Лицом на ветер
Шрифт:
От холода его трясло, зуб на зуб не попадал, и Марк пытался обнимать себя за плечи в надежде удержать последние капли тепла. Но правая рука не слушалась, а левая ладонь пылала огнём и не давала прикоснуться к ней.
«Ты думаешь, ты надеешься, что я умру здесь, и никто не спросит с тебя за неё? Думаешь, я сдохну здесь? Ты так думаешь, Крикс?» Усмехнулся своим мыслям.
— Посмотрим… Давай, посмотрим… Я не сдохну здесь… Я выберусь… Я найду тебя… Я спрошу с тебя… Я убью тебя за неё… Я убью тебя, Крикс…
Желание мести держало его на плаву. Он злился и ждал наступления утра.
Весь следующий день он, всем сердцем
— Прости меня, Рианн, прости, пожалуйста… Я хотел, как лучше… Я не хотел для тебя всего этого…
Марк сумел-таки завернуть её тело в её римский плащ, купленный для неё ещё им самим осенью прошлого года, потом мучительно долго одной рукой обвязывал кусками своего плаща, чтобы скрыть лицо, чтобы спрятать тело от глаз, чтобы не видеть её больше.
Она просила его утопить её в болоте, она знала, что по-другому у него не получится, она заранее уже всё знала. Она всегда была мудрее, чем казалась. И не зря ей снились эти кошмары про болото, она чувствовала, она всё знала. Почему она тогда пошла на это? Зачем она отдала свою жизнь, чтобы спасти его? И последнее, что твердила, всё просила и просила его — уходить отсюда. Она верила в него, надеялась, что он сможет выбраться…
Огромных усилий стоило ему, голодному и истощённому пленом, уставшему, с одной рукой, перетащить её тело к краю острова, туда, где была трясина. Именно с этого места они с Рианн вышли на этот остров, и топь эту пришлось обходить стороной. Прощупав путь слегой, Марк прошёл несколько шагов по болоту и вернулся за телом Рианн.
Осталось последнее… Хватило бы сил, и не утонуть бы самому рядом. Нельзя. Ему ещё надо встретиться с Криксом… Он должен выбраться отсюда, как просила его Рианн…
— О, Плутон, молю тебя, мрачный бог Аида, прими в свой тёмный мир эту женщину… Она — моя жена, не позволяй этим свенским богам мучить её душу… Забери её себе на свои поля Елисейские… Молю тебя, о, бог мрака, пусть она не ведает горя и страданий… Она слишком много хлебнула их при жизни… Пощади её безгрешную душу… Забери её, не оставляй на этих болотах… Умоляю тебя… У меня нет ничего, чтобы принести тебе в жертву, но я клянусь тебе, если я выберусь, я возблагодарю тебя щедро…
Он молился, наблюдая, как трясина, нехотя, медленно забирает женское тело, закутанное в плащ. Наверное, он ещё долго не сможет смириться с этим, он будет где-то какой-то частью души верить, что она живёт далеко от него, в каком-нибудь своём свенском посёлке. Будет верить, что пройдут дни, месяцы и годы, и они с Рианн снова будут вместе. Только, если её в мире мёртвых за её безгрешность и муки ждут Елисейские поля, то ему, как военному, на чьей совести столько смертей, они не светят никогда, даже если он будет задабривать Плутона быками и золотом…
Он горько усмехнулся своим мыслям. «Я всё равно найду тебя там… Бог не отдаст твою душу вашим свенским богам. Плутон сильнее их…»
Он верил в это и успокаивал себя этими мыслями. Её душа не будет мыкаться неприкаянно по этим подлым болотам, это всё свенские глупости, она уйдёт туда, где её ждёт покой и светлая радость, она будет там вместе с его сыном, она не будет одинокой и несчастной, как он сам. Они будут вместе с ребёнком, пока стоит этот мир, пока светит солнце. Даже если Марк не найдёт ее там, она не будет одинокой, с ней будет его сын, его так и нерождённый ребёнок.
«Прости… Прости меня за всё, прости, что не смог защитить тебя, прости, что не смог помочь, что был так рядом и позволил этому случиться… Прости за всю боль, что причинил тебе раньше, за всё насилие с моей стороны… За то, что обижал тебя… Прости меня, Рианн…»
Он долго стоял на одном и том же месте, хотя болото уже давно забрало свою жертву, стоял молился и мысленно разговаривал с ней, прося прощения, а вокруг сгущались сумерки ещё одного дня. Всё тело болело, все кости, все мышцы, а в душе — пустота… Они вышли на этот остров вместе, а теперь он здесь один. И Крикс предрёк ему смерть вслед за Рианн. Он знал, что всего одной стрелой он убивает ребёнка, а вместе с ним и его родителей. Рианн, по его расчётам, умрёт от ранения, а Марк просто загибнет в болоте… Вот и всё!
Он нашёл мешок от продуктов, там, в полотняном мешочке ещё была горсть сушёной малины, правда, за эти дни она несколько раз промокла и теперь пахла плесенью. Но несмотря на это всё, она ещё была съедобной, и Марк съел её всю, медленно и тщательно разжёвывая, а потом запил водой, пахнущей тиной.
Ночь снова была по-августовски холодной, костра он развести не мог, плаща у него не осталось, и до утра он просто мёрз в ожидании рассвета. А потом пошёл ещё раз обходить весь остров по периметру. Ничего нового. Трясина, болото, птицы, комары, лягушки…
Остановился на краю острова и долго смотрел вперёд. Она говорила, всё время идти на юг… Иди и мимо крепости не пройдёшь. А Крикс? Откуда к ним тогда вышел он? Откуда-то из-за кустов, точно, ведь они сначала услышали его и только потом увидели.
Он развернулся уходить и поднял глаза к небу. Прямо перед ним возвышалась макушка берёзы — самого высокого дерева на этом островке. И она была двойной… Пальцы на левой ладони сами собой невольно сложились, выставив два из них в виде буквы V — «виктория». Это победа… Крылатая богиня полководцев, посещающая места битв и сражений. И на ум пришли последние слова Рианн: «Эта берёза… Две макушки…» И она так же подняла тогда вверх два пальца. Вот так же…
Он невольно глянул на свою левую ладонь. Рианн показывала так же, а он подумал, что она бредит от потери крови. А она тогда думала до последнего, как помочь ему, как выбраться с этого острова. Она узнала его, она поняла, где находится! И говорила ему, куда идти, а он не понял, не слушал…
Конечно! Что ещё она говорила? Надо вспомнить…
«Рианн, милая, ты старалась помочь даже тогда, когда сама уже умирала… Ты и тогда думала обо мне…»
Он быстро дошёл до тех кустов ивняка, из-за которых вышел к ним Крикс, дошёл до края острова и осмотрелся. Всё правильно. Впереди, на порядочном расстоянии по болоту, виднелась сосна, наверное, там был ещё один остров, раз она умудрилась вырасти там. И у неё не было макушки, как бывает у деревьев, когда в них попадает молния. Вершина сгорает, и дальше вверх тянутся только боковые ветви.