Лионель Линкольн, или Осада Бостона
Шрифт:
— Надюсь, вы его не выгоняли отсюда?
— Помилуй Богъ! Выгонять! Да какое же я имю право? Я сама здсь, какъ птица небесная. У меня нтъ на земл никакого пристанища. Я вамъ правду говорю: какъ только взошла луна, Ральфъ и Джобъ отправились вмст. Куда, зачмъ — ничего не знаю. Ральфъ со мной простился совсмъ и наговорилъ мн такихъ вещей, которыя не перестанутъ раздаваться у меня въ ушахъ до самоій смерти.
— Ушелъ къ американцамъ! И Джоба взялъ съ собой! — сказалъ Ліонель какъ бы про себя. — Мистриссъ Прэй, вдь это очень опасно для вашего сына.
— Мой сынъ не отвчаетъ за свои поступки. Ахъ, майоръ Линкольнъ, что это былъ за прелестный мальчикъ до пятилтняго возраста! Лучше его не было во всей Массачусетской колоніи. Но тутъ-то и грянуло наказаніе Божіе за грхъ его матери. Отъ болзни онъ лишился разсудка, а я — всего, что у меня только было въ жизни. Но, слава Богу, на Джоб кончатся вс мои грхи, потому что третьяго поколнія отъ меня черезъ него не будетъ.
— Послушаіте, мистриссъ Прэй, облегчите свою душу, сознайтесь мн въ вашемъ грх. Изъ всего, что я слышалъ. я могу заключить, что все это въ значительной степени относится ко мн. Скажите мн все откровенно, а я общаю вамъ. взамнъ со своей стороны прощеніе и покровительство.
— Мы вс гршны и вс нуждаемся въ прощеніи, — отвтила Абигаиль. — Насъ всхъ спасаетъ отъ грха только кровь Божественнаго Искупителя.
— Правильно. Но вдь вы, повидимому, нарушили законы человческія и божескія…
— Это я-то, простая, слабая женщина, нарушила законы божескія и человческія? — воскликнула Абигаиль. — Гд ужъ мн было этимъ заниматься! Что вы, маіоръ Линкольнъ! Вы хотите выспросить все у старой дуры, чтобы потомъ потшаться надъ ней съ товарищами за обденнымъ столомъ. Послушали бы вы, что въ своихъ воскресныхъ проповдяхъ говоритъ пасторъ Гунтъ про городскіе грхи.
Ліонель видлъ, что Абигаиль лицемритъ. Ему сдлалось противно, онъ сталъ сдержанне въ своихъ рчахъ, но долго еще убждалъ ее разсказать ему все откровенно; однако, такъ и ушелъ, ничего не добившись.
Подъ вліяніемъ досады на неудачу и невольно зародившагооя подозрнія въ томъ, что его внучатная тетка въ чемъ-то противъ него виновата, онъ ршилъ въ этотъ же день перехать изъ ея дома.
Когда онъ сообщилъ объ этомъ мистриссъ Лечмеръ, то и тетка, и об кузины были очень огорчены. Причиной Ліонель выставилъ необходимость для себя вести извстный образъ жизни по случаю открытія военныхъ дйствій. Къ нему будутъ постоянно ходить то за тмъ, то за другимъ, это будетъ безпокоить всхъ и, главнымъ образомъ, слабую здоровьемъ тетушку и т. д., и т. д.
Мистриссъ Лечмеръ не ршилась противорчить, и въ то же утро Ліонель перебрался въ свою квартиру въ дом Седжа.
Тмъ временемъ къ Гэджу продолжали прибывать подкрпленія и съ ними цлый рядъ ьнаменитыхъ военныхъ дятелей: Гоу, потомокъ знаменитаго рода, глава котораго уже полилъ раньше своею кровью американскую землю; Клинтонъ, тоже младшій сынъ знатной семьи, прославившійся, впрочемъ, не столько военными талантами, сколько личной храбростью; наконецъ, изящный и безупречный Бергойнъ, стяжавшій себ въ Португаліи и Германіи блестящую репутацію, которую онъ потомъ утратилъ въ пустыняхъ Америки. Были тутъ также Пиготъ, Грантъ, Робертсонъ и наслдникъ дома Норсемберлендовъ; вс они командовали бригадами. Кром этихъ старшихъ офицеровъ была еще цлая туча младшихъ, но обстрленныхъ и опытныхъ въ военномъ дл.
Явились также многіе представители старйшихъ англійскихъ дворянскихъ родовъ, и, между прочимъ, единственный наслдникъ фамилій Гастингсь и Мойра, молодой храбрецъ Раудонъ. Ліонель все свое время проводилъ въ обществ этой блестящей молодежи, такъ что у него почти не было больше досуга задумываться надъ причинами кровавой распри.
Съ Сетомъ Седжемъ дло устроилось. Мэкъ-Фюзъ суду его не предалъ, въ Англію не отправилъ и заключилъ съ нимъ довольно странную мировую сдлку. По этой сдлк Сетъ Седжъ получилъ свободу и пропускъ изъ города, а самъ обязался доставлять во время предстоящей осады вс необходимые припасы для стола Ліонеля по извстнымъ цнамъ. Цны назначилъ самъ мистеръ Седжъ и не постснялся: выставилъ настоящія грабительскія.
Проходя однажды по одной изъ улицъ Бостона, Ліонель встртилъ того самаго человка, который игралъ такую важную и дятельную роль среди «каукусовъ», какъ назывались члены собранія, на которомъ въ начал этого разсказа присутствовалъ маіоръ Ліонель. Незнакомецъ былъ закутанъ въ плащъ, такъ что его невозможно было узнать. Ліонель узналъ его только потому, что плащъ случайно распахнулся.
— Въ третій разъ мы съ вами встрчаемся, — сказалъ незнакомецъ. — Три — роковое число, Я очень радъ, что маіоръ Линкольнъ благополучно избавился отъ опасности, которой онъ недавно подвергался.
— Эта опасность сильно преувеличявается тми, кто желалъ бы видть погибшимъ дло короля, — холодно замгилъ Линкольнъ.
— Я основываюсь на сообщеніи, сдланномъ мн лицомъ, игравшимъ видную роль въ событіяхъ того дня, — отвчалъ незнакомецъ съ спокойной, но презрительной улыбкой. — Да и, наконецъ, походъ на Лексингсонъ предпринятъ былъ хотя ночью, но отступленіе происходило днемъ, при свт солнца, такъ что вс все видли и все знаютъ.
— Да нечего тутъ и скрывать, — возразилъ Ліонель, задтый саркастическимъ гономъ незнакомца, — разв только вотъ то, что мой собесдникъ не боится среди благо дня расхаживать по улицамъ Бостона.
Незнакомецъ приблизился къ Ліонелю и съ живостью спросилъ:
— Вашъ собесдникъ, маіоръ Линкольнъ, не боялся ходить но этимъ улицамъ ни днемъ, ни ночью даже въ то время, когда тотъ, кого вы называете своимъ государемъ, не стснялся подъ охраной мира давить и душить нашу свободу. Теперь, когда весь народъ возсталъ, какъ одинъ человкъ, неужели я буду бояться показываться во всякое время на собственной своей родин?
— Вы говорите черезчуръ смло. Такъ нельзя, находясь въ англійскомъ лагер. Я спрошу васъ самихъ: какія мры я обязанъ принять въ подобномъ случа?
— Это ужъ дло личной совсти маіора Линкольна, — возразилъ незнакомецъ. Потомъ, какъ бы вспомнивъ опасность своего положенія, онъ прибавилъ, смягчая тонъ:- Впрочемъ, лица изъ этой фамиліи не способны были на роль доносчиковъ, когда жили у себя на родин.
— Ихъ потомокъ тоже не способенъ на такую роль, — сказалъ Ліонель, — но я прошу васъ, чтобы это наше свиданіе было послднимъ. Мы не должны больше съ вами встрчаться иначе, какъ на пол битвы. Подобные спорные вопросы ршаются не иначе, какъ съ оружіемъ въ рукахъ.