Лирика Древнего Рима
Шрифт:
Молвил, а жажда ему пересохшее небо терзает,
Но ни единой струи не предлагает земля.
Но вот услышал он смех: смеются, спрятавшись в чаще,
Девы под тенью густой где-то поодаль в лесу.
25 Женской богини тайник там был, заповедный источник, —
Роща, куда ни один муж не посмел бы войти.
Пурпур повязок скрывал порог, от дороги далекий,
В хижине ветхой сиял благоуханный огонь.
Тополь тот храм украшал своею могучей
30 Тенью скрывая густой стаю крылатых певцов.626
Быстро бежит он туда с бородою, посыпанной пылью,
И начинает молить, божеский сан свой забыв:
«Девы, вас я молю, что резвитесь в роще священной,
Мужу усталому вы дайте радушный приют.
35 Всюду ищу я родник, а у вас тут источники плещут,
Дайте вы мне зачерпнуть пригоршню свежей воды.
Вы не слыхали о том, кто спиною поддерживал небо?
Вот я — Алкид:627 на земле все прославляют меня.
Кто не слыхал о делах Геркулесовой мощной дубины,
40 Или о стрелах его, грозных для диких зверей?
Что из людей одному мне открылись Стигийские недра?
Дайте приют: я устал, здесь неприютна земля.
Если бы жертву теперь принесли вы хоть гневной Юноне,
Мачеха даже и та мне бы напиться дала.
45 Если же вас устрашает мой вид и львиная грива,
Волосы, что спалены солнцем Ливийской земли,
Знайте, бывал я одет и в сидонское платье рабыни,
Лидии веретеном628 свой выполняя урок:
Я волосатую грудь прикрывал себе мягкой повязкой,
50 С этой же грубой рукой ловкой служанкою был».
Так говорил Геркулес, но так ему жрица благая,
В алой повязке поверх снежных волос, прорекла:
«Странник, глаза отврати, сокройся из рощи заветной:
Прочь уходи поскорей, цел, от порога беги!
55 Входа мужчинам здесь нет под угрозою кары жестокой:
Уединенный алтарь в хижине мстит за себя.
Вещий Тиресий узрел дорогою ценою Палладу
В час, когда мылась она, щит свой с Горгоною сняв.
Влаги другой да пошлют тебе боги: лишь девам доступный
60 В сих потаенных местах скрытый источник бежит».
Старица так изрекла: но потряс косяки он плечами,
И не смогла уже дверь гневную жажду сдержать.
Он же, ручей исчерпав и пламенный жар утоливши,
Не осушив даже уст, строгий запрет положил:
65 «Сей уголок земли влекущего ныне свой жребий
Принял меня: я устал, но неприютна
Этот высокий алтарь, освященный разысканным стадом,
Рук этих силой, — он рек, — стал высочайшим теперь.
Пусть же он впредь ни одной из женщин не будет доступен,
70 Чтоб неотмщенной не быть жажде твоей, Геркулес».629
Славься, отец всеблагой,630 ты любезен и гневной Юноне:
Славься и днесь осени ты песнопенья мои!
Мир он земной освятил, очистив своими руками,
В Татия Курах ему — Санку воздвигнут алтарь.
Ныне открою, как стал Феретрием зваться Юпитер,
Вспомню тройной доспех, снятый с трех славных вождей.631
Путь мне крутой предстоит, но слава меня вдохновляет:
Много ли чести стяжать лавр на отлогих холмах?
5 Сам ты нам подал пример такой победы, о Ромул,
С поля вернувшийся к нам в полном доспехе врага
В день, когда бравшего град Акронта Ценинского сверг ты,632
Острым копьем поразив всадника вместе с конем.
Был геркулесов Акронт, властитель Ценинской твердыни,
10 Страшной грозою, о Рим, древних твоих рубежей.
Он, возомнивши сорвать оружие с плеч у Квирина,
Собственный отдал доспех, кровью его обагрив.
Видит врага в тот миг, как пред башней копье он подъемлет,
Ромул, заклятьем своим предупреждает его:
15 «Жертвой да ляжет Акронт пред тобою, Юпитер, сегодня!»
Молит он жарко — и враг жертвой Юпитеру лег.
Града и брани отец, он крепко с победою свыкся,
Жар он и холод сносил, не укрываясь в шатер.
Он и скакал на коне, и плугом владел он искусно,
20 Волчий взъерошенный шлем на голове он носил.
Щит не расписанным был, не украшен был золотом с медью,
Перевязь он заменил жесткою кожей быка…
Следом явился и Косс, убивший вейента Толумна:633
Встарь, когда Вейи сломить стоило много труда.
25 Битвы за Тибром еще не гремели, и самой далекой
Был им добычей Номент, сломленной Коры поля.634
Древние Вейи, в те дни и вы называлися царством,
Гордо на форуме там трон золоченый стоял.
Ныне поет среди стен лишь унылая дудка пастушья,
30 Зреют на ваших костях в поле широком хлеба.