Лионель Линкольн, или Осада Бостона
Шрифт:
— Вотъ какъ! — сказалъ Ліонель, съ интересомъ поддерживая разговоръ. — Изъ чего же вы заключили, Меритонъ, что миссъ Дайнворъ сочиняетъ стихи?
— Она часто держитъ въ рукахъ одну бумагу и все ее читаетъ и перечитываетъ, какъ будто заучиваетъ наизусть. A я замтилъ, что такъ длаютъ вс поэты.
— Какую бумагу? Не письмо ли? — вскричалъ Ліонель съ такой горячностью, что Меритонъ отъ неожиданности выронилъ изъ рукъ посуду, которую онъ въ то время вытиралъ. Вещь упала на полъ и разбилась.
— Боже мой, сэръ! Съ какой горячностью вы это сказали! Совсмъ какъ въ прежнее время!
— Я ужъ очень удивился вашимъ глубокимъ познаніямъ въ поэзіи, Меритонъ.
— Все зависитъ отъ практики, сэръ, но у меня практики нельзя сказать, чтобы было много. Впрочемъ, я однажды сочинилъ эпитафію поросенку въ Рэвенсклифф, когда мы послдній разъ туда здили, а въ другой разъ написалъ стихи по поводу вазы, которую разбила горничная леди Бэбъ…
— Хорошо, Меритонъ, когда я буду покрпче, я попрошу васъ прочесть мн эти два вашихъ произведенія, а теперь пошли бы вы въ буфетъ да посмотрли бы, не найдется ли тамъ чего-нибудь для меня? Я чувствую признаки возвращающагося здоровья.
Обрадованный лакей сейчасъ же побжалъ куда нужпо. Ліонель остался одинъ и задумался, опустивъ голову на руку. Онъ перемнилъ свою позу только тогда, когда черезъ нсколько минутъ услыхалъ чьи-то легкія шаги. Вошла Сесиль Дайнворъ, но кресло съ Ліонелемъ стояло такъ, что она не мотла это замтить. Тихо-тихо подошла она къ кровати и отдернула пологъ. Ліонель слдилъ за ея движеніями. Увидавъ, что кровать пуста, она быстро обернулась въ сторону кресла и встртмась глазами съ блестящимъ, яснымъ взглядомъ Ліонеля. Такого сознательнаго взгляда она не видала у него уже нсколько мсяцевъ. Въ радостномъ изумленіи, она подбжала къ нему, взяла его протянутую руку и вскричала:
— Ліонель, милый Ліонель! Значитъ, вамъ лучше? О, какъ я должна благодарить Бога, что вижу васъ такимъ!
Сесиль сжимала руку Ліонеля въ обихъ своихъ. Въ одной изъ ея рукъ онъ почувствовалъ бумату и взялъ ее, не встртивъ сопротивленія.
— Милая Сесиль, — сказалъ онъ, взглянувъ на бумагу, — это мое письмо. Я это написалъ вамъ, когда шелъ въ сраженіе, и выложилъ въ немъ вс тайны своего сердца. Вы его сберегли. Скажите, долженъ ли я изъ этого понятъ, что у меня есть хорошая надежда?
Сесиль опустила глаза и закрыла руками вспыхнувшее яркимъ румянцемъ лицо. Потомъ, по женскому обычаю, залилась слезами. Впрочемъ, эти слезы молодой маіоръ скоро сумлъ осушить…
— Вы прочли мое письмо на другой же день посл битвы? — спросилъ Ліонель свою возлюбленную.
— Да. Вы распорядились, чтобы письмо было мн передано только въ томъ случа, если васъ убьютъ, но вы были все это время въ такомъ положеніи, которое не лучше смерти. Ахъ, какой ужасъ мы пережили!
— Не будемъ больше никогда о немъ вспоминать, Сесиль. Впереди насъ ждетъ здоровье и счастье. Я съ своей стороны вс силы употреблю, чтобы сдлать васъ счастливой.
— Я это знаю, Линкольнъ, и врю вамъ вполн.
Ліонель тихо привлекъ ее къ себ, не встрчая сопротивленія, и обнялъ. На лстниц послышались шати. Сесиль быстро встала и, не поворачивая къ Ліонелю своего покраснвшаго лица, выбжала вонъ.
Глава XVIІІ
По лстниц, между тмъ, все кто-то поднимался тяжелой поступью, какъ бы опираясь на костыли. Противъ той двери, въ которую скрылась Сесиль, отворилась другая дверь, и кто-то дружески окликнулъ Ліонеля.
— Да благословитъ васъ Богъ, Ліонель, и да благословитъ Онъ всхъ насъ, потому что мы вс въ этомъ такъ нуждаемся! — говорилъ Польвартъ, торопясь подойти къ Ліонелю, чтобы взятъ это руку, которую тотъ протянулъ. Мн сказалъ Меритонъ, что вамъ лучше, что вамъ даже совсмъ хорошо, потому что у васъ явился настоящій аппетитъ. Я по лстниц бжалъ такъ, что чуть не сломалъ себ шею, чтобы только поскоре васъ увидать, но дорогой заглянулъ на минутку въ кухню, не спросясь даже у мистриссъ Лечмеръ, чтобы показать ея поварих, какъ нужно по-настоящему готовить бифштексъ, который вамъ собираются подать. Превосходная это вещь — бифштексъ. Питательнйшая пища! Самая полезная посл такого долгаго сна! Да благословитъ васъ Богъ, Линкольнъ! Живой блескъ вашихъ тлазъ подбадриваетъ мн душу. Онъ для нея все равно, что кайеннскій перецъ для желудка.
Польвартъ проговорилъ все это охрипшимъ голосомъ, выпустилъ руку друга изъ своей, отвернулся, какъ бы ища себ стулъ, провелъ по глазамъ рукой, два или три раза откашлянулся и молча слъ. Ліонель усплъ замтить въ немъ большую перемну. Онъ хогя все еще былъ тученъ, но замтно похудлъ, а вмсто одной изъ двухъ ногъ у него была очень грубо сдланная деревяшка, подбитая желзомъ. Ліонель невольно уставился на нее съ искреннимъ сочувствіемъ, а Польвартъ услся поудобне въ мягкое кресло и сказалъ, небрежно похлопывая по ней своей тростью:
— На что вы смогрите, Ліонель? Васъ интересуетъ fruetus belli? Конечно, это далеко не Фидіево произведеніе, но для Бостона такая штука просто неоцнима, потому что не проситъ ни хлба, ни тепла.
— Разв американцы все еще тснятъ городъ? — спросялъ Ліонель, хватаясь съ радостью за поводъ перемнить разговоръ. — Неужели они серьезно ведутъ осаду?
— Серьезно ли? Да къ намъ нтъ ни откуда никакого подвоза. Все достается съ большимъ трудомъ. Посл Чарльстоунскаго дла къ нимъ пріхалъ изъ Виргиніи ихъ генералиссимусъ Вашингтонъ, и съ такой помпой, точно у нихъ настоящая армія. Съ тхъ поръ они стали держаться больше на военный ладъ, хотя ограничиваются тмъ, что тревожатъ насъ лишь мелкими стычками и держатъ въ клтк, какъ голубей.
— Чегь же смотритъ Гэджъ?
— Гэджа и нтъ давно. Его сплавили. Теперь командуетъ Вильямъ Гоу, и онъ уже усплъ показать себя мятежникамъ.
— Тмъ боле, что у него такіе помощники, какъ Клинтонъ и Бергойнъ, и такія отборныя войска. Еще бы при такихъ условіяхъ онъ не удержалъ за собой позицію.
— Я не знаю такой позиціи, майоръ Линкольнъ, — воскликнулъ съ живостью Польвартъ, — которую бы можно было удержать за собой въ случа голода.
— Да неужели дошло до этого?
— Я же вамъ говорю, что намъ съ суши ничего не доставляютъ, а на мор они организовали корсаровъ, которые перехватываютъ то, что намъ везутъ по вод… Ахъ, вотъ и Меритонъ съ бифштексомъ! Ставьте сюда на столъ, пододвиньте кресло вашего барина, и мн тоже накройте приборъ. Я сегодня очень плохо позавтракалъ… Бифштексъ изжаренъ очень хорошо: смотрите, Ліонель, какъ брызжетъ сокъ изъ-подъ ножа. Сейчасъ здсь не каждый можетъ сть то, что мы димъ.