Лидия
Шрифт:
Когда я вернулся в гостиную, она объясняла Лидии, что никогда не могла взять в толк, с какой стати я вдруг решил стать частным сыщиком в страховой компании. Более нелепого поступка нельзя было, на ее взгляд, и представить. Мои мысли тем временем витали в облаках. Из оцепенения меня вывел голос тетки:
– Что за ерунду ты мне наговорил по поводу того, что вам грозит смертельная опасность?
– Неужели я именно так и сказал?
– Разумеется, Харви, не могла же я ослышаться. В следующий раз...
Я перебил
– Тетя Эвелина, вам никогда не приходилось слышать фамилию фон Кессельринг?
– Харви, ты совсем распустился. Позабыл даже те немногие приличия, которыми владел. Почему ты это спросил?
– Про фон Кессельринга?
– Да.
– А что, эта фамилия вам о чем-нибудь говорит?
– Да, если речь идет о том самом фон Кессельринге. Он когда-то был довольно известным германским актером, но затем примкнул к Гитлеру и дослужился до какого-то высокого чина в СС. После войны бежал и объявился уже здесь, в Америке. Меня как-то расспрашивали про него агенты ФБР - они интервьюировали всех крупных актеров. Дело в том, что он организовал довольно темный бизнес. Он знал многих бывших нацистов, которые осели здесь, а также довольно много эмигрантов, которые прибыли сюда нелегально. Он их шантажировал и за счет этого жил.
– Его, конечно, разыскали?
– Нет. Как ни странно, это не удалось. Предполагалось, что он как-то связан с театром, но нет - он как в воду канул. А в чем дело, Харви?
– Так, глупые мыслишки. Выкиньте это из головы. Мы тут с Лидией гадали - кого вы пригласили на ужин?
– Так дело не пойдет, Харви. Столь легко ты от меня не отделаешься. Раз уж разжег мой интерес - отвечай.
– Мы вернемся к этому разговору позже, тетушка.
– Тебя интересует, кто мои гости?
– Да, - кивнул я.
– Изволь. Конец апреля в округе Бакс - сезон совсем ранний, так что особенно выбирать не из кого. Вчера ты спросил меня, что я думаю про Марка Сарбайна, и я честно ответила тебе, что он - полное дерьмо. Я и вправду так считаю. Так вот, его загородный дом расположен всего в нескольких милях отсюда, а сегодня утром, когда я наудачу позвонила ему туда, выяснилось, что он как раз прикатил на пару деньков, и любезно согласился приехать ко мне.
Лидия уставилась на нее, открыв рот.
– Захлопни варежку, - сказал я, - а то пчела залетит. Так мне говорила тетя Эвелина, когда я был в твоем возрасте. И что, тетушка, Сарбайн согласился?
Лидия закрыла рот.
– Он пришел в восторг. Я даже не знала, что вы с ним знакомы. Он сказал, что будет счастлив снова повидать тебя. Они с женой приедут к семи вечера.
Лидия снова открыла было рот, но я опередил ее и спросил:
– Скажите, тетушка, цел ли еще старый бильярдный стол, который стоял раньше в цоколе?
– Он все там же, Харви. Я накрыла его чехлом, чтобы уберечь от пыли. Им сто лет уже никто
– Ты не возражаешь, если я свожу туда Лидию. Она обожает бильярд и совершенно замечательно играет. Любому жучку сто очков вперед даст.
– Харви...- промолвила Лидия.
– Видите, какая она скромная?
– поспешно добавил я, подмигивая Лидии.
– Ступайте, - расплылась тетя Эвелина.
– Может быть, попозже я тоже спущусь к вам.
Утащив Лидию в сторонку, я зашипел:
– Когда ты научишься держать язык за зубами? Неужели ты моих знаков не поняла?
– Нет, - грустно ответила Лидия.
– Я хочу теперь только одного остаться в живых. Ведь я, кажется, начинаю в тебя влюбляться, Харви.
Глава одиннадцатая
Лидия взяла себе погнутый кий. На стойке было выставлено около десятка киев, но она ухитрилась выбрать единственный погнутый. Я не преминул это заметить.
– Ты разве не видишь, что он кривой?
– А что, разве это имеет значение?
– простодушно переспросила она.
– Придется поучить тебя игре на бильярде, - вздохнув, сказал я. Хотя бы самым азам. Так что перестань нести всякий вздор о любви и послушай меня.
– Ты считаешь меня совсем глупой?
– Нет. Не совсем. Но ты, конечно, странная. Признай сама - странная ведь?
– Пожалуй.
– В том смысле, что ты то и дело откалываешь какие-то фортели. Например, сигаешь на машине в бездонный пруд. Бред какой-то.
– Мы непременно должны обсуждать мои недостатки именно сейчас? спросила Лидия.
– Нет. Но только скажи, почему это именно с тобой происходит? Какой в этом смысл?
– Не знаю. Хотя тогда я решила, что для меня будет лучше инсценировать смерть.
– Почему?
– Чтобы расчистить себе дорогу к колье Сарбайнов. Теперь же, поскольку я немного нервничаю из-за того, что нам придется ужинать вместе с Сарбайном и его мерзкой женой...
– Постой, Лидия, - перебил я.
– Я просто пытался намекнуть тебе, чтобы ты помалкивала по поводу наших отношений с Сарбайнами. Пусть приедут на ужин. Чего тебе их бояться: как-никак, ты же проработала у них целых восемь месяцев.
– Да, но до того, как он принял решение расправиться со мной.
– Думаешь, он и сегодня попробует прикончить нас?
– А почему бы и нет? Кто его остановит? Не ты ли?
– Очень лестного ты обо мне мнения!
– А чего ты ожидаешь, Харви? Ты ведешь себя совсем не так, как те сыщики, про которых я читала или слышала. У него наверняка будет при себе пистолет. Думаешь, ты сможешь его взять?
– Взять?
– Ну - справиться с ним. Так говорили в одном фильме, когда на главного героя направили револьвер. Как бы повел себя ты в таком случае? Ты мне очень нравишься, Харви, но ведь ты страшный трус. Как можно быть сыщиком и даже ни с кем не подраться?