Ликующий джинн
Шрифт:
Во двор на перемене Славик вышел со Стасом.
– Чего она на тебя наехала?
– сочувствовал Стас.
– Сидит человек - и пусть сидит. Нет, ей нужно, чтобы он вертелся! А в самом деле, Слав, чего ты такой отстойный? Прямо крезанутый. Я понимаю, если человеку все стало в лом...
Стас был уверен, что разговаривать нужно на языке понятном, на языке своем, а не на том, скучном и чужом, на котором говорят учителя, родители и вообще большинство взрослых. Их, ребят, язык точен, смел и ярок! Стас был ярым поклонником этого языка, будь его воля, заставил бы разговаривать на нем всех.
Чтобы добиться Стасова расположения или просто заставить слушать себя, надо было знать его язык. Впрочем, кто из пятиклассников его не знал! Разве что Леха Афанасьев, сын дипломата, который жаргона - так он называл новояз - чурался. Он многого чурался. На большую перемену он выходил в наушниках плейера, но слушал не рэп, как все люди, а только классический рок. Про рэперов же говорил, что "это обезьяны, которые бьют в барабаны, но думают, что пишут стихи".
Кажется, он сам писал стихи, но пока это скрывал, независимый Леха Афанасьев, которого звали даже не Лехой, а, конечно, Афоней.
– Какой крезанутый! Со мной нормалек... У меня кабина болит, и все. Слышь - я вчера тот мульт смотрел - там такое!
– Колись.
– Ну, дяпан, который забрал у пацана невидяйку, был не робот. Бандитский шеф. Утюг. И теперь невидяйка в руках бандитов.
– Мечта!
– Стас даже остановился.
– И что дальше?
– Они уже начали грабить...
– Полный улет!.. А кто-то за это дело уже зацепился? Ну, в смысле, сыщик? Он землю носом уже роет?
– Роют... Славик отвечал с запинкой.
– Но там, понимаешь, так завернуто, что про невидяйку никто-никто не догадывается. Милиция, конечно, уже чешется, но о невидяйке ей узнать слабо. Они туда, сюда - везде ботва. Да и им фиолетово, у них ограблений сейчас...
– Стас слыша прекрасные эти слова, кивал и кивал, как учитель, который слышит правильные ответы ученика.
– И тогда за дело взялся тот пацан и его друг, художник, они вместе на другой планете были..
– Класс! А ты не грузишь?
– Я гружу?! Я такого и выдумать не смог бы!
– Ну и что тот пацан? Я бы тоже...
На этот раз остановился Славик.
– А что бы ты для начала сделал?
– спросил он как можно осторожнее.
– Я?
– Стас помолчал.
– Я ведь мультика того не видел.
– Ты что - еж? Я же тебе все скинул!
– Слышь, - всерьез задумался Стас, - а у того пацана ничего больше с другой планеты не было? Никаких аппаратов? Таких же, как невидяйка?
Славик хотел было ответить, но запнулся. Только неожиданно заморгал.
Мимо них проходил, шаркая подошвами, всегда понурый, всегда сутулый Боб Скотовод (Вова Коровин). Повернул к ним голову. Спросил уныло и едко:
– Стрелец! Так ты у нас, оказывается, пришелец?
– Отзынь!
– прикрикнул на него Стас.
Боб потащился дальше, а Славик подумал: "Спасибо вам, Елена Матвеевна, за словечко "пришелец", сейчас мне от него не отвязаться". И чуть вернулся к мысли, подкинутой Стасом, как зазвонил звонок, и весь двор стал послушно втягиваться в двери школы.
КИРПИЧИК К КИРПИЧИКУ - БУДЕТ СТЕНА
Кубик словно дожидался Славика. Только Славик вошел к себе домой, как услышал телефонный звонок. Телефон звонил, верно, когда Славик был еще в лифте.
– Слава, - был торопливый голос, - я вчера был очень противен?
– Да нет, дядя Витя. Только смешной.
– Что поделаешь! Это был мой дебют в качестве детектива, - торопливо высказывался Кубик.
– Ради дела мне пришлось надрызгаться, а это для меня не самое желательное состояние. Вид был, должно, омерзительный. Таким я не хотел бы показываться друзь...
– Дядь Вить!- вскричал Славик.
– Да вы что! Шерлок Холмс и тот бы в этом случае напился. Вот интересно было бы на него посмотреть!
– Ну, спасибо, дружище.
– Кубик, чувствовалось, вздохнул.
– Для меня сегодня каждое доброе слово - лекарство. Вроде таблетки аналгина. А про Шерлока Холмса - ты вообще гениально вспомнил. И мне сейчас тоже интересно - как бы он выглядел рядом с Петрухой и Гоги-Егором... Но звоню я не только по сему горестному поводу. "Странное, говорят и говорят по телевизору, ограбление!"...
– Еще вчера об этом говорили!
– Да, да. Идет, понимаешь, инкассатор, - на всякий случай повторял художник, - вдруг хлоп - падает. А мешок с деньгами испаряется. И - ни выстрела, никаких людей в масках. Тебя это не наводит на кое-какую мысль?
– Наводит. Еще вчера навело. Моя невидяйка!
– Вот какие мы с тобой умные! Невидяйка! Новое слово в ограблении инкассаторов. Бандюгам не хватало только невидяйки - и вот она у них есть! Такая, понимаешь, получается здесь Кукурбита!
Кубик по-прежнему был многословен.
– И ведь все сейчас на нас с тобой! Ведь мы с тобой в ответе за это "новое слово"... Понимаешь, - рассуждал Кубик, - они могут на ограблениях не остановиться. Невидяйка в условиях нашей Земли это...
– он недоговорил.
– В общем, невидяйка в руках негодяев... Черт знает что! Голова-то у меня, между прочим, болит... Как, кстати, на вашем языке голова?
– Чайник... Кочан, кабина... Еще дыня... Дядь Вить!..
– ...меня больше всего устраивает "дыня", - успел вставить художник.
– Чайник, впрочем, тоже... Нет, дыня лучше всего.
– Дядь Вить... А вы не забыли - у меня еще и молстар есть! И снолуч.
Трубка замолчала, словно отключилась.
– Дядь Вить! Дядь Вить! Алло! Алло!
– Это меня твоя мысль сокрушила, - раздался наконец ответ.
– Я опять чуть не сел. И ведь правда: у нас есть еще молстар и снолуч. А я и забыл про них. Ты, кажется, думаешь, что их можно задействовать? И, может, знаешь уже как?
– Еще нет. Я только-только о них вспомнил.
– О Стасе, о его нежданной подсказке, Славик решил не говорить.