Лионель Линкольн, или Осада Бостона
Шрифт:
Въ эту минуту на Коппсъ-Гилль прибжалъ запыхавшійся офицеръ и сталъ что-то торопливо говорить Клинтону.
— Хорошо, сэръ, — сказалъ Клинтонъ офицеру, когда тотъ уже уходилъ. — Все, что вы передали мн сейчасъ, будетъ исполнено. Канониры на своихъ мстахъ, слдовательно задержки не будетъ.
— Да, Линкольнъ, вотъ одна изъ непріятныхъ сторонъ военной службы, — замтилъ Бергойнъ. — Драться, проливать кровь за короля — для солдата счастье, радость, но непріятно, когда становишься орудіемъ мести.
Ліонелю не пришлось долго ждать объясненія этихъ словъ: съ батареи рядомъ съ нимъ взвились, свистя, огненныя бомбы и понесли разрушеніе въ стоявшее напротивъ село. Черезъ псколько минутъ надъ селомъ показался густой черный дымъ, пламя охватило строенія, и все мстечко запылало.
Тмъ временемъ изъ Бостона подошли новыя подкрпленія, и колонны опять стали строиться для новаго штурма американскихъ позицій.
Посл перваго неудачнаго штурма, когда англичане отступали, на гребн редуга показался высокій, представительный старикъ, который посмотрлъ на движенія англичанъ, поговорилъ съ какимъ-то другимъ американцемъ, и оба опять скрылись за редутомъ.
Ліонель разслышалъ, какъ кто-то рядомъ съ нимъ назвалъ старика Прескоттомъ изъ Пеппереля, а въ другомъ американц, который былъ со старикомъ, маіоръ самъ узналъ своего знакомаго незнакомца — главу «каукусовъ».
Снова двинулись батальоны къ роковому мсту. Опытный воинъ, генералъ Клинтонъ, стоявшій рядомъ съ Ліонелемъ, тихо сказалъ, какъ бы про себя:
— Если онъ запретитъ солдатамъ стрелять, а велитъ ударить въ штыки, редутъ будетъ взятъ въ одну минуту.
Но солдаты не выдержали, начали стрлять. Опять американцы отвтили громовымъ залпомъ, и опять все закрылось густымъ дымомъ. Перестрлка продолжалась. Англійскую стрльбу легко можно было отличять отъ американской: залпы обученныхъ солдатъ были правильне и точне. И вотъ эти правильные залпы стали замтно ослабівать…
Дымъ поразсялся, сталъ не такъ густъ, и вс увидали, что разстроенныя колонны англичанъ опять, во второй разъ отстудаютъ въ страшнйшемъ безпорядк. Офицеры, съ саблями на голо грозятъ, усовщиваютъ, ничто не помогаетъ. Солдаты бгутъ къ лодкамъ и садятся въ нихъ.
Сзади, въ Бостон, глухой ропотъ удовольствія, торжества. Толпа сдержанно ликуетъ.
Бергойнъ стоитъ и кусаетъ себ губы. Ліонель оборачивается на Клинтона и видитъ, что тотъ исчезъ. Но Ліонель успваетъ замтить, что Клинтонъ садится въ лодку. Тогда онъ бжитъ и кричитъ ему:
— Радя Бога, возвмите меня съ собой! Вспомните, что мой 47-й полкъ дерется на пол битвы, и что я въ немъ маіоръ.
— Примите его! — говоритъ Клинтонъ гребцамъ.
Онъ радъ, онъ доволенъ, что съ нимъ будетъ преданный другъ…
Когда лодка отъхала отъ берега, у Ліонеля сначала какъ будто закружилась голова, но онъ скоро опомнился и сталъ глядть на сцену передъ собой. Селеніе Чарльстоунъ было кругомъ въ огн. Въ воздух свистли ядра, выпускаемыя съ кораблей. Среди этого смятенія и гула Клинтонъ и Ліонель вышли на землю. Первый сейчасъ же бросился къ разстроеннымъ рядамъ, привелъ ихъ въ порядокъ, ободрилъ солдатъ. Но ихъ долго пришлось уговарявать, потому что двукратная кровавая неудача сильно уронила ихъ духъ.
Командующій генералъ, однако, не растерялся среди всеобщаго унынія и разстройства. Но изъ всей блестящей молодежи, вышедшей съ нимъ, не осталось никого, кто бы не былъ убитъ или раненъ. Тмъ не мене онъ спокойно и энергично отдавалъ приказанія. Понемногу паника улеглась, офицерамъ снова удалось взять солдатъ въ свои руки.
Начальники переговорили между собой и немедленпо былъ ршенъ новый приступъ. Впереди поставили свжія войска; колонну, посланную на лугъ, отозвали оттуда почти въ полномъ состав. Все войско раздлили на три колонны для одновременной атаки редута съ трехъ сторонъ. Подошелъ отрядъ морской пхоты со старымъ маіоромъ во глав. Явился разстроенный, унылый Несбитъ со своимъ полкомъ, въ которомъ Ліонель безуспшно искалъ своего друга Польварта.
Въ нсколько минутъ штурмующія колонны дошли до неумло построеннаго редута, перешли черезъ ровъ и, осыпаемыя пулями, кинулись въ штыки.
Ліонель шелъ со своямъ полкомъ. Перепрыгивая черезъ ровъ, онъ едва не наткнулся на трупъ маіора морской пхоты: мертвые глаза ветерана, казалось, еще продолжали горть злобой и местью. Мэкъ-Фюзъ взобрался на парапетъ впереди своей роты и тутъ же упалъ, сраженный пулей. Но штыковой бой былъ непродолжителенъ. Американцы его не выдержали и были выбаты изъ редута, оставивши въ немъ гору труповъ.
Ліонель продолжалъ идти впередъ, преслдуя бгущаго непріятеля, и замтилъ среди другихъ убитыхъ главу каукусовъ, который лежалъ на трав въ большой луж собственной крови. Среди яростныхъ криковъ послдней ршительной минуты молодой офицеръ остановился и оглянулся кругомъ съ надеждой, что кровопролитію наступаетъ конецъ. Въ эту минуту его блестящая офицерская форма привлекла на себя вниманіе одного раненаго и умиравшаго американца, которому захотлось принести еще одну жертву тнямъ своихъ соотечественниковъ. Собравъ остатокъ силъ, онъ сдлалъ выстрлъ, и Ліонель упалъ безъ чувствъ къ ногамъ сражающихся.
Никто даже и не попробовалъ его поднять: смерть или рана простого офицера въ этотъ кровавый день была дломъ слишкомъ обыкновеннымъ. Американцы сбжали съ холма, унося своихъ раненыхъ и почти не оставляя плнныхъ. Условія мстности были для нихъ благопріятны, ядра пролетали у нихъ надъ головами, и они благополучно пришли на Бенкеръ-Гилль. За сосдній холмъ отступили и т поселенцы, которые стояли на лугу за деревяннымъ частоколомъ. Англичане утомились и стали отдыхать, а американцы подъ огнемъ артиллеріи снова переправились обратно черезъ проливъ, не потерявъ отъ ядеръ ни одного человка, точно заговоренные отъ смерти.
День подходилъ къ концу. Непріятеля нигд не было видно. Корабли и батареи прекратили огонь. Потрясенная равнина погрузилась въ глубокое безмолвіе. Войска принялись укрплятъ холмы, на которыхъ они остановились, чтобы хоть чмъ-нибудь отмтить свою безплодную побду, нисколько не радостную, а, напротивъ, очень прискорбную для королевскихъ генераловъ.
Глава XVII
Она говоритъ и ничего не высказываетъ. Что это значитъ? Ея взглядъ говоритъ ясне… я ей отвчу.