Литконкурс Тенета-98
Шрифт:
"Фу! — выдохнул мужчина свое облегченное разочарование, и, еще раз проверив вкусовые качества того, что оказалось у него во рту, стал немного нервно жевать.
— Ну и ну! — Он погрозил пальцем прибору, и с изумлением увидел, что над пирамидкой появились три, быстро заполнявшиеся материей, полупризрачные формы. Охо рефлекторно выключил прибор, но за это время формы приобрели вполне материальный, но какой-то жидкий, несуразный, неправильный вид. Поверхность пирамиды колыхнулась еще раз, выплюнув в пространство лаборатории еще один призрак, и замерла в зеркальном покое.
"Что
Между тем, объекты двинулись в сторону творца и ему это не очень понравилось тем более, что несмотря на медлительность движений, скорость их начала возрастать. Охо вскочил и хотел броситься к двери, но в этот момент один из незваных гостей буквально прыгнул на него и непонятным образом растворился в теле ученого, вызвав у него ощущение крушения всех надежд. В следующую секунду другой предмет проделал то же самое, но на этот раз Охо ощутил значительное облегчение. В то же мгновенье, его озарила блестящая мысль, и он, включив снова прибор, буквально выкрикнул в него жгучее желание избавиться от оставшихся двух объектов, после чего опять нажал на кнопку выключателя.
Уже задрожавший перед прыжком в человека комок коричневатого цвета, замер на месте, а над пирамидой появилось нечто, напоминавшее чернильную кляксу, с щупальцами и противным запахом гнили. Последний из четырех материализовавшихся призраков тоже был кляксой, но гораздо меньшей и не такой мерзкой, как эта слизистая, студенистая тварь. Медленно подобравшись к замершим в воздухе двум объектам, словно парализуя их действия, клякса вдруг хлестко обхватила один из них и растворила его в себе, после чего таким же образом была уничтожена клякса поменьше.
Охо, пораженно наблюдавший за этой борьбой, даже не борьбой, а самым настоящим пожиранием, неосознанно ждал момента окончания этой борьбы, вызванной им самим, и как только клякса, закончив свое черное дело, двинулась в его сторону, он снова воспользовался прибором, жестко, без эмоций приказав уничтожить и этот объект.
В комнате появилось что-то вроде коричневого ножа, от которого пахло человеческой смертью. Как робот, подобравшись механическими движениями к кляксе, нож начал рубить и кромсать ее на куски. Клякса извивалась, как могла, но нож спокойно проходил сквозь ее мягкое тело, оставляя лишь извивающиеся щупальца, которые быстро исчезали прямо в воздухе. Закончив свою «работу», нож, естественно, направился к Охо. Тот, обессилев от безысходной борьбы, оказался под гипнозом ритмичных, безапелляционных движений ножа, и когда тот влетел в него, ученый вздрогнул и ощутил в себе прилив хладнокровия и авторитарного управления миром. — ГЛАВА 2.-
Джонатан открыл глаза. Над ним с улыбкой склонилась Александра. Улыбнувшись в ответ, он с изумлением обнаружил, что находится в номере гостиницы, который они сняли по приезде в Каир. Ничего не понимая, он встревожено посмотрел на девушку.
В ее улыбке появилось лукавство:
— Ничего не помнишь?
— Как же не помню, — все помню, — лоб Пирса изобразил напряжение мысли, — помню, как мы попали в пасть Сфинкса, долго брели по разноцветным лабиринтам…
— Угу.
— Ну вот. А потом…, потом, — Пирс немного покраснел, — мы с тобой … хм! летали.
— Ну-ну?
— Что, «ну»? Потом было ощущение невероятного блаженства и какого-то всезнания что ли.
— А дальше-то, что?
— Дальше?.. Хм, дальше… А дальше я лежу в постели с клопами в третьесортной гостинице Каира и рядом ты.
— Замечательно! Как в кино: шел — упал, встал — гипс.
— Так ведь… Уж не хочешь ли ты сказать, что ничего не было? встревожился Пирс.
— Почему же, очень даже было. Только прошло уже две недели, как мы сюда вернулись, точнее — нас вернули.
— Что, прямо сюда? — Пирс снова с изумлением оглядел комнату.
— Вот именно.
— Неплохо. Но почему же я этого не помню, а ты — помнишь?
Саша снова заулыбалась:
— Ну-у, пути Господни неисповедимы. Ты же говорил о раздвоенности сознания.
— Говорил.
— А когда вспыхивал свет, тебе казалось, что ты что-то теряешь в каждом гроте?
— Было и такое.
— И ты по-прежнему ничего не понял?
Пирс тупо смотрел на Сашу, пока в его глазах не загорелся огонек:
— То есть ты хочешь сказать, — начал он медленно, — что у подножия Сфинкса я оставил свое физическое тело, а внутри Сфинкса были наши тонкие …, — Саша паузой подтвердила эту мысль, давая Пирсу во всем разобраться самому, и он, все еще медленно продолжал, — а наш полет … и все прочее — это дело наших душ?
— Я бы сказала, что под конец даже высшего аспекта — монад, причем в их высшей, духовной составляющей.
— То есть в каждом гроте я оставил по телу?
— Примерно.
— Но это же невиданный доселе грабеж. То-то я терял, сам не зная чего, а оказывается всего-то … себя, — Джонатан начинал заводиться.
— Ну-ну, не кипятись, — успокаивающе произнесла девушка.
— О'кей, но все же: как мы оказались здесь?
— Вот уж не проблема для египетских жрецов, которые в свое время перетаскивали многотонные плиты одним словом при строительстве пирамид.
— Пожалуй, ты права, но почему ты помнишь, а я — нет? — не унимался Пирс.
— Дело в том, что мое сознание было как бы размазано по всем телам, а твое после каждой вспышки яркого света прерывалось. Поэтому, когда тебя вернули сюда, собрав заново, ты и не мог этого помнить.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что я был мертв?
— К сожалению.
— Что за бред? — Пирс снова возмутился.
— Конечно бред, — спокойно отреагировала Саша, — тем более, что двое господ из полицейского управления уже две недели пытаются понять: какого черта смотрители пирамид находят двух европейцев, занимающихся любовью у подножия Сфинкса, при чем один из них не дышит и сердце его не бьется. А потом один из них исчезает из морга, а второй, точнее, вторая — из тюрьмы.
Пирс молчал. Ему действительно было трудно запихнуть в свои мозги то, что рассказала Саша. Потом, глядя на ее саркастическую улыбку, он снова, растягивая паузы между словами, произнес: