Лодки уходят в шторм
Шрифт:
Рыбаки рассмеялись. Один из них сказал:
— Это верно. Кузьма у нас вместо маяка светит. А ты, милок, словно и не русский. Поставь спервоначалу полуштоф, а уж тогда о деле толкуй.
Распили полуштоф, потом второй. Только после этого рыжий Кузьма согласился ехать, но с условием, что Кожемяко заплатит вперед, поскольку у него долг и он обязан погасить его сейчас — а вдруг не вернется.
— Сколько же ты должен?
— Восемьсот рублей.
Кожемяко отправился на лодку, собрал у матросов все, что у них было — набралось около восьмисот рублей, — и вручил Кузьме.
Ночью рыбница подняла якоря и вышла в открытое море. Едва остров скрылся из виду, Кузьма предложил срубить третью мачту: если рыбницу обнаружит сторожевой корабль, он издали по мачтам определит, что это „астраханка“, стало быть идет в Астрахань, и без разговоров расстреляет ее.
Кожемяко и Сарайкин отдали должное сообразительности рыбака.
С задней бизань-мачты сняли паруса, срубили ее и сбросили в море.
Сергей восхищенно смотрел, как ловко управлял хмурый Кузьма сложным такелажем.
Буря не унималась. Компаса и карт на рыбнице не было, вокруг на все четыре стороны света бушевала черная стихия. Местонахождение лодки и ее курс определяли по направлению ветра, по звездам, мелькающим в просветах туч.
Под утро ветер мгновенно утих, и Сергей, позеленевший и изнемогший, облегченно вздохнул, думая, что страданиям пришел конец. Но не тут-то было! Паруса беспомощно повисли, а по расходившемуся морю пошла зыбь — круглые, гладкие волны подымали и опускали беспомощную лодку, как скорлупу ореха.
Через час паруса затрещали, наполнились зюйд-остовым штормовым ветром. Моряна подняла на море огромные валы с белыми гребешками.
На переломе дня и ночи ветер сменил направление на обратное. Вместо моряны задул встречный норд-вест и погнал несметные полчища волн с севера. Зюйд-остовые и норд-вестовые волны сталкивались со всего разбегу, дыбились, обнимались, вступали в яростную схватку, вскидывая к небу белые столбы воды.
Сергея сбросило с койки. Он с трудом поднялся по лесенке и высунулся из люка. Корпус рыбницы трещал и сотрясался, ее швыряло во все стороны, огромные столбы вспененной воды обрушивались на палубу, стекали в кубрик. Ужас застыл в глазах Сергея, он понял, что они гибнут, и вцепился в поручни, чтобы его не вышвырнуло в море.
Видя, как мается Сергей, Кожемяко ругал себя за то, что взял его в такой опасный и тяжелый рейс. И чтобы парень не раскис окончательно, поручил ему откачивать помпой воду из трюма…
Светало. Рваные серые тучи торопливо бежали по небу.
— Земля! — хрипло крикнул вдруг Сарайкин. — Справа по борту земля!
Все всмотрелись в предрассветную мглу. Впереди темнела ровная полоска земли. Ветер гнал рыбницу к ней. Вскоре рыбница вошла в залив. Штормовик Кузьма убрал паруса, загрохотали, плюхнулись в воду оба якоря.
— Должно быть, Мангышлак, — сказал Кузьма, раглядывая несколько плоскокрыших домиков на берегу.
— Н-да, занесло, — с досадой покачал головой Сарайкин.
„А куда все-таки нас занесло? Где мы находимся? — напряженно думал он. — На юго-западном побережье полуострова Мангышлак, принадлежащего миллионеру Дубскому, расположен форт Александровский. Там есть маяк. В такой шторм маяк должен светить и днем. Маяка не видно. Стало быть, рыбницу прибило не к Мангышлаку, а выше, к северному побережью Мангышлакского залива. Конечно, так оно и есть. Тогда, значит, на Астрахань надо идти на норд-вест“.
В заливе было сравнительно тихо, и Кожемяко решил переждать бурю. Люди еле держались на ногах, надо было дать им отдохнуть. К тому же который день не ели горячей пищи. Но ребята отказались от горячей пищи: кто ее будет готовить? Лучше поспать лишний часок.
Первым проснулся Сарайкин, почувствовав что-то неладное. Быстро поднялся на палубу: было темно, и лодку несло по волнам в открытом море. Сарайкин кинулся к якорным ящикам. Оказывается, обе якорные шейны — канаты — оборвались…
— Полундра! Аврал! — крикнул Сарайкин в люк.
Все повскакали с мест. Сарайкин зло чертыхался. Ну, салаги, ясное дело. А он-то, он и Кожемяко, как они могли продрыхнуть весь день до ночи и не почувствовать, как оборвались якоря, как понесло рыбницу? Куда их несет? Где они? На небе ни единой звезды! По характеру ветра определили: дует зюйд-вест. Значит, рыбница пересекает море и подойдет к берегу в районе между… Порт-Петровском, дельтой Сулака и островом Чечень! Прямо в руки деникинцев!
Сарайкин мгновенно принял решение и скомандовал:
— Поднять форбрамстаксель [5] ! Ослабить шкоты гротбом-брамфала [5] !..
Он выкрикивал непонятные Сергею морские термины, а Кожемяко, Кузьма и матросы бросались их исполнять.
Вот на передней мачте поднялся треугольный боковой парус, лодка повернулась, стала боком к ветру и резко накренилась правым бортом…
В кромешной тьме чуть левее кормы замигал далекий огонек: маяк форта Александровского! Теперь-то у штурмана Сарайкина появился точный ориентир для определения местонахождения и курса лодки: они удалялись от Мангышлака на юг!
5
Названия парусов.
5
Названия парусов.
Снова зазвучали морские термины, похожие на заклинания, штормовик с помощниками кинулись к шкотам, Коже-мяко налег на руль, рыбница, чуть не черпая бортом воду, развернулась и легла на обратный курс.
Сарайкин подошел к Кожемяко:
— Что будем делать?
Оба они прекрасно знали, что форт Александровский — деникинская морская база. Конечно, в случае чего можно прикинуться артелью рыбаков, застигнутых и заброшенных сюда штормом. Кстати, в трюме лодки есть полный комплект рыболовецких снастей. Надо сложить их на палубе.