Литературоведческий журнал №40 / 2017

Коллектив авторов

6

на крыло Амур летает для того, Чтоб милую найти для сердца своего. Нашедши, крылья оставляет – Уже ему в них нужды нет, – Летать позабывает И с милою живет.

7

на стрелу, которую Амур берет в руку Страшитесь: прострелю! Но вы от раны не умрете; Лишь томно взгляните, вздохнете

И скажете: люблю!

8

на ногу Когда любовь без ног? Как надобно идти От друга милого, сказав ему: прости!

9

на спину Стою всегда лицом к красавцам молодым, Спиною к старикам седым.

Одним словом – целая маленькая поэма о любви…

Карамзин также пишет надписи – «К портрету Ломоносова» (1797):

«В отечестве Зимы, среди ее снегов, – Сказал парнасский бог, – к бессмертной славе россов Родись вновь Пиндар, царь певцов!» Родился… Ломоносов.

и «К портрету И.И. Дмитриева» (1810):

Министр, поэт и друг: я всё тремя словами Об нем для похвалы и зависти сказал. Прибавлю, что чинов и рифм он не искал, Но рифмы и чины к нему летели сами!

Не оставил он без надписи и «портрет Ее Императорского Величества Государыни Императрицы Елисаветы Алексеевны»:

Корона на главе, а в сердце добродетель; Душой пленяет ум, умом душе мила; В благотворениях ей только Бог свидетель; Хвалима… но пред ней безмолвствует хвала.1819.

5

Будучи активным участником процесса освоения популярных у нас в то время литературно-художественных форм, Карамзин принимает не менее активное участие и в литературно-общественных процессах, связанных как с нравственным, так и политическим просвещением соотечественников. Политическому просвещению он отдает дань в «Песне мира» (1791), торжественных одах и других стихотворениях 7 . Нравственному – в посланиях, баснях, эпиграммах, эпитафиях, надписях и других произведениях, имевших, как мы видели, преимущественно морально-философско-назидательный характер. В них Карамзин обращался к внутреннему миру человека, его духовной, рациональной и эмоциональной составляющим, которые, в свою очередь, являлись и составляющими процесса нравственного просвещения.

7

См.: Лотман Ю. Поэзия Карамзина. – Там же. – С. 5–52.

Духовная его составляющая получала отражение в стихотворениях, навеянных сюжетами Ветхого Завета и Евангелия. Рациональная имела место в поучениях, наставлениях, размышлениях и т.п. – в подавляющей части произведений Карамзина. Эмоциональная составляющая, отражающая и выражающая настроения, переживания, состояние, чувства людей – любовь, радости, печали, грусть, отчаяние, страхи и т.п., хотя не так велика по объему, однако присутствует в его творчестве уже с самого начала.

Первым здесь было чувство обреченности человека на страдания, бренности его жизни и ничем не оправданной скоротечности, что уже отмечалось

при разговоре о ранних дружеских посланиях Карамзина.

В отличие от Державина, которого, по наблюдению В.Г. Белинского, охватывал «ужас при мысли о смерти», а его послание «К Степану Васильевичу Перфильеву на смерть князя Александра Ивановича Мещерского» (1779) представляло «вопль подавленной ужасом души» 8 :

Глагол времен! металла звон! Твой страшный глас меня смущает, Зовет меня, зовет твой стон, Зовет, – к гробу приближает. Едва увидел я сей свет, Уже зубами смерть скрежещет, Как молнией, косою блещет, И дни мои, как злак, сечет. …………………… О горе нам, рожденным в свет! –

8

Белинский В.Г. Полн. собр. соч.: В 13 т. Т. VI. – М., 1955. – С. 622, 629.

скоротечность жизни и неминуемость смерти Карамзин воспринимает философски, без страха и ужаса, умиротворенно, как неизбежность, с которой надо смириться:

Ты здесь странник, не хозяин: Всё оставить должен ты. ……………………… Всё исчезнет, что ни видишь, Всё погибнет на земле; Самый мир сей истребится, Пеплом будет в некий день.1787.

Вопрос о соотношении жизни и смерти и в дальнейшем не оставляет поэта:

Жизнь! ты море и волненье! Смерть! ты пристань и покой!«Берег» (1802). Блажен, кто жизнь свою кончая, Еще надеждою живет И мир, покойно оставляя, Без страха в темный путь идет!«На смерть князя Г.А. Хованского» (1796).

Примечательно стихотворение Карамзина, которое он, как и в свое время Державин, пишет, пораженный скоротечной смертью знакомого ему человека. Но если у Державина смерть князя вызывает ужас и воскликнув: «Куда, Мещерский! ты сокрылся?» – он рисует затем страшный образ Смерти, что

Глядит на всех, – и на царей, Кому в державу тесны миры; Глядит на пышных богачей, Что в злате и сребре кумиры; Глядит на прелесть и красы. Глядит на разум возвышенный, Глядит на силы дерзновенны, И точит лезвие косы, –

и обращается к адресату своего послания с таким заключением:

Сей день, иль завтра умереть, Перфильев! должно нам конечно: Почто терзаться и скорбеть, Что смертный друг твой жил не вечно? Жизнь есть небес мгновенный дар; Устрой ее себе к покою, И с чистою твоей душою Благослови судеб удар.

То Карамзин, также воскликнув: «Но он навек от нас сокрылся!» – выражает сожаление, что скоропостижно скончавшийся, «исчез! С детьми, с друзьями не простился», – и затем рисует образ усопшего, который «был весел для других умом, любезностью своею», и наконец вместе с умершей раньше супругой «отдохнет от жизни, в коей счастья нет»: