рассматривались: роль родителей как моделей атрибутивного стиля, роль критики со стороны взрослых (родителей и учителей) и роль неблагоприятных событий и кризисов в жизни ребенка (см. Зелигман, 1997; Seligman, Peterson, Kaslowet al., 1984).
Действительно, существуют подтверждения того, что стиль объяснения ребенка схож со стилем объяснения матери (см. об этом выше). Очевидно, что сходство атрибутивных стилей родителей (чаще всего матерей) и их детей обусловлено тем, что дети имеют максимальную возможность учиться у них объяснению разного рода событий (причем как внешнего характера, так и внутреннего). Не случайно, что именно вопрос «Почему?» является одним из первых и наиболее повторяемых вопросов, которые начинают задавать дети. Внимательно вслушиваясь в те или иные причины, о которых говорит ему мать, ребенок усваивает, являются ли, например, причины неудач, с которыми ей приходится сталкиваться, постоянными или временными, конкретными или универсальными, ее ошибкой или чьей-то еще.
Следующим важным источником, благодаря которому ребенок формирует свой стиль объяснения, является характер обратной связи , получаемой ребенком от воспитывающих его взрослых, то есть характер объяснения ими причин успехов и неудач, происходящих в жизни ребенка. Например, один школьный учитель может давать замечания и комментарии, приписывающие неудачи ребенка на уроке временным и конкретным причинам (например, «Ты не достаточно старался»; «Ты была невнимательна»; «Ты хулиганил, когда я объясняла материал»). Напротив, объяснения неудач ребенка, даваемых другим учителем (или другому ребенку), могут иметь постоянный и широкий характер: «Ты слабоват в математике»; «Ты никогда не проверяешь свою работу»; «Ты вечно сдаешь неряшливую работу», что вносит свой вклад в формирование пессимизма.