Лишние дети
Шрифт:
Рози я больше не видела. Она уехала жить к этим людям, не знаю куда. Без нее очень одиноко. Ненавижу здесь всё. Когда выберусь наконец, найду ее обязательно.
Мы все здесь ходим в школу, здесь не только я одна из Англии. Когда мы приехали, было холодно, потому что была зима, не так, как в Англии. Сейчас весна и немного теплей.
Мне здесь не нравится, мне хочется домой. И хочется, чтобы Рози была рядом.
Напиши мне, пожалуйста, снова.
Люблю тебя,
Рита
Миссис Уотсон открыла бутылочку с чернилами и затерла некоторые строчки. Одну страницу она вообще выкинула,
Глава 27
Лили пила вторую чашку чая, когда сквозь отверстие для писем в двери проскочило письмо и упало на пол. Женщина, неловко наклонившись, подняла его. Откуда-то из-за границы, без очков не поймешь. В глаза ей бросились иностранные марки с изображением какого-то короля. Она отнесла письмо на кухню и поскорей надела очки. На марках действительно оказался какой-то король, а под ним крупными буквами было написано: «Австралия». Вот это номер! Кто ей пишет из Австралии? Она взглянула на аккуратно выведенный адрес на конверте, и у нее закружилась голова. Лили тяжело опустилась на стул. Этот почерк она узнала же сразу же. Детский почерк, Ритина рука. Рита? Но как Рита может писать ей из Австралии? Ее же вместе с Рози удочерили англичане, где-то на севере. Дрожащей рукой Лили разорвала конверт и взглянула на подпись. «Люблю тебя, Рита» — прочла она. Убедившись в том, что она не ошиблась, Лили вернулась к началу письма и начала читать.
Дорогая бабуля, вчера я получила твое письмо. Я так рада, что тебе лучше. Так здорово, что ты больше не в больнице и что нога не болит.
Потом несколько строк было вымарано, ничего не разобрать.
Шесть недель мы плыли сюда на корабле. На корабле было хорошо, мы купались в бассейне, играли, читали книги. Еда была очень вкусной, и было очень жарко.
Мы видели много интересного по дороге, но сходить с корабля не разрешалось.
Еще одна затертая строчка.
Когда мы приехали, нас расселили по коттеджам.
И снова вымаранные, зачеркнутые слова. Лили рассердилась. Рита написала ей, рассказала, где они и что с ними случилось, но кто-то прочел ее письмо и вычеркнул почти все важное.
«Как во время войны, — подумала она. — Но зачем? Как они посмели? Почему нельзя написать письмо своей бабушке?»
Она попробовала дочитать письмо, но вскоре поняла, что не хватает целой страницы. На последнем листочке было всего несколько строк:
Мы все здесь ходим в школу, здесь не только я одна из Англии. Когда мы приехали, было холодно, потому что здесь была зима, не так как в Англии. Сейчас весна и немного теплей.
Снова все зачеркнуто, а потом подпись:
Люблю тебя,
Рита
Лили несколько раз перечитала письмо, паника охватила ее. Мисс Ванстоун сказала, что девочки обрели новую семью, а теперь она получает письмо из Австралии. Что же случилось? Приемные родители увезли их в Австралию? Они хотя бы вместе? Почему Рита ничего не написала о Рози? Что с ней? Может быть, о ней она написала на той странице, которую выкинули? Лили вновь взглянула на письмо. Ни обратного адреса, ни даты. Когда Рита написала его? Лили взяла конверт и попыталась разобрать,
Лили зажгла настольную лампу и поднесла письмо поближе к свету. Она надеялась, что таким образом сможет прочесть вымаранные слова, но все оказалось тщетно. Кто-то очень постарался зачеркнуть написанное, буквально замазал строчки чернилами.
«Зачем было вообще отправлять письмо, если почти все из него вычеркнуто?» — удивилась Лили.
Рита все время пишет «мы», но не упоминает Рози. Почему? А в одном месте она написала: «…здесь не только я одна из Англии». Она, должно быть, имеет в виду других девочек из приюта.
«Но если это так, — вдруг поняла Лили, — если она живет с другими девочками из приюта, значит, ее не удочерили. Ее просто отправили в другой приют. Захотели избавиться от нее и Рози!»
Лили почувствовала, как в ней закипает ярость. Ее обманули, ей солгали… да их всех обманули! Вряд ли Мэвис давала согласие на то, чтобы ее детей отправляли на другой конец света. У Лили закружилась голова, и ей пришлось ухватиться за стол, чтобы не упасть. Ее малышек, любимых внучек Риту и Рози, отправили в Австралию, они даже не успели попрощаться. Конечно, Мэвис об этом не знает. А Джимми? Он в курсе? Может, он все это и устроил? А дама из отдела по делам несовершеннолетних, та, что с поросячьими глазками, она знала, что девочек отправят в Австралию, когда забирала их в приют?
«Успокойся, Лили, — сказала она самой себе, — не нужно нервничать и паниковать. Спокойно все обдумай и поймешь, как действовать».
Она налила себе еще чая и задумалась. Что ж, разложим все по полочкам. О Рози Рита почему-то не написала, не упомянула она и о приемных родителях, значит, никаких родителей нет. На штемпеле какие-то странные буквы «НЮУ». Что это значит? Джон, муж Кэрри, работает на почте. Он может знать.
Лили взяла карандаш и бумагу и составила план действий:
1. Показать Джону почтовый штемпель.
2. Проверить все факты.
3. Пойти в «Нежную заботу» и потребовать объяснений.
4. Потребовать объяснений у инспектора по делам несовершеннолетних.
5. Выяснить, знает ли Мэвис о том, что девочек отправили в Австралию.
6. Рассказать ей.
Лили перечитала список. Что ж, для начала неплохо. Она встала и медленно направилась в свою комнату, чтобы переодеться. Сегодня суббота, она наверняка застанет Джона и Кэрри дома.
Лили умылась, оделась, и тут слезы начали душить ее. Она рухнула на кровать, зарылась в подушку и разрыдалась. Ее дорогие девочки, они ведь совсем еще малышки! Что же это за люди, если отправляют таких малышей на другой конец света. Какое бессердечие!
Лили взглянула на фотографию, с которой ей солнечно улыбались ее любимые внучки, и у нее защемило сердце. Из Австралии они не вернутся. Она больше никогда их не увидит.
«Слезами горю не поможешь, — сказала себе Лили и решительно поднялась с кровати. — Возьми себя в руки».
Она надела пальто и вышла на улицу.
Кэрри удивилась, увидев на пороге миссис Шарплс.
— Вы ищете Мэвис? — спросила она.
— Нет, — ответила Лили, — я хочу поговорить с Джоном. Он дома?
— Нет, он ушел в паб, — ответила Кэрри. — Но, думаю, скоро вернется. Подождете его?