Литературоведческий журнал №37 / 2015

Коллектив авторов

В своей интерпретации Якопо опирается на небольшое количество источников, но вместе с тем он, очевидно, знаком с «Посланием к Кан Гранде» и пытается в меру своих сил следовать его экзегетической программе. Толкование «Комедии» носит у него отчетливо аллегорический характер, однако этот аллегоризм намного проще того, который предполагался в «Послании». Он разворачивает свою экзегезу, последовательно раскрывая, что обозначают те или иные образы поэмы. Для Якопо Ад, Чистилище и Рай – не конкретные «локусы» загробного мира, а различные состояния человеческой души, Вергилий символизирует человеческий разум, Беатриче – Священное Писание, а сумрачный лес – «множество людей, пребывающих во тьме неведения, не дающей им идти вперед по пути человеческого счастья» («la molta gente che nella oscurit`a dell’ignoranza permane, con la quale `e impossibile di procedere per la via dell’umana felicit`a») 23 . Эта аллегория получает дальнейшее объяснение, в котором Якопо обосновывает, почему люди названы «лесом». Их сознание и разум таковы, что нет разницы между ними и растениями, имеющими, как подразумевается, лишь растительную душу («a dimostrare che differenza non sia da loro sensibile e razional suggietto al vegetabile solo. Onde propriamente di cotal gente selva d’uomini si pu`o dire come selva di vegetabili piante») 24 . При всей развернутости этой аллегории в ней отсутствует важный элемент – соприсутствие аллегорического и буквального смыслов, при котором первый является значением вещей, в свою очередь обозначаемых словами поэта. Устранение из интерпретации Вергилия как автора «Энеиды», поэта августовской эпохи, «сумрачного леса» как растительных зарослей и т.п. приводит к превращению аллегории в иносказание, аллегории теологов в аллегорию поэтов. Однако подобное упрощение было характерно не только для Якопо, но и для некоторых других интерпретаторов.

23

Ibid. – P. 46.

24

Ibid.

Комментарий Якопо имеет небольшой объем, в некоторых песнях объясняются только две или три терцины. Автор дает либо краткое аллегорическое толкование конкретных образов, либо сухие и скупые историко-литературные пояснения, как правило без отсылок к источнику. «Елена была женой царя Греции Менелая, которую украл Парис – сын царя Трои Приама, из-за чего эта страна была разорена греками» 25 . «Первая была женщина по имени Франческа – дочь мессера Гвидо да Полента, т.е. старого Гвидо из Поленты в Романьи, правителя города Равенна; другой – Паоло ди Малатести из Римини; она, будучи женой брата вышеназванного Паоло по имени Джанни Хромоногий, плотским образом с ним сошлась, т.е. с собственным зятем, несколько раз будучи с ним вместе; и муж их убил» 26 .

25

Ibid. – P. 61.

26

Ibid. – P. 62.

Текст не демонстрирует особой учености или глубокого понимания поэмы, а скорее, отражает существование очевидных для человека той эпохи аллегорических толкований важнейших образов.

Следующим в хронологическом отношении стал комментарий болонского юриста и коммунального деятеля Грациоло Бамбальоли (1290 – ок. 1343) 27 . Как можно вывести из глоссы к песне «Ада» (Ад, 21; 112–114), он был создан в 1324 г., всего лишь на два года позже труда Якопо Алигьери. Однако его автор был, очевидно, знаком с текстом своего предшественника, о чем свидетельствует наличие некоторых заимствований 28 . Комментарий Бамбальоли был написан на латыни и вскоре переведен на тосканский вольгаре (известны два различных перевода). Он тоже охватывает лишь первую часть «Комедии», но комментирует ее с большей тщательностью – на каждую песню приходится намного больше глосс и нередко более развернутых. Однако основное различие между двумя первыми интерпретаторами связано с содержательными аспектами экзегезы. Казалось бы, Бамбальоли придерживается сходной установки на аллегорическую интерпретацию: «В первой части показывает автор, каким образом в этой жизни – долине прозябания – под грузом пороков он уклонился с пути света и истины, и добродетели. Во второй части описывается и трактуется, как с воспоследовавшей помощью разума и под защитой истинной добродетели тот самый автор от ошибок и невежества, и пороков своей жизни смог уйти и от трех самых серьезных – тщеславия, гордости и алчности» 29 . В отличие от деиндивидуализированной аллегории Якопо, у Бамбальоли речь идет о моральной деградации и последующем очищении самого автора, и Данте-персонаж совмещает в себе индивидуальный случай греховности и пример общечеловеческого состояния. Совмещение буквального и аллегорического смысла еще более заметно в трактовке фигуры Вергилия, которого во Вступлении комментатор называет одновременно и величайший поэт («summus Poeta»), и «сам истинный рассудок» («ipsa vera ratio») 30 . Из глосс к стихам первой песни также следует, что Вергилий воспринимается и как историческая фигура («Вергилий поздно родился для спасения своей души и принятия христианской веры… и умер незадолго до воплощения Господа»), и как воплощение «созерцания рассудка» («ipse Virgilius, hoc est ipsa contemplatio rationis») 31 .

27

Il commento dantesco di Graziolo de’ Bambaglioli, dal Colombino di Siviglia con altri codici raffrontato / Bambaglioli Graziolo; Contributi di Fiammazzo A. all'edizione critica. – Savona: Tip. D. Bertolotto e C., 1915. Критическое издание: Bambaglioli G. Commento all’ «Inferno» di Dante / A cura di Rossi L.C. – Pisa: Scuola Normale Superiore, 1998.

28

Ср. толкование образа Цербера в VI песне «Ада» в: Il commento dantesco di Graziolo de’ Bambaglioli… – P. 18. – с аналогичным местом в: Chiose alla Cantica dell'Inferno… – P. 63.

29

Il commento dantesco di Graziolo de’ Bambaglioli… – P. 2.

30

Ibid. – P. 2.

31

Ibid. – P. 6.

Такое соединение двух экзегетических планов лучше соответствует теологической аллегории, хотя эта установка не выдерживается последовательно на протяжении всего комментария. Даже в первой песне Ада аллегория нередко сводится к обычному иносказанию: сумрачный лес символизирует греховное состояние души автора и т.п. К тому же после разъяснения первой песни, содержащей множество очевидно аллегорических образов, Бамбальоли выявляет аллегорический смысл лишь в редких случаях, отдавая предпочтение буквальной экзегезе. И здесь он демонстрирует изрядную начитанность, обращаясь к самым разнообразным авторитетам: от Св. Писания и отцов Церкви до Аристотеля и римских поэтов. Будучи сам человеком обширных знаний, он воспринимает сходным образом и Данте. Для Бамбальоли поэт – в первую очередь не создатель вымыслов или философ-теолог, а обладатель высокой человеческой мудрости. Данте был сведущ в Священном Писании, астрологии, моральной и натуральной философии, риторике и поэзии («sacre theologie, astrologie moralis, naturalis philosophye, rectorice ac poetice cognitionis fuisse peritum») 32 . Но вместе с тем Бамбальоли применяет к поэту слова Книги Премудрости Иисуса сына Сирахова: «Если Господу великому угодно будет, он исполнится духом разума, будет источать слова мудрости своей» 33 , что переводит его характеристику в более высокий регистр, не придавая, впрочем, ей окончательного оттенка поэта-пророка как сосуда Божественных речений.

32

Ibid. – P. 1.

33

Ibid. Цитата из: Сирах, 39.7.

Якопо делла Лана (ок. 1290 – ок. 1365) оставил первый комментарий, охватывающий все три части поэмы 34 . По внутритекстовым указаниям его можно датировать промежутком между 1323 и 1328 г. 35 Этот труд пользовался огромным авторитетом, о чем свидетельствует его обширная рукописная традиция, наличие перевода на латынь и тот факт, что он первым из дантовских комментариев удостоился печатного издания 36 . Тем не менее о его авторе осталось очень мало биографических сведений. Очевидно, он принадлежал к кругу высокообразованных людей, связанных с Болонским университетом (Studio). Из латинского перевода, сделанного Альбериком да Рошате, мы узнаем, что Якопо делла Лана был лиценциатом теологии и свободных искусств.

34

Comedia di Dante degli Allaghieri col Commento di Jacopo della Lana bolognese / A cura di Scarabelli L. – Bologna: Tipografia Regia, 1866–1867. – 3 v. Современное научное издание на основе Ms. Ricc. 1005, Ms. Braidense AG XII 2: Commento alla Commedia / Iacomo della Lana; a cura di Volpi M., con la collab. di Terzi A. – Roma: Salerno, 2009. – 4 v. – (Edizione nazionale dei commenti danteschi).

35

Witte K. Die beiden "altesten Commentatoren von Dante’s G"ottlicher Kom"odie [1828] // Id. Dante-Forschungen. Altes und neues. – Heilbronn: G. Henninger, 1872. – Vol. 1. – P. 383.

36

La Comedia di Dante Alighieri col commento di Benvenuto da Imola. [Venezia]: Vendelin [da Spira], 1477. – В действительности содержит комментарий Якопо делла Лана. Al nome di Dio. Comincia la Comedia di Dante Aldighieri excelso poeta Fiorntino. – Milano: Lud[ovicus] et Alber[tus] pedemontani, 1478. Имеются также сведения о издании 1473 г., которое не сохранилось.

Структура его комментария совершенно иная по сравнению с двумя предыдущими и свидетельствует о принадлежности автора к научной, т.е. схоластической, традиции. Здесь мы впервые в дантовском комментарии встречаемся с настоящим accessus, близким к «аристотелевскому» варианту. «Для понимания данной Комедии, как это делается учеными комментаторами, следует охарактеризовать четыре вопроса. Первый – какова материя или предмет данного произведения (materia overo subietto della presente opera). Второй вопрос – какова форма и откуда взято имя или заглавие книги (la forma e onde tolle tale nome overo titolo). Третий вопрос – какова ее действующая причина (la cagione efficiente). Четвертый и последний – какова причина целевая или к какой пользе она направлена (la cagione finale overo a che utilitade ell’`e diretta) и к какому разделу философии она принадлежит (sotto quale filosofia ella `e sottoposta)» 37 .

37

Comedia di Dante degli Allaghieri… – Vol. 1. – P. 105.

Раскрывая первый из вопросов, Лана очевидным образом следует указаниям «Послания к Кан Гранде»: предмет поэмы – «нравы людей, или пороки и добродетели», «состояние душ после смерти», «т.е. человек, который по своей свободной воле может иметь заслуги или грешить» («cio`e lo uomo lo quale per lo libero arbitrio pu`o meritare overo peccare» 38 ). Это очень близко к тексту передает буквальный и аллегорический смыслы «Комедии» по замыслу самого Данте 39 . Несколько далее Лана говорит о четырех смыслах произведения: буквальном, аллегорическом, тропологическом и анагогическом 40 , – тем самым подкрепляя идею толкования «Комедии» в русле теологической аллегории.

38

Ibid. – P. 96–97.

39

Ср. с «Посланием к Кан Гранде», 24–25: Данте Алигьери. Малые произведения. – М.: Наука, 1968. – С. 387.

40

Comedia di Dante degli Allaghieri… – Vol. 1. – P. 98.

Несмотря на теоретическую приверженность Якопо делла Лана дантовской концепции, нельзя сказать, что его аллегорическая интерпретация часто выходит за рамки иносказательной поэтической аллегории. Многосмысленное толкование прослеживается лишь отчасти – в его понимании Данте-персонажа, сочетающем представление о нем как «примере человека вообще» и некоторый биографизм. В разъяснении образов Беатриче и Вергилия комментатор придерживается существующей традиции, видя в первой воплощение теологии (Св. Писания), а во втором – рассудка. Вместе с тем в отдельных случаях он выделяет тропологический смысл, отличный от смысла аллегорического. Как правило, это касается общего содержания комментируемой песни, а не толкования конкретного образа. Например, завершая изъяснение VIII песни «Чистилища», Лана пишет: «…тропологический смысл – направлять наши устремления не на преходящие предметы (non mettere nostro intento nelle temporali cose), а на духовные, которые вечны, и в них пребывает постоянство или блаженство (in loro rimane ogni fermezza o beatitudine), как сказано в Псалме: На Тебя, Господи, уповаю, да не постыжусь вовек и т.д.» 41 .

41

Ibid. – Vol. 2. – P. 134.

Говоря о целевой причине поэмы, комментатор расширяет указания самого Данте, рассматривая ее в трех аспектах: «Первый – продемонстрировать изящество речи (manifestare polita parladura). Второй – рассказать множество новелл, которые иногда весьма уместны для слушания в качестве примера (narrare molte novelle le quali tornano molto a destro ad udire per esemplo alcuna fiata). Третий и последний – изъять живущих на этом свете людей из бедственной жизни в грехе и привести их к добродетельному и благородному состоянию (rimuovere le persone che sono al mondo dal vivere misero e in peccato e produrli al virtuoso e grazioso stato)» 42 . Только третий вариант «целевой причины» заимствован из «Послания», а два первых отражают возрастающую важность художественной стороны произведения для его интерпретаторов – даже тех, которые склонны выдвигать на первый план теологическую составляющую текста.

42

Comedia di Dante degli Allaghieri… – Vol. 1. – P. 97. Ср. с «Посланием к Кан Гранде», 39: Данте Алигьери. Малые произведения. – М.: Наука, 1968. – С. 389.

Университетской теологической традиции отвечает не только accessus, но и собственно текст комментария – особенно в том, что касается источников и параллельных мест. В отличие от Грациоло Бамбальоли Лана практически не ссылается на классиков, но очень часто прибегает к теоретическим рассуждениям, нередко уходя в пространные отступления, связанные с текстом «Комедии» лишь исходным пунктом. Так, вступление к IX песне «Ада» превращается в довольно подробный трактат о ересях в их отношении к католической доктрине. Эта тенденция только усиливается в «Рае», где отступления распространяются из вступлений к песням на собственно глоссы.