Шейха Насрабади настигла боль.Дал он обет сто раз совершить хаджж без обоза — вот тебе мужчина!После этого кто-то заметил его полуодетым,в одних шароварах. Ослаблен и сед,с жаром в сердце и зноем в душе,зуннар повязав, с открытыми ладонямион ходил вокруг храма огня.Однако не было в нём ни вызова, ни болтовни [350] .«О великий нашего времени, — обратился тот к шейху, —чем занят ты? Устыдись же!Сколько раз с таким почётом ты завершил хаджж,а итогом всего этого стало неверие.Подобное можно совершить из-за незрелости,позоришь ты людей сердца.Какой шейх совершал такие поступки?Разве не знаешь, чей это храм огня?»«Мои дела трудными оказались,огонь проник в мой дом и в одежду,разорил он меня,пропали все мои слава и стыд.Я поражён своим состоянием,нет больше выхода у меня, кроме этого.Когда в душу такой огонь попадёт,разве оставит он в ней славу или позор даже на миг?Как только попал в эту беду,разочаровали меня и Кааба, и монастырь.Если в тебе возникнет крупица удивления,сотня сожалений возникнет и в тебе, как и во мне».
350
«Болтовней» Аттар называет критические выступления против ислама, которые можно было услышать в зороастрийских храмах. При этом зачастую подтасовывались или игнорировались разные факты только ради победы в полемике этого рода.
Ученик видит во сне умершего учителя
Один ученик, солнцу подобный,увидел учителя своего однажды ночью во сне.«От удивления сердце моё окровавлено, — сказал ученик, —расскажи, что там с тобою случилось.От разлуки с тобой сердце сгорело, словно свеча,сгорел я от удивления, едва ты ушёл.И от изумления я наконец стал искать тайну [351] .Как твои там дела, расскажи».«Я остался удивлённым и пьяным, — ответил учитель, —и локти всё время кусаю.На дне этой ямы, в этой тюрьмемы
в гораздо большем, чем вы, удивлении.Мне крупинка удивления от загробного миратяжелее, чем сотня гор в вашем мире».
351
ученик признаётся, что только смерть учителя дала ему толчок к настоящему поиску.
Стоянка нищеты
После этого следует пустыня нищеты.Разговоры о ней не одобрены.На самом деле это стоянка забвения,в ней есть хромота, глухота, отсутствие чувств.Увидишь, как из-за одного солнца потеряныбудут сотни тысяч твоих вечных теней.Когда Великое Море приходит в движение,уцелеют ли на его поверхности образы?Оба мира — лишь образы этого моря.Кто рассуждает иначе — умалишённый, и всё.В Великом море исчезнувшиеТам остаются, навеки в покое потеряны —сердце наполняется в этом море покоем,не обретая ничего, кроме исчезновения.Если вернуть его из забвения,увидит он сотворенное как оно есть, откроется тайна ему.Зрелые идущие и мужчины пути,на арену боли попав,с пути, бывает, на первом шаге сбиваются.Второго они уже не предпримут,поскольку на первом все заблудились.Считай их неодушевлёнными, хотя и люди они.И алойное дерево, и дрова, прогорая,оставляют лишь пепел.Хотя по форме они одинаковы,но слишком разнятся по качеству.Грязь, исчезая в Великом море,по своему качеству останется мерзкой,а чистый, погружаясь в Великое море,и в воде чистоту и красоту сохранит.Он Им не будет, и он будет Им. Возможно ли это понять?Это находится за гранью ума, вот и всё.
О Ма'шуге Туси
Однажды ночью Ма'шуг Туси [352] океан тайн,сказал ученику: «Плавься денно и нощно.И, когда в любви расплавишься полностью,станешь тонким, как волосок.А когда твоя личность станет тонким волоском,отыщется и тебе место среди кудрей Любимого».Кто на улице Любимого истончится до волоска,непременно станет одним волоском из ряда Его волос.Если ты — дозорный и смотришь на дорогу, —очнись, ко всему будь внимателен.Пусть твоё себялюбие лишь кончик волоска занимает —всё равно семь адов твоим злом можно будет заполнить.
352
Известный суфийский шейх, живший в IV в. хиджры. О нём достаточно подробно писал Абу Сайд Майхани.
Плачущий от радости
Некий влюблённый однажды горько плакал,«Отчего эти слёзы?» — кто-то спросил.«Говорят, завтра Господь, — ответил тот, —когда окажет честь, явит Свой лик,то сорок тысяч лет непрерывнобудет длиться общий приём, Им устроенный для Его приближённых».
История мотыльков
Собрались однажды ночью мотыльки,в темноте захотелось им свечки.«Пусть кто-то, — решили мотыльки, —принесёт хотя бы вестей о нашей любимой».Один мотылёк улетел, вдалеке увидел дворец,во дворце заметил луч света.Развернулся обратно и, прилетев, принялсярассказывать о свечке по мере своего понимания.Некий критик, слывший среди мотыльков знатоком,молвил: «Он о свечке не знает».Улетел другой и пролетел через лучи бросился в пламя свечи издалека.Подлетев, оказался в свете любимой,свечка оказалась победителем, и он — побеждённым.Он вернулся и поведал о некоторых тайнах,описал воссоединение со свечой.«Нет, это не весть о любимой, — сказал критик, —ты, как и первый, не знаешь о ней».Третий взлетел опьянённый,ликуя, он кружился в огне.Обнялись они вместе с огнём,от радости быть рядом с ним забыл мотылек о себе.Как только охватил огонь его тело,покраснел и он полностью, словно огонь.Издали увидев его, критик мотыльков сказал,что свечка превратила мотылька в свет, как себя.«Вот тому мотыльку всё известно, — он воскликнул, —двум другим — нет, а этому ведомо, вот и всё!»Тот, кто не оставил ни новостей о себе, ни следа,из всех тайн осведомлён о любой.Пока не забудешь о теле и о душе,что ты вообще способен знать о любимых?Тот, кто принёс вести даже об одном своём волоске,в крови своей души нарисовал уже сотню чёрточек.Но раз на этом макаме и дыхание не дозволено,в нём ничтожному места не будет.
Суфий, с коим дурно обошлись
Шёл некий суфий, словно бездельник,какой-то грубиян его ударил по шее.Обернулся суфий и с окровавленным сердцем сказал:«Тот, кто затрещину получил от тебя,умер ещё тридцать лет назад и ушёл!Покончил он с выгодами этого мира, ушедши!»Не нужно столько позы и похвальбы.Не беседуют мёртвые, устыдись.Пока ты полон бахвальства, с тобой не о чем говорить,ты — не приближённый, пока хотя бы волосок от тебя остаётся.Пока от твоего «я» есть даже одна крупица в избытке,между тобой и Любимым — сотни миров.Если ты стремишься добраться до цели,трудно будет, пока этот волосок от тебя остаётся.Сожги все, что у тебя,брось в огонь всё, вплоть до брюк.Если у тебя ничего не осталось — не думай о саване,бросай себя голым в огонь.Когда станут пеплом и ты, и твои одежды,станет мелким зёрнышком, наконец, и твоё воображение.Иначе, если останется у тебя даже иголка, как у Исы,знай, что ждёт тебя на дороге ещё сотня разбойников:хотя выбросил Иса одежду,но иголка предать успела его.Раз существование на земле — словно завеса,то не оправданы имущество, деньги, власть, репутация.Откажись ото всего, что твоё, от одного за другим,затем начинай с самого себя в одиночестве.И когда сожмётся твоя душа, отказавшись от чувств и ума [353] ,ты выберешься наружу, за пределы и добра, и зла.Когда их не останется у тебя, влюбишься ты,и тогда станешь достойным исчезнуть в любви.
353
Речь идёт о сверхчувственных состояниях и связанном с ними опыте. Для обозначения подобных состояний Аттар использует обычное слово «бессознательный», т.е. находящийся без чувств, утративший обычное, будничное сознание. — Прим. изд.
Нищий влюбляется в сына султана
Один луне подобный султан с солнечным ореоломимел сына, красой подобного Йусуфу.Ни у кого не было столь прекрасного сына,ни один сын не был окружён таким почётом и уважением.С ним рядом его поклонники прахом казались,даже местная знать была у его лица в услужении!Если ночью он выходил за порог,то казалось, что новое солнце над полями всходило.Невозможно описать его лик,даже блеск луны рядом с ним — пустячок.Если из его кудрей свить верёвку,сотни тысяч сердец спустились бы и в колодец по ней.Обжигающие кудри этой свечи из Таразаусложняли и без того трудную жизнь всему миру.Ловушки локонов этого подобного Йусуфу юношии за полвека описать невозможно.Если моргал он глазами, как расцветший нарцисс,воспламенялся весь свет,а когда рассыпал сахар своего смеха,сотни тысяч цветов распускались, не дожидаясь весны.От его губ и следа не было видно — настолько тонки,а о том, чего нет, и пересудов не будет.Когда появлялся он из-за занавеса,каждая ресница его губила сотню смотревших!Причиной волнения в мире и в душах был этот парень,но не хватит мне слов всё о его красе рассказать.Когда в полях гонял он коня,сопровождали его мечи оголённые и сзади, и спереди,Засмотревшихся в его сторонусразу на дороге вылавливали.Один бедный дервиш, не знающий ничего,потерял и верхушку, и корни в любви к тому юноше.Его надел здесь не предвещал ничего, кроме тревог и невзгод,и умирал он, но боялся признаться.Не найдя, с кем разделить свою боль,заглушал в душе он любовь и в сердце — горе.Дневал и ночевал он на улице юноши,отвернув взор от людей мира.Никого в мире он в свою тайну не посвящал,в одиночестве задавливал своё горе.Сутками напролёт, со слезами, словно из серебра, и лицом, словно из золота,просиживал в ожидании с раздвоенным сердцем.Держался лишь тем теряющий выдержку нищий,что тот юноша иногда проходил вдалеке.Однажды возвращался принц издалека,весь базар охватило волнение.Словно сотня воскрешений в мире случилась,засуетились люди повсюду.Глашатаи шли сзади и спереди,каждый час проливая кровь у сотни людей.Крик «Вон отсюда!» достиг и луны.Длина войска была чуть не фарсанг.При криках глашатаев у того нищегоголова закружилась, он пал на землю.Потерял он сознание, оставшись в крови,совсем о себе позабыл.Потребовались бы и сто тысяч глаз,чтобы его кровь оплакать!Иногда этот ослабший синел,иногда истекал кровью.Его слёзы то замирали от его стона,то сгорали от зависти.Наполовину погибший, полумёртвый, полуживой,в бедности не имевший и полбуханки —как же столь низко упавшемуможно соединиться с таким принцем?Был он, незнающий, с полкрупинки тени размероми вдруг захотел солнце обнять.Принц шёл с войсками,и крикнул со своего места тот нищий.Вскричал он, вышедши из себя:«Сгорела моя душа, ум тоже ушел!Сколько ещё мне жечь душу всем этим?Иссякли у меня выдержка и терпение!»Произносил такие слова тот ошеломлённый,ударяясь от боли с каждым возгласом головою о камень.Помутилось его сознание после выкриков,кровь полилась из его глаз и ушей.Глашатай принца об этом узнал,пошёл к шаху, чтобы обо всём донести.«В твоего принца, о шахрияр, — он сказал, —беспокойный жулик влюбился».От ревности шах потерял рассудительность,от жара сердца вскипел его разум.«Возьмите его и повесьте, — велел он, —связав ноги, повесьте вниз головой».Стража шаха немедленно отправиласьи окружила этого нищего.Потащили нищего в направлении виселицы,возбуждённая толпа собралась вокруг.Никто не подозревал о его боли,и никто не просил о его помиловании.Когда
поднял его на эшафот разозлённый визирь,в огне сожаления нищий воскликнул:«Ради Господа, дай мне время,дабы сделать один поклон перед смертью».Дал ему время гневный визирь,чтобы он мог поклониться.Затем при поклоне сказал: «О Боже!раз шах убивает меня невиновного,перед тем, как душу отдать, так и оставшись незнающим,сделай лик этого мальчика долей моей.Чтобы узреть его лик ещё рази, уходя, посвятить жизнь его лику.Если с радостью в лицо этого принца взгляну,смогу посвятить и сто тысяч жизней радостно.О Царь! Раб к тебе обращается с просьбой,влюблён он и убит на твоем пути.Я — ещё раб этой двери,влюблён я, но ещё не неверный.Ты же исполняешь сотни тысяч желаний,а у меня лишь одно, исполни его, разреши моё дело!»Когда это пожелал тот невинный пути,то попала его стрела в цель.Пока визирь речь эту слушал, тихосердце его сжималось от сострадания к бедняку.Направился к шаху с рыданиями,рассказал о состоянии влюблённого,рассказал о его просьбе намаз совершить,и о его желании при поклоне.Шаху стало больно из-за него,он смилостивился и дал согласие на прощение.Затем шах сразу принцу сказал:«От этого упавшего не отворачивайся,вставай и поднимайся на эшафот,подойди к этому изумлённому и страдающему.Вызови к себе своего нищего,он тебя полюбил, будь с ним ласков.Поступай милостиво с ним, ибо от тебя он страдает,будь сладок с ним, ибо он твой яд попробовал.Возьми его с дороги и отведи в сади приходи ко мне вместе с ним».Отправился подобный Иусуфу принц,дабы находиться с нищим в воссоединении.Отправился тот огонь, солнцу подобный,чтобы уединиться со света крупинкой.Радостно двинулось то море, полное драгоценностей,чтобы дотронуться до капли.Всплескивайте теперь руками в восторге,ликуйте и хлопайте в ладоши.Наконец, приблизился принц к эшафоту,переполох поднялся, как в Судный день.Увидел нищего, умирающего,увидел его, на землю падающего.Земля от крови его глаз стала грязью,бескрайнее сожаление досталось ему.Исчез он, потерян, до предела уменьшился,и всем, что и этого хуже, также он стал.При виде состояния нищего, окровавленного,слезами глаза принца наполнились.Хотел принц скрыть слёзы от войск,но не мог, всё текли и текли его слёзы.Разразился в тот час он слезами, словно дождём,боль сотен миров охватила его в ту минуту.В ставшего искренним в любвиего возлюбленный ответно влюбляется.Если у тебя любовь подлинная,твой возлюбленный тебе ответит взаимностью.Наконец тот принц, солнцу подобный,ласково подозвал к себе нищего.Но нищий не знал его голоса,доводилось ему только вдалеке принца видеть.И нищий, подняв с земли голову,увидел внезапно перед собой лик падишаха.Когда жгучий огонь встречается с морем,то, как бы ни был он жгуч, не устоит перед морем.Этот влюблённый дервиш был огнём,сблизился он радостно с морем.Умирая, он произнёс: «О шахрияр!Раз мог ты убить меня так жалко,не требовались эти ловкие стражи».Прозвучали эти слова, — и словно его и не было.Вскричал он перед смертью, жизнь отдавая,ещё раз свечой радости вспыхнул и ушёл.Когда стало соединение с возлюбленным очевидным,абсолютное фана [354] он обрёл и уничтожился.В поле боли идущие знают о том,что происходит с мужчинами, когда они исчезают в любви.О ты, чьё бытие смешано с гибелью,чьё наслаждение сдобрено горем!Пока не походишь и вверху и внизу,разве что-то о покое сможешь узнать?
354
Фана'— состояние «упраздненности», полного исчезновения «я» в Боге. Также одноименное учение об исчезновении в Боге.
Нури отвечает правоверному
«Каков путь от нашего места до воссоединения?» —спросил правоверный у Нури [355]«Придётся идти далеко-далекои пройти через семь морей огня и света, — ответил тот. —Если преодолеешь эти семь морей,тебя в один миг рыба захватит.Эта рыба, когда делает полный вздох,глотает и первого, и последнего.Это — кит, у которого не видно ни головы, ни хвоста,его место — внутри моря состоятельности.Это — акула, проглатывающая оба мира,и всех людей поглотит она в одночасье».От этих слов птицы пустыни, одна за другой,падали с кровоточащим сердцем.Все поняли, что натягивать этот лукгурьбе слабаков не по силам.От этих слов душа их вскипела,и на той же стоянке печально многие умерли.Все эти птицы, достигшие этой стоянки,выступили в путь с сожалением.Летели годами по спускам и склонам,долгие годы посвятили этой дороге.Разве под силу кому-то ответить на вопрос,что же на этом пути они видели?Но если ты тоже однажды выступишь в путь,то, обозревая всё пройденное, одно за другим,начнёшь понимать ими содеянное,прояснится для тебя их страдание.В итоге из этой толпымало кто до порога добрался.Из всех птиц лишь несколько долетели,из каждой тысячи только одна долетела.Некоторые из них утонули в море,иные просто исчезли, как испарились.Одни на вершине высокой горыв жаре, в огне погибли от жажды.От зноя солнца у другихперья сгорели, сердца обожглись.Львы и леопарды в дорогев один присест уничтожили позорно одних,другие просто исчезли,словно тоже в твёрдые лапы попали.Некоторые с пересохшими губами в пустынеот жажды мучительно умерли.Некоторые, мечтая о зёрнышке,покончили с собой, словно безумные.Были и истощённые до предела,что отставали по дороге и удалялись.Некоторые же, чудеса дороги увидев,застыли на месте.Некоторые, чтобы развеселиться,забыв о желании, сбросили напряжение.Наконец-то из сотни тысячтуда долетело лишь несколько.Огромный мир птиц полетел,но всего тридцать птиц долетели до цели,тридцать птиц без крыльев и перьев, слабых от истощения,израненных, при смерти, с разбитыми сердцами и телом.Увидели Господина без качеств и без возможности описания,превосходил Он познание и способности ума к осознанию.От Него исходило сверкание молнии состоятельности,зажигая сотни миров в один миг.Видели, что сотни тысяч могущественных Солнц,сотни тысяч звезд, и лун, и даже более этого,собрались в изумлении,ликуя, словно крупинки.«Как странно, что солнце —будто невидимая частица перед этим Господином, — сказали птицы. —На этом месте не заметно нас будет,увы! Напрасны были наши страдания в пути.Пожертвовали мы собой полностью,но всё не так, как нам казалось».Все эти птицы пали духоми стали словно пол-бисмиллы [356] .Наконец из областей изначальныхявился глашатай Величия.Увидел тридцать птиц, онемевших умом,без перьев и крыльев, умирающих, с ожогами на телах,с ног до головы удивлённых.У них не осталось ни пустоты, ни наполненности.«Откуда вы, о народ?! — к ним обратился глашатай, —чего ради на эту стоянку явились?О вы, бесплодные! как вас зовут?Где же обитали вы ранее?В этом мире кто с вами разговаривать станет,с ни на что не способной гурьбой слабаков».«Мы сюда пришли, чтобыСимург стал нашим падишахом, — ответили птицы. —Мы все — изумлённые этого порога,и все — взволнованные и влюблённые этой дороги.Пролетели мы этот путь за долгое время,из тысячи долетело до порога лишь тридцать.Издалека мы прилетели с надеждой,чтобы рядом быть с Господином.Пусть сжалится Он над нашими страданиямии милостиво взглянет на нас».«О вы, несчастные! — промолвил глашатай. —С кровоточащим сердцем, сразу и цветку, и грязи подобные!Независимо от того, есть в мире вы или нет,Он есть, и Он — абсолютный Господин мира.Сотни тысяч миров, полных войск,покажутся муравьями у порога этого Падишаха.Что проку от вас, кроме стонов,возвращайтесь же! О униженные...»При этих словах от разочарования каждая птицав тот час словно навеки в покойника превратилась.«Этот Великий Падишах, — спросили птицы, —выгонит обратно нас с унижением?»Но от Него бывает ли вообще унижение?Если исходит от Него унижение, то это — почётно.
355
Абу'ль-Хасан Ахмад ибн Мухаммад ан-Нури, ученик Сари Сакати и товарищ Джунейда.
356
Когда режут домашнюю птицу, необходимо произносить бисмиллу: «Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного». Пол-бисмиллы — первая часть фразы, во время произнесения которой рука над птицей уже занесена, и в этот момент, ещё живая, она может считать себя уже наполовину мёртвой.
Ещё о Маджнуне
«Если вдруг все на земле, — сказал Маджнун, —примутся непрерывно мне славословить,то не нужна мне никакая их похвала.Пусть Лейла меня выбранит, это станет мне похвалой, вот и всё!Одно её ругательство лучше сотни похвал,имя её превосходит обладание всеми мирами».Я сказал тебе о своей вере, о дорогой,если это меня и унизило.Говорят, когда молния Величия бьёт, открываясь,то истребляет все души.Так что проку душе гореть сотней рыданий,какова от возвеличивания или принижения польза?Но толпы сгоревшие крикнули:«Вот наши души и восходящий огонь!..»Как мотылёк может сбежать из огня,если он находится в нём?Хотя воссоединение с Другом нам не удастся,но загореться-то можно, и вот тебе дело.Раз нет возможности достичь желаемого,не остается ничего кроме совершенного уничтожения.
Птицы и мотылёк
Все птицы миравзялись обсуждать историю мотыльков.«Эх ты, слабак! — воскликнули птицы. —Когда прекратишь тратить драгоценную жизнь?Раз воссоединение со свечкой тебе не удается,не трать жизнь так глупо, что проку желать невозможного! »Услышав такое, мотылёк опьянел.Он ответил этим наивным:«Этому Возлюбленному довольно, чтоесли я и не достигну Его, то в Нём исчезну».Когда все Его любви стали достойны,то пришли, с ног до головы охвачены болью.Хотя ни малейшей нужды Он ни в чём не испытывает,с любовью относился Он к ним.Слуга милости подошёл и открыл дверь,каждый миг поднимал он сотни засовов.И открылся распахнутый мир,в свете, что превыше всякого света [357] , дело в порядок пришло.Посадил он всех на подушки сближения,на трон величия и уважения.И, положив перед ними бумагу,велел: «Читайте всё до конца!»Об истории тех людей, например,можно узнать у этого взволнованного:
357
В оригинале — цитата на арабском из Корана (24:35) «Один свет поверх другого!»