Литературоведческий журнал №39 / 2016
Шрифт:
Попробуем теперь выявить ряд восьмистиший (но не октав!), в которых прослеживаются мотивы смерти. Такого рода линеарность предпочтена множеству других вариантов. Традиция складывалась усилиями Радищева (стихотворение «Молитва») и Державина («Река времен»). Дальше – больше. Пример старших оказался действенным для последующих русских поэтов. Несколько прискорбных названий: «Последние стихи» Веневитинова; «На смерть сына» (Рылеев); «Милый друг, я умираю» (Добролюбов); «Зимние вьюги завыли» (Михайлов); «Я примирился с судьбой неизбежною» (Некрасов); «Над свежей могилой» (Надсон); «До свиданья, друг мой, до свиданья» (Есенин); «Любит? не любит? я руки ломаю» Маяковского; «Вскрыла жилы. Невосстановимо…» Цветаевой; «Старцу надо привыкать ко многому» Сельвинского…
Смерть поглощает младенца и старца, жениха и невесту, странника и поэта, самоубийцу и жизнелюба; «народы, царства и царей» (по Державину). В каждом из перечисленных здесь восьмистиший имеется свое «memento mori», и сам Державин, несмотря на веселый нрав свой и редкостное умение радоваться жизни, предрек всеобщность закона о неминуемой гибели человеческого бытия.
Державинская составляющая критерия народности русской литературы в аксиологии молодого В.Г. Белинского
В статье анализируются высказывания о Г.Р. Державине В.Г. Белинского в связи с его концепцией национального своеобразия русской литературы.
Ключевые слова: Г.Р. Державин, В.Г. Белинский, аксиология, именной критерий.
Kurilov A.S. The role of Derzavin’s legacy in the concept of national spirit of Russian literature in the axiology of young Belinsky
Summary. The article deals with the reception of Derzavin’s legacy in the axiology of young V.G. Belinsky in the connection with his concept of the national spirit of Russian literature.
Понятие «народность литературы» начинает формироваться в XVIII в., когда происходит смена источников вдохновения и творчество «по образцам», признанными классическими (классицизм), уступает место творчеству «в народном духе» (романтизму) 139 . Когда, как заметил А.С. Пушкин, «наскучила правильность и совершенство классической древности и бледные, однообразные списки ее подражателей», а «утомленный вкус» требовал «иных, сильнейших ощущений» и находил их «в мутных, но кипящих источниках новой, народной поэзии» 140 . Когда перестали считать достоинством литератур то, что они похожи на античные и в каждой из них есть свои Гомеры, Пиндары, Софоклы, Еврипиды, Вергилии, Горации и т.д., осознав непреходящую самобытную художественную ценность национальных «старинных песен», в которых получили отражение жизнь народов и события их истории, и что выраженные там чувства «чрезвычайно естественны и поэтичны, и полны той величественной простоты, какой мы восхищаемся у величайших поэтов древности» 141 .
139
См.: Курилов А.С. Классицизм, романтизм, сентиментализм. (К вопросу о концепциях и хронологии литературно-художественного развития) // Филологические науки. – М., 2001, – № 5. – С. 41–47; Он же. История литературы Нового времени: Логика художественного развития от итальянского Возрождения до русского сентиментализма // Филология и школа. – М., 2003. – Вып. 1. – С. 181–186.
140
Пушкин А.С. Полн. собр. соч.: В 10 т. – Л., 1978. – Т. 7. – С. 51.
141
Из истории английской эстетической мысли: Поп. Аддисон. Джерард. Рид. – М., 1982. – С. 129.
Представление о Древней Греции и Риме как родине художественной литературы (поэзии) уже не кажется безусловным и убедительным. «Искусство, – пишет в начале 60-х годов XVIII в. И.И. Винкельман, – по-видимому, возникло совершенно одинаковым образом у всех народов, знавших его, и нет достаточных оснований приписывать ему особое отечество, ибо каждый народ находил в себе семена необходимого» 142 .
Но если это так, то почему искусство одних народов не похоже на искусство других? Чем обусловлено их различие? – задается он вопросами и сам же на них отвечает: различное географическое положение стран, условия жизни, климат и питание влияют «на наружность жителей, а также на их образ мыслей», определяют «нравы народов, их вид и окраску… На образ мыслей народа… непосредственно воздействуют также и внешние обстоятельства, особенно воспитание, государственное устройство и образ правления». И заключает: «Образ мышления как восточных и южных народов, так и греков проявляется в произведениях искусства» 143 . И прежде всего в произведениях литературы (поэзии), как самой универсальной формы выражения и отражения «мыслей народа» и образа его мышления, которую предоставляло человеку слово.
142
Винкельман И.И. История искусства древности. – М., 1933. – С. 18.
143
Там же. – С. 27, 31.
Так, вызревает представление о национальном своеобразии литературы, ее источниках и движущих силах, открывая пути для возникновения понятия о народности литературы как ступени познания и инструмента познания национального своеобразия литератур. К нам это понятие приходит в 20-е годы XIX в. уже с готовым содержанием, выработанным к тому времени европейской теоретико-литературной мыслью.
«Словесность народа, – пишет О.М. Сомов, – есть говорящая картина его нравов, обычаев и образа жизни» 144 . «Климат, образ правления, вера, – вторит ему А.С. Пушкин, – дают каждому народу своеобразную особенную физиономию, которая более или менее отражается в зеркале поэзии. Есть образ мыслей и чувствований, есть тьма обычаев, поверий и привычек, принадлежащих исключительно какому-нибудь народу» 145 . Всё это и придает «зеркалу поэзии» народный характер. «Вера праотцев, нравы отечественные, летописи, песни и сказания народные – лучшие, чистейшие, вернейшие источники для нашей словесности», – отмечает В.К. Кюхельбекер, указывая на то, что должно определять национальное своеобразие «истинно русской поэзии» 146 .
144
Сомов О.М. О романтической поэзии // Соревнователь просвещения и благотворения. – СПб., 1823. – Ч. XXIII, кн. 2. – С. 125; Литературно-критические работы декабристов. – М., 1978. – С. 264.
145
Пушкин А.С. Полн. собр. соч. – Т. 7. – С. 28–29.
146
Кюхельбекер В.К. О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие // Мнемозина. – СПб., 1824. – Ч. II. – С. 42: Литературно-критические работы декабристов. – С. 195.
Пытаясь найти в нашей литературе XVIII – начала XIX в. «черты народности», А.А. Бестужев-Марлинский считает, что они встречаются только у Д.И. Фонвизина, И.А. Крылова и А.С. Пушкина, правда не уточняя какие, и приходит к выводу: «…у нас нет… литературы», «образцовые дарования» которой «носят на себе отпечаток не только народа, но века и места, где жили они…» 147 Пройдет немного времени и о том же будет говорить И.В. Киреевский: «…у нас еще нет литературы», потому что в произведениях наших писателей нет «полного отражения умственной жизни народа» 148 . Спустя четыре года, в 1834 г., то же скажет и Кс.А. Полевой: «У нас нет литературы, потому что книги русские не выражают вполне России», а «писавших и пишущих у нас так мало, так ограниченно, что их нельзя назвать представителями русского ума…» 149 В сентябре того же года с аналогичным заявлением выступит В.Г. Белинский, отметив, в отличие от Кс. Полевого, четырех писателей, которых уже вполне можно считать народными, представителями нашей национальной, уже собственно русской литературы, – Державина, Пушкина, Крылова и Грибоедова 150 .
147
Бестужев-Марлинский А.А. Соч.: В 2 т. – Т. 2. – М., 1958. – С. 526, 530, 547, 551.
148
Киреевский И.В. Обозрение русской словесности 1829 года // Денница, альманах на 1830 год. – М., 1830. – С. XXIV; Киреевский И.В. Избранные статьи. – М., 1984. – С. 60.
149
Полевой Н.А., Полевой Кс.А. Литературная критика. – Л., 1990. – С. 494.
150
Белинский В.Г. Полн. собр. соч.: В 13 т. – Т. I. – М., 1953. – С. 101. Далее ссылки на это издание в тексте с указанием тома и страницы.
Все эти годы наши критики, провозглашая вслед за Сомовым: «…народу русскому… необходимо иметь свою народную поэзию…» 151 , пользуясь общими критериями «народности литературы», никак не могли определить критерии народности уже собственно русской литературы 152 . Характерной ее чертой, получившей отражение в памятниках древнерусской словесности, Бестужев-Марлинский будет считать «непреклонный, славолюбивый дух народа, а в народных песнях – «сердечную теплоту» и «уныние» 153 . П.А. Вяземский обнаружит в баснях и пословицах «насмешливость лукавую», полагая ее «яркой чертой ума русского» 154 . «Веселое лукавство ума, насмешливость и живописный способ выражаться» как «отличительную черту в наших нравах» отметит Пушкин 155 . Первым, кто попытается все это как-то суммировать и дать ответ на вопрос, что может служить важнейшим, главным, если не сказать единственным, показателем национального своеобразия русской литературы, был Н.А. Полевой, откликаясь на выход в 1831 г. четырехтомных «Сочинений Державина».
151
Литературно-критические работы декабристов. – С. 272.
152
См.: Курилов А.С. Понятие «народность русской литературы» в критике 20–30-х годов XIX в. (Пути исканий, критерии) // Филологические науки. – М., 1993. – № 3. – С. 11–18.
153
Бестужев-Марлинский. Соч. – Т. 2. – С. 522.
154
Вяземский П.А. Соч.: В 2 т. – Т. 2.– М., 1982. – С. 69.
155
Пушкин А.С. Полн. собр. соч. – Т. 7. – С. 23.
Представление о сущности русской народности он выводит, с одной стороны, из содержания произведений поэта: «Восторг самодовольный, жар души, сила и живопись слова – вот, – замечает Полевой, – отличительные свойства созданий Державина». С другой – из характера Державина, воплотившего в себе, с точки зрения критика, черты русского человека: «Гений Державина, – пишет Полевой, – носит все отпечатки русского характера… В душу его не проникают ни испытующая отвлеченность германца, ни отчаянная безнадежность британца. Также недоступна ему веселая беззаботность француза: в самом веселье это разгульность русская, которая не веселится, но хочет забываться» 156 .
156
Полевой Н.А., Полевой Кс.А. Литературная критика. – С. 179.
Последнее наблюдение очень точное. Действительно, русский человек впадает в «разгульность», переходящую частенько в «загул», не от радости, беззаботности иди стремления просто повеселиться, а, как правило, от отчаяния, от овладевшей им грусти, тоски, чувства несправедливости по отношению к нему, желая хоть как-то на какое-то время «забыться» и забыть обо всех свалившихся на него неприятностях, отключиться от печальных реалий своей жизни. И другого способа примирения со своей действительностью у него тогда не было. Да, пожалуй, нет и сейчас…