Лионель Линкольн, или Осада Бостона
Шрифт:
— Несчастный! — вскричалъ Ліонель, отшатнувшись отъ юродиваго. — На твоихъ рукахъ кровь Мэкъ-Фюза!
— На рукахъ? — не смущаясь, повторилъ идіотъ. — Я до него руками не дотрагивался. Онъ преспокойно издохъ, какъ собака, на томъ мст, гд упалъ.
Ліонель совершенно растерялся и стоялъ въ страшномъ смущеніи. Въ это время онъ услыхалъ, по стуку деревяшки, что къ нему подходитъ Польвартъ. Дрожащимъ отъ волненія голосомъ онъ сказалъ юродивому:
— Уходи ты отсюда. Ступай къ мистриссъ Лечмеръ и скажи… скажи Меритону, чтобы онъ хорошенько затопилъ у меня каминъ.
Джобъ тронулся было съ мста, но сейчасъ же остановился, поднялъ глаза на майора и жалобнымъ, умоляющимъ голосомъ проговорилъ:
— Джобъ совсмъ закоченлъ отъ холода. У старухи Нэбъ и у Джоба ничего нтъ дровъ и достать нельзя: все забираютъ солдаты. Позвольте Джобу погрться у васъ немного.
Ліонель позволилъ кивкомъ головы и направился къ другу. Онъ сразу догадался, что Польвартъ слышалъ если не весь разговоръ, то во всякомъ случа часть, и что это на него сильно подйствовало.
— Что онъ такое говорилъ про Мэкъ-Фюза? — спросилъ Польвартъ, глядя вслдъ идіоту, который шелъ по улиц, покрытой снгомъ и льдомъ.
— Такъ, одна новая глупость со стороны этого дурака, — отвчалъ Ліонель.- A вы почему не въ церкви?
— Я былъ тамъ и ушелъ… Этому юродивому вы оказываете свое покровительство, но я боюсь, не черезчуръ ли вы ужъ къ нему снисходительны. Явился же я сюда по порученію пары чудныхъ голубыхъ глазъ, которые вотъ уже цлыхъ полчаса спрашиваютъ у каждаго входящаго въ церковь, почему такъ долго нтъ майора Линкольна.
Ліонель поблагодарилъ, принудилъ себя улыбнуться и вошелъ съ другомъ въ церковь, гд занялъ съ нимъ мсто на скамь мистриссъ Лечмеръ. Нашедшее на него молитвенное настроеніе отвлекло его мысли отъ Джоба и прочихъ непріятностей. Онъ слышалъ окодо себя прерывистое, тяжелое дыханіе любимой двушки, стоявшей на колняхъ въ то время, какъ пасторъ читалъ относившіяся къ нему лично молитвы, и самъ невольно переполнялся чувствомъ признательности къ небу. На него сошло пріятное успокоеніе, умиленіе. Что касается Польварта, то онъ далеко не получилъ отъ молитвы такого утшенія, какъ его другъ, а когда ему пришлось вставать съ колнъ, онъ раскашлялся на всю церковь и такъ настучалъ и нагремлъ своей дервевяшкой, что обратилъ на себя вниманіе ршительно всхъ молящихся.
Пасторъ оказался человкомъ съ большимъ тактомъ и не сталъ утомлять вниманія генералитета образцами своего краснорчія. Одна минута ушла на произнесеніе священнаго текста съ достодолжнымъ выраженіемъ. Три минуты на вступленіе. Десять минутъ потребовалось на изложеніе двухъ основныхъ пунктовъ проповди и четыре съ половиной минуты на заключеніе. У всей паствы были довольныя лица: очевидно проповдь понравилась и краткостью, и ортодоксальнымъ содержаніемъ.
Когда вс подходили благодарить пастора и пожимали ему руку, Польвартъ, расхваливая во всхъ отношеніяхъ его проповдь, между прочимъ откровенно призналъ за ней и то достоинство, что она была восхитительно коротка.
Глава XX
Ну, моя Вильфрида, пусть не тревожитъ тебя что-либо такое, что можетъ повредить любви. Пусть ничмъ не задерживается благословеніе небесное. Отбрось всякое сомнніе и всякій страхъ.
Можетъ быть, и къ лучшему было то, что мистриссъ Лечмеръ за все это время, когда расцвтало счастье Ліонеля и Сесили, ни разу не появлялась на сцен. Въ тотъ самый день, когда Ліонелю сдлали операцію, и выяснился благопріятный исходъ, мистриссъ Лечмеръ, на радостяхъ, такъ быстро побжала къ себ въ комнату, что на лстниц зацпилась за собственное платье, упала и сильно расшиблась. Такое паденіе было бы тяжело даже и для женщины гораздо ея моложе. У нея сдлалось опасное мстное воспаленіе, такъ что пришлось уложить ее въ постель, съ которой она до сихъ поръ еще не вставала.
Возвратившись изъ церкви, Сесиль и Агнеса прямо прошли на половину больной, Польвартъ ухалъ къ себ на квартиру, а Ліонель остался одинъ въ отдланной рзьбою гостиной. Нсколько минутъ онъ ходилъ по ней изъ угла въ уголъ, размышляя о сцен у входа въ церковь и безотчетно взглядывая порою на рзныя украшенія по дереву, среди которыхъ фигурировалъ на почетномъ мст его фамильный гербъ. Но вотъ послышались легкіе шаги, и въ комнату почти въ ту же минуту вошла миссъ Дайнворъ.
— Надюсь, что мистриссъ Лечмеръ теперь лучше? — спросилъ онъ, ведя ее подъ руку къ дивану и самъ садясь рядомъ съ ней.
— Ей настолько лучше, что она ршилась даже на свиданіе съ вами, — отвтила Сесиль. — Знаете, Ліонель, бабушка принимаетъ въ васъ необыкновенное сердечное участіе. Какъ ужъ она была больна, насилу выздоровла, а между тмъ каждый день, черезъ силу, справлялась о вашемъ здоровь. Когда являлся докторъ, она отказывалась говорить съ нимъ о собственной болзни, пока тотъ не разскажетъ ей подробно о ход вашей.
Сесиль, разсказывая это, даже заплакала, и ея личико потемнло.
— Мн кажется, я этимъ обязанъ вамъ. Соединяя свою судьбу съ вашей, я становлюсь, конечно, гораздо дороже для мистрисъ Лечмеръ. Вы, конечно, ей все сказали?
— Могло ли быть иначе? Но только я сказала въ самое послднее время, уже посл того, какъ явилась полная надежда на ваше выздоровленіе. То есть, я просто дала ей прочитать ваше письмо, а до тхъ поръ держала его въ секрет. Она… она одобряетъ его, Ліонель.
— Значитъ, я не получу отказа?
— О, Ліонель!.. Вдь она на васъ смотритъ, какъ на главу своей фамиліи, и даже пристрастна къ вамъ.
— И вы разршаете мн попросить ее, чтобы свадьба состоялась безотлагательно?
— Какъ, въ такое печальное, тяжелое время? Не успли колокола отзвонить на похоронахъ вашего товарища, и друга, какъ вы уже хотите, чтобы они звонили на вашей свадьб?
— Время тяжелое, вы правы, и потому нужно особенно торопиться. Гоу, несомннно, скоро приступитъ къ ршительнымъ дйствіямъ. Вамъ нужна будетъ опора и покровительство, а ваша бабушка уже такъ стара и такъ слаба. Я надюсь, Сесиль, что вы не откажетесь принять отъ меня теперь же эту опору и это покровительство. Позвольте мн переговорить съ вашей бабушкой.
Сесиль ничего не сказала. Она только молча, улыбаясь сквозь слезы, подала ему свою руку.
— Такъ пойдемте же сейчасъ къ мистриссь Лечмеръ! Вы сами сказали, что она меня ждетъ.
Сесиль позволила Ліонелю взять ее подъ руку, и онъ повелъ ее черезъ весь домъ въ комнату мистриссъ Лечмеръ. Къ этой комнат онъ подходилъ очень неохотно. Ему вспоминалась сцена въ жилищ старухя Нэбъ, приходили въ голову вс прежнія подозрнія… Но дло нужно было кончить ради любимаго, дорогого существа, и онъ отогналъ отъ себя прочь вс непріятныя мысли.
Слабый, болзненный видъ мистриссъ Лечмеръ сильно разжалобилъ Ліонеля, который кстати тутъ же припомнилъ, что она, въ сущности, черезъ него и больна. Поэтому онъ заговорилъ съ теткой не только сердечно, но и съ чувствомъ, очень похожимъ на благодарность. Мистриссъ Леямеръ была больна уже нсколько недль. Ея лицо, и безъ тoro поблекшее отъ старости, сильно измнилось отъ болзни, похудло и поблднло, но выраженіе было спокойное и довольное. Молодыхъ людей она встртила съ необыкновенно ласковой улыбкой, придавшей особенную выразительность ея блднымъ, исхудалымъ чертамъ.