Лишний
Шрифт:
В голове зазвенел колокольчик предупреждая об опасности, не сильно, но раздражающе, жизни похоже угрозы нет, но ощущалось некое недружелюбное присутствие со смутно знакомым запахом. Некто явно разинул пасть на его собственность. Звериный слух привычно просканировал ближайшие кусты. Оборотень зарычал мгновенно поддержанный Рьянгой. Волчья семейка—глубоко в мозгах мелькнуло, что на Аренге волкам неоткуда взяться, но если что-то похоже на волка, ведет себя по-волчьи, то пусть волком и называется—вышла на охоту. Алекс просто ощущал, что на сто метров правее, перед самой опушкой скопилось пара десятков серых тушек средней упитанности.
Рина играла с сестричкой Геры, но внезапно псина напряглась и вывернувшись из рук девушки, угрожающе зарычала.
—Ты что?
Закончить не успела, тяжелый хриплый рык рванул слух и ее накрыло тяжелое одеяло страха. Собака сорвалась
Атака второй волны захлебнулась и ее остатки улепетывали в лес. Нападение продлилось минуту—две. Когда Рина опомнилась, стадо, скрывшись в пылевом облаке, уже быстро удалялось в сторону хутора, навоевавшийся бык неспеша бежал им вслед, время от времени издавая успокаивающее мычание. Рядом с девушкой тяжело дыша улеглась псина и тут же вывалила изо рта огромный красный язык.
—Рьянга, Рьянга!
Но ни золотой овчарки, ни страшного чудовища не было, они растворились в лесу. Рина тяжело поднялась, страх уже отпустил и тело напитала усталость. Ноги совсем не хотели шевелиться, но девушка поспешила на хутор. Как смогла. Стадо не догнать, да оно и само не заблудится, найдет дорогу, а вот здесь нужны старшие, волчья шкура—это же здорово, да и мясо стоит сохранить, собаки сожрут остатки лесных родственничков с огромным удовольствием, а если что, свинюшки помогут. А если уж совсем честно, то и люди с голодухи дрянь и похуже жрали.
Обед на хуторе окончился переполохом. Молодняк уже пил травяной отвар, а старшие бабы о чем-то встревоженно шептались, когда раздался крик Шейна:
—Стадо несется!
Через несколько минут в открытые ворота влетел самый шустрый теленок. Когда хуторяне столпились у ворот, стадо собралось почти полностью. Шейн, сидевший на сторожевой башенке, крикнул, что видит быка и пастушку.
—Выгуливай, выгуливай!—Лиза подзатыльниками отправила ребятню к скотине. Коровы конечно не призовые скакуны, но после такой пробежки вполне могут и копыта откинуть. Бык бежал ровной рысцой и к ее радости пребывал в прекрасном настроении. Последней примчалась Рина.
—Волки!
—Цыц, шмокодявка,—Зита мгновенно ухватила девчонку за ухо и уволокла ее во двор, пока Гретта чуть ли не хворостиной погнала малышню на огород.
—Где Едек? Нужно сказать хозяину, что на пастбище много мертвы…
—Мертвых?—Зита удивленно переглянулась с подошедшими Лизой и Греттой. Потирая ухо, Рина довольно обстоятельно и членораздельно поведала эпопею о страшной битве. Получила подзатыльник и отправилась за стол.
—Оборотни!—оставшись втроем, старшие какое-то время переваривали новости, пока Зита не прервала затянувшееся молчание.
—Оборотни чистят охотничью территорию.
—А где хозяин?
Зита вздрогнула. Шейн подошел незаметно. На хуторе уже привыкли, что парень работает или с мужиками или вообще отдельно. А при новом хозяине о нем просто забыли.
—Рьянга от хозяина просто так не уйдет. Вот если они встретились с волколаками… О странных отношениях волколаков и золотых овчарок на хуторе знали, Григ вполне серьезно собирался заниматься овцами и бывших хозяев Рьянги расспросил очень и очень подробно. Если говорить коротко, то волколаки и золотые хранили стойкий нейтралитет и никогда не нападали друг на друга. Гретта с несмелой надеждой проговорила:
—Может сбежал или на дерево залез.
—Может,—Шейн хмыкнул,—но ворота стоит закрыть покрепче.
—Надо лошадей запрячь,—Гретта повернулась и пошла к конюшне.
Зита и Лиза провожая Гретту вышли за ворота хутора.
—Стоит ли рисковать, вдруг волки еще здесь?
—Если Чужак погиб, то Григ меня все равно убьет, в последний раз в подвале Ларг и Рэй его едва оттащили. А волков нет, волколак их дальше погнал, зачем ему иначе добычу бросать. Нет, он не голодный, просто чистит территорию. Посмотрю, если хозяин недалеко от опушки, может найду. Да и за шкуры, если профукаем, просто руганью отделаемся, Чужак вместо волков с нас шкуры плетью спустит.
Алекс.Вечер того же дня.Хуторская долина.Охота
Драка изрядно развлекла. Я впервые ощутил в сколь смертоносную бестию я превратился. Первого перехваченного волка убил одним ударом, влет. Огромные когти выпотрошили его, не просто распоров живот зверя, а вырвали внутренности раскидав их по траве. Дальнейшее шло просто на автомате, самым сложным оказалось удержать всех волков, не допустить их до стада. Эйфория всесилия все же сыграла со мной злую шутку. Вожак волчьей стаи мчался во второй волне и он повел ее в обход. То ли с боку атаковать решил, то ли волки сразу цели поделили и первая волна отвлекая, связала нас боем, пока остальные пытались стадо распотрошить. Главной героиней стала Герина сестричка. Именно она завалила вожака. Я специально померил, безбашенная трехлетка угрохала матерого бандита вдвое тяжелее себя! Практически она и спасла Ринку. А этой пастушке я после охоты задницу розгами лично отполирую. Даже телята тупые поняли, что тикать пора, а она сидит, травку выглаживает. Остальных волков мы все же в лесу положили. Точнее я положил. Оказывается волколаком я чрезвычайно быстро бегаю! Да и волчья кровь просто супердопинг, едва сдерживался, адреналиновый вброс в сравнении с нею “все равно, что плотник супротив столяра.”[15]
После такой встряски охота ради мяса показалась простой и скучной. За ночь вместе с Рьянгой вышли к реке. Под утро выдвинулись к водопою и сели в засаду. Оленья семейка—Вожак, две самки и трое прошлогодних телят нарисовались часов в десять. Тяжеленную рогатину с шестидесяти сантиметровым лезвием я метал частично трансформировавшись и ромбовидный, шириной в ладонь, наконечник вспорол бочину огромного оленя. Упорная перекладина приделанная для удержания зверя ударила самца и переломилась как сухая ветка, уронив уже мертвую тушу на камни водопоя. Я и Рьянга в это время валили не успевших набрать скорость годовалых телят. Самок отпустили. Я даже псину тормознул. Самцы рожать не умеют, а “сунул, вынул и пошел” дело ненапряжное и быстрое, одного ухаря на бо-о-ольшой колхоз хватит, тем более, этот уже похоже успел. А насчет охраны стада… Оборотень я или так, погулять вышел? Крупных хищников изведу под корень, хватит здесь одного меня, красивого такого. В смысле не быка-производителя, а хищника великого, ужасного и всегда голодного. Ну и мелюзга всякая на вроде лисиц да куниц. Главное, чтоб песец не завелся. Ха-ха, это юмор такой—пападанус-спецификус.
Половину олененка мы сожрали с Рьянгой на пару. Потом я псину проводил к дороге и отправил на хутор, к Зите, с пиктографическим письмом в ошейнике. Короче телегу нарисовал на бересте. Учиться писать лень ведь было. Дебил однако… До дороги мы пробежались не отдыхая, обратно я тоже не мешкал, не стоило добычу оставлять надолго. После пробежки мышцы пели и требовали движения и нагрузки. Шуганул слишком шустрых птиц-падальщиков и на мгновение задумавшись, спихнул туши оленят в реку, холодную воду, к заваленному вожаку. А красив чертяка—грудь полтора меня, огромные ветвистые рога на тяжелой голове. На Земле возраст вроде по отросткам определяют, если и здесь так, то завалили мы восьмилетку. Самое оно, мясо нагулял, но в клубок жил и сухожилий еще не превратился… Странно, угрохал таких красавцев, а жалости ни в одном глазу. Ни каких тебе “мутнеющих очей умирающей жертвы”, даже самок не из жалости отпустил, просто сработал инстинкт рачительного хозяина.