Лихолетье
Шрифт:
Следующим движением епископ выложил другой кошель. Ничуть не тощее.
– А это золото благочестиво даровал нам король Бэла, как и раньше не оставляющий богоугодные дела своей милостью.
Когда набитые монетами кожаные мешочки скрылись в одеяниях Юлиана, епископ еще раз взялся за колокольчик. Исчезнувший исполнять его волю, монах появился в сопровождении двух добротно одетых мирян.
– Это верные подданные венгерского короля и смиренные слуги Господни: Аржа и Кантор. С ними ты отправишься в путь и всегда можешь на них положиться. Все, что должна узнать святая церковь, должен знать и король.
Миряне стояли, склонив головы, но Юлиан успел хорошо разглядеть
Епископ продолжал:
– Спутника ты выберешь себе сам. Есть ли у тебя кто на примете?
– Я давно не был под сенью своей обители, монсеньор, но в монастыре есть новый брат – Афанасий. Он молод, и Всевышний наделил его разумом. Он легко внимает иные языки. Я хочу взять его с собой.
– Он отправится с тобой.
Не удовлетворившись сказанным, Перуджи передал в руки Юлиану два свитка из того же ларца и закончил словами:
– Это послание королю Лаудамерии [15] от его святейшества папы и охранная грамота для тебя и твоего спутника. Время торопит нас. Вы должны отправиться через день. На рассвете.
Посланники
Юлиан уныло смотрел по сторонам. Хотелось слезть с лошади и пойти ногами. Да где там! Разве угонишься за обозом, хоть и идет еле-еле. На глаза ему попался Афанасий, которого ничто не томило в дороге. С нескрываемым интересом слушал он чужую речь, вглядывался в лица людей. Его интересовало все.
15
Лаудамерия – Владимирское княжество.
«Пройдет немного времени, и от этого интереса не останется и следа. Придет тоска и усталость. Останется только чувство долга перед Всевышним и наместником его на земле. А пока молодость пусть греет страсть к неведомой стране, да и чужой язык он схватывает на лету и скоро станет неплохим помощником», – думал Юлиан.
Он посмотрел на пожилого рыцаря, сопровождающего их вот уже третий день.
«Конца нет этой дороге. Скоро месяц, как мы в пути, но, слава Отцу Небесному, все когда-то кончается, и этот путь подходит к концу».
Сам рыцарь ехал впереди. Только толмач [16] постоянно находился рядом с ними, да двое воинов завершали процессию.
Присутствие толмача смущало.
«Надо быть осторожным. Не в первый раз приходится бывать в Русии, но так далеко впервые. Его святейшество папа не зря видит в этой далекой стране препятствие для продвижения истинной веры Господней. Много ли церквей пришлось встретить на пути… Только в городах в них нет недостатка… И людей не назовешь набожными. В далекие времена князь Владимир насаждал христианскую веру здесь с благословения Константинопольского патриарха. Но ничто не могло вразумить здешний люд – ни слово Божие, ни личный пример. – Монах тяжело вздохнул. – Как далеко это от того, к чему призывал Спаситель… Все в этой стране связано с властью… и если не власть и принуждение, не обретет здесь Римская церковь своей паствы».
16
Толмач – переводчик.
«Как вера тесно здесь сплетается с мирскими делами… А разве где-то иначе? – Юлиан силился прервать поток своих мыслей, понимая, что еще немного – и они доведут его до богохульства. – Видит Бог, я готов до конца своих дней оставаться в этом краю и нести слово Божие людям… Будь
За день лошади устали и шли тихо, размеренным шагом. Кое-кто из седоков начинал дремать, а упрямые мысли не давали Юлиану покоя. Трудный путь, проделанный им вместе с братом Герардом в поисках Великой Венгрии, снова возникал в утомленном длительной ездой сознании.
Тот день, когда они покинули стены родной обители в первый раз, был солнечным, как и теперь. Их было четверо братьев ордена святого Доминика, пустившихся в далекий и опасный путь. Добравшись до Константинополя, они плыли много дней вдоль побережья. Пока не достигли Матрики [17] . Оттуда начались их скитания.
Вначале все складывалось удачно. В землях, проходимых ими, находилось много язычников, принявших веру Господню. У них были гостеприимные обычаи. Но идти дальше становилось все труднее. Менялись земли, менялись люди. Пройдя через великую пустыню, они оказались в большом разноязыком городе, с множеством сарацинов. Холодная зима встала преградой на их пути. Они перебивались милостыней и стараниями брата Герарда, мастерившего ложки из дерева. Когда подступившая нужда дошла до крайности, решено было двоим самым молодым идти в рабство, чтобы остальные могли продолжить путь, но не нашлось ни одного желающего купить ничего не умеющих делать рабов. Волей случая их отправили обратно. А для Юлиана с Герардом тогда наступили новые испытания. Они голодали и изнывали от жажды в сухих степях, но не это оказалось самым опасным. Язычники, с которыми они отправились в путь, чуть не убили их, думая, что они имеют золото.
17
Матрика – город и местность на побережье Кавказа.
Юлиан невольно осенил себя крестом.
Только волей Всевышнего они остались живы и смогли добраться до людей. Брат Герард тогда тяжело заболел. Новый город был негостеприимным. Сжалившись над ними, их приютил в своем доме сердобольный сарацин, где и почил брат Герард, утомленный многими трудами.
В памяти остались его слова. В последний день своей жизни слабеющей рукой Герард взял руку Юлиана и произнес: «У тебя много сил. Ты сумеешь найти».
И ангелы унесли его душу.
От тяжести воспоминаний Юлиана бросило в жар. На лбу выступили капельки пота. Он поерзал на седле и украдкой смахнул их со лба.
После было еще много лишений, но слова Герарда остались в душе Юлиана, и он выдержал. Нашел далекую прародину и выполнил свое послушание.
В стране башкордов его приняли с уважением. Ему был понятен их язык, а они понимали его. Для него были открыты и их жилища, и их души, несмотря на то что все они были язычниками. Жизнь их была суровой. Они не пахали земли и не сеяли хлеба, но имели много скота. Этим и жили. Ели мясо и пили конское молоко и кровь животных. Искусно владели оружием и немало воевали.
Но в недобрый час нашел он землю предков. Большая беда пришла издалека. Воинственный и злой народ, называвший себя татарами, покорил все земли вокруг. Стремился захватить земли башкордов, но не сумел. И поспешил заручиться их поддержкой. Юлиан видел татарского посла и даже говорил с ним. Тогда он понял, какая опасность для всего христианского мира исходит от этого кочевого народа, не знающего страха Божьего и милосердия, и поспешил вернуться в Венгрию…
Тем временем заметно стемнело. Близилось время ночлега, и Юлиан поспешил отвлечься от утомивших его мыслей.