Логика птиц

Аттар Фаридаддин

Рабийя упрекает суфия

Некто, покинувший себя, молился Господу и говорил: «О Боже, открой мне дверь наконец-то!» Рабийя, неподалёку сидевшая, спросила: «О ты, легкомысленный! Когда же эта дверь бывала закрытой?»

Стоянка любви

Затем появится стоянка любви, пришедший сюда утопает в огне. Здесь можно быть только огнём, им не ставший да не наслаждается своей радостью! Влюблённый — он подобен огню: горяч, жгуч, непокорен. Не должен и на миг он быть осмотрителен, сотню миров сжигает он радостно. Ни мгновения не думает ни о вере, ни о неверии, нет в нём и крупицы сомнения или убежденности. На пути его зло и добро одинаковы, с приходом любви он не видит ни того, ни другого. О мобахи [303] , не к тебе обращены эти слова, ты — неверный, не по зубам тебе эти смыслы. Влюблённый проиграет всё, что имеет, и гордится воссоединением с Другом. Иные назавтра ждут им обещанного [304] , а у влюблённого в наличии здесь всё уже есть. Пока шёлк внутри него не сгорит [305] , как может он взбодрить своё сердце? Пока не сожжёт себя полностью, не избавится он от печали. Он непрерывно бьётся в горючей печали и кипящих слезах, лишь бы дойти до своего макама однажды. Так рыба, попавшая из моря на сушу, бьётся, пока не вернётся обратно. Тут любовь подобна огню, а ум — словно дым, с приходом любви ум улетучится быстро. Уму не дано понять о любви, любовь — это не дело ума, что всем дан от рождения. И если ты слышал, что сразу даруется в мире ином, то здесь увидишь любовь настоящую. Любой листочек жив благодаря любви, со склонённой головой, опьянённый любовью. Если внутреннее зрение у тебя приоткроется, все частицы мира поделятся с тобой тайнами. Если

же будешь вглядываться глазами ума, ни единого признака любви не заметишь. Любовь — дело попавших в беду, любовь — дело отважных. Ты не влюблён, потому что в беду не попал. Ты просто мёртв и не достоин любви. Сто тысяч людей с ожившим сердцем нужны на этом пути, чтобы с каждым дыханием сто своих душ дарили они!

303

Мобахи — намеренно не соблюдающий шариат, а также человек, не признающий ничего запрещённого.

304

Подразумевается ожидание рая.

305

В оригинале труднопереводимая игра слов и метафора одновременно. Аттар уподобил человека шкатулке, в которой находится смесь рубина, пепла шёлка, золотой пыли и других ингредиентов. Смесь называлась мофаррех, название это образовано от фарах, что означает «бодрость». Смесь изготавливалась из перечисленных веществ, затем шёлк и то, что могло гореть, поджигалось. После сгорания всё, уже перемешанное, было готово к употреблению. Смесь имела довольно широкое распространение в то время и использовалась в качестве тонизирующего средства, для этого её нужно было вдыхать.

Ходжа и мальчик

Некто из знатного рода стал бродягой из-за мальчика — торговца напитками [306] . Сошёл он с ума от любви к нему и из-за него позор принял. Пока оставалось имущество — он брал что-то оттуда, продавал и покупал напиток у мальчика. Когда всё он растратил, стал дервишем, а любовь у безумца усилилась во сто крат. Хотя регулярно ему хлеб подавали, всегда он оставался голодным и сытым от жизни [307] , ибо, едва хлеба добыв, сразу направлялся его менять на напиток. Сидел он постоянно впроголодь, дабы скупать вообще весь напиток. Кто-то спросил его: «О безумец, что такое любовь, мне тайну открой». «Любить — значит богатство сотни миров продать, чтобы один напиток купить», — он ответил.

306

Имеется в виду сорт соков, в которые добавляли дрожжи для сбраживания.

307

То есть хотел умереть.

Маджнун и шкура

Родственники Лейлы ни на минуту Маджнуна не пропускали в племя. Какой-то пастух поблизости оказался, опьянённый Маджнун взял у него бурку. Надев бурку, он согнулся и сделался подобен барану. «Ради Бога, — воззвал Маджнун к пастуху, — укрой меня среди овец! Погонишь стадо в сторону Лейлы, а я среди них буду. Вдруг на мгновение уловлю я её аромат? Чтобы скрытно ароматом любимой хотя бы часик мне насладиться». Была бы такая боль у тебя на миг, на кончике каждого твоего волоса сидел бы мужчина [308] ! Жаль, что тебе чужда боль мужчины, не дано тебе то, что они на поле боя испытывают... В итоге, спрятанный под шкурой Маджнун тайно, среди овец, в сторону любимой направился. Сначала радость его переполнила, а вскоре после этого потерял он сознание. Раз любовь вошла в дверь и ему всё стало безразлично, пастух в поле снова Маджнуна увёл. Полил он воду на лицо опьянённого, на момент вода притушила огонь... Затем случилось пьяному Маджнуну с соплеменниками в поле сидеть. Один из его соплеменников обратился к нему: «О благородный, что ходишь ты голым! Если хочешь, быстро принесу любую одежду, какую попросишь». «Не во всякой одежде быть с другом достойно, — ответил Маджнун. — Для меня нет одежды лучше, чем шкура. Желаю я овечью шкуру, и, чтобы не сглазили, жгу я сипанд [309] . Для Маджнуна это — атлас и аксун. Кто любит Лейлу, тому нужна шкура. Аромат любимой я ощутил, будучи в этой коже, не желаю теперь иной, кроме шкуры, одежды. Шкура поведала сердцу о любимой, раз у меня нет сердцевины, есть хотя бы кожа». Нужна любовь, чтобы освободить тебя от рассудка и перевернуть твои качества. Пожертвуй душой, бросай свои глупости, это наименьшее, что для исчезновения качеств требуется. Приступай к делу, если думаешь, что достоин. Ибо так собой жертвовать — уже не игра.

308

Распространённый во время Аттара оборот, его значение — «стать очень отважным».

309

Растение, зёрнышки которого распространяют аромат при сжигании. Их жгли также для того, чтобы избежать сглаза. Если бросить зёрна сипанда в открытый огонь, то они отскакивают вверх.

Нищий влюбляется в Аяза

Один нищий оборванец влюбился в Аяза. Слух об этом облетел всю округу. Когда Аяз верхом выезжал, устремлялся за ним следом тот нищий с признательностью. Но и на мускусные кудри Аяза, гонявшего на майдане, не глядел нищий, а только на мячик. Дошла до Махмуда эта история — о нищем, в Аяза влюблённом. Назавтра, когда отрок опять погнал коня на майдан, там вновь бегал и жулик, охвачен любовью, и вновь он преследовал взглядом мячик Аяза, словно и сам он стал шариком, получившим чугана удар. Султан за ним наблюдал неприметно. Заметил и лицо пожелтевшее, и душу истерзанную, спину, чуганом изогнутую, и то, как сам нищий бродит и носится по майдану, как шарик. Махмуд его к себе подозвал и спросил: «О нищий, ищешь ли равенства с падишахом?» «Хотя зовёшь меня нищим, — оборванец ответил, — но в любовной игре я не уступаю тебе. Любовь и нищета — это соседи, это — состояние без состоятельности. Любовь от нищеты берёт смысл, и лишь нищего, бесспорно, достойна любовь. Ты с пламенным сердцем миром владеешь, но обожжённому сердцу, как у меня, любовь лишь нужна. Всё слушаешь музыку соединения, но попробуй и вкус разлуки на миг. Сколько можно испытывать соединение, испытай и разлуку, если ты — мужчина любви». «О, ты ещё жизни не знаешь, — шах сказал. — Но зачем неотрывно смотришь на шарик?» «Ибо мечется, бродит шарик, как я, — тот ответил, — он будто я, а я будто он — мы перемазаны оба. Он цену мне знает, я — ему, оба мы — словно один мяч в чугане. Оба упавшие от изумления, без головы, без тела, от ударов только душа уцелела. Он ведает обо мне, я знаю о нём, беседуем о нашем горе мы вместе. Но на своём пути шарик оказался богаче меня, ибо подкова коня целует его иногда. Хотя я как шарик — без головы и без ног, но страдаю я более шарика: чуган только телу шарика рану наносит, а влюблённый нищий получает удар в свою душу. Хотя нет числа ранам шарика, но Аяз за ним бегает. А у меня ран побольше, но это я бегу за Аязом, то позади, то опережая его. Шарику иногда удается быть рядом, а этот нищий — всегда в отдалении. Когда шарик рядом оказывается, радуется он приближению. Я не могу наслаждаться близостью к нему, шарик меня обогнал». «О ты, мой дервиш, — сказал шахрияр, — ты в нищете мне признался. Но если ты не лжёшь, о бедняк, каковы у тебя доказательства твоей нищеты?» «Я не нищий, пока есть душа, — ответил тот, — я — желающий, а не человек круга, тобой упомянутого. Но если пожертвую душу ради любви, то это — знак нищего: душу отдать. Однако где, о Махмуд, в тебе сущность любви? Отдай душу! Иначе — не признавайся в любви». Это он произнёс и душой всё, что от мира имел, аут оставил, внезапно посвятил без остатка душу Любимому. Когда оборванец свою земную жизнь так отдал, мир помрачнел для Махмуда от горя. Если рядом с тобой столь отважен маленький нищий — выходи, дабы увидеть грабёж [310] . Если тебе предлагают — выйди хотя бы на час, чтобы звон колокольный услышать. И, становясь непрерывно теряющим ноги и голову, проиграй всё, чем владеешь. Когда упадёшь, то ещё до осознания, что же случилось, перевернутся твои ум и душа.

310

Призыв увидеть, как в обыденной жизни день за днём человек лишается веры, убеждения и воли.

Араб в Персии

Попал в Персию некий араб, местными обычаями он был поражен. Всё вокруг рассматривая, тот несведущий заглянул по пути в придорожный каландар [311] . Увидел толпу развесёлых людей без головы и корней, без единого слова на кон ставивших оба мира. Все — игроки, шулеры, жулики, в подлости один почище другого. У каждого кувшин с винным осадком в руках, каждый из них, лишь войдя, свой кувшин уже выпил. Увидев этих людей, араб зайти захотел, соблазну поддались его ум и душа. Заметив его удивление, его потерянную душу и ум, «Входи, незнакомец», — сказали ему те пройдохи. Араб внутрь заглянул, и этого было достаточно. Напоил его один жулик из кувшина последками, араб себя позабыл, мужество его испарилось. Нёс он много золота, серебра и прочих ценностей, выиграл у него всё жулик в первой игре. Другой жулик напоил его ещё одним кувшином, да голым из притона и выставил. И шёл араб до своей земли наг и нищ, с жаждой в душе и сухими губами. «Ты полон смятения! — сказал ему его родич. — Где твоё золото и серебро, где ты ночевал? Утеряны золото и серебро, и сам ты потерянный, будь проклята твоя поездка в Персию. Вор ограбил тебя? Где богатство твоё? Объясни, я хочу знать всю историю». «Бодро я шёл по дороге, — сказал араб, — вдруг увидел таверну. Ничего я больше не помню, потеряно

серебро, золото, и я нищ». «Опиши её», — сказал родственник. «Входи! Вот и всё описание», — ответил араб. Араб исчез без остатка, от всего, чем владел, осталось «Входи!». Забирай свою голову либо на порог поставь ногу. Уходи неприкаянным или воспринимай душой. Если душой воспримешь тайну любви, отдавая душу, разберёшься в деле любви. Отдашь душу и останешься наг, а в обозе твоём останется лишь «Входи!».

311

Каландар— место, служившее пристанищем жуликов, нищих, бродяг и странствующих дервишей.

Ибрахим при смерти

Когда подошёл час Ибрахима, воспротивился он легко душу отдать Азраилу. «Вернись, скажи Падишаху, — сказал Ибрахим, — чтобы Он не просил душу у Ибрахима». Всевышний ответил: «Если ты есть Ибрахим, с лёгкостью препоручай своему Господу душу. Не мечом же её у тебя отбирать? Кто откажет своему Господу в своей душе?» «О свеча мира! — спросил некто присутствующий. — Почему Азраилу душу не отдаёшь? Влюблённые с такой отвагой её отдавали в пути! А ты почему держишься за неё?» «Как же я могу душу отдать, — ответил Ибрахим, — когда между нами стоит Азраил. В огне мне явился Архангел и сказал: "Проси у меня чего-либо, о Ибрахим". Я не смотрел в его сторону: он был препятствием на моём пути "кроме Аллаха". Раз я отвернулся от Архангела, неужели я могу душу отдать Азраилу? Я не расстанусь с душой так легко, пока от Него не услышу: отдай. Пусть Он прикажет мне душу оставить. Мир полон душ, цена его для меня — ползерна, и в обоих мирах никому я жизнь не отдам, пока Он об этом не скажет, вот в чем здесь дело».

Стоянка познания

Затем перед оком предстанет познание безначальной и бесконечной пустыней. Никого не найдёшь, кто в этом месте не заплутал бы из-за множества троп. Ни один путь в нём не похож на другой, последовавший за телом получит одно, за душою — другое. И душа, и тело от недостатков и совершенств непрерывно приходят то в упадок, то в возвышение. Раз появились разные пути, разделятся идущие по мере своего изъяна. Годится ли на этом добром пути больной паук слону в спутники? Каждый странствует по мере своих совершенств, приближённость каждого определяется его состоянием. Летящая муха, так мухой и оставаясь, разве догонит сарсар [312] ? Раз полёты оказались столь разными, ни одна птица не станет другой птице спутницей. Познания оказались здесь разными, один нашёл себе михраб, другой — идола. Когда взойдёт солнце познания в небе этого высочайшего пути, каждому по-своему глаза откроются, и, поистине, каждый найдёт свою высоту. Тайна частицы для него откроется, мир огня для него станет садом. Он увидит ядро изнутри, не со стороны скорлупы, и не найдёт там, кроме Друга, даже частицы иного. Начнёт он постоянно созерцать лик Его, будет непрерывно все уголки Его улицы видеть. Сотня тысяч сокрытых тайн вдруг явят себя, солнцу подобные. Сотни тысяч людей непрерывно теряются, дабы один стал обладателем тайн. Здесь нужен совершенный, с дивной душой, чтобы смочь нырнуть в это глубочайшее море. Если благодаря познанию тайн у тебя появится радость, то и каждый новый миг принесёт тебе новый восторг. Жажда совершенства означает здесь готовность отдать сто тысяч жизней ради Него. Если дотянешься до Высочайшего Трона, утони в море познания, иначе — сядь в трауре. О спящий, если радость тебе не нужна, отчего же в трауре ты не сидишь? Если от воссоединения с Любимым нет радости, то встань и грусти от разлуки. Если не видишь Его красоту, не сиди! Встань, ищи тайну. Если нет знания у тебя, разве не стыдно тебе? Сколько можно быть ишаком без узды?

312

Быстрый, часто ураганный ветер.

О превратившемся в камень

Один мужчина превратился в камень в горах Китая [313] , проливая слёзы на землю. Когда капали горькие слёзы на землю, то в камни и они превращались очевидно и зримо. Попади эти его камни в руки облака, до самого Дня Суда ничем, кроме печали, не пролилось бы облако! Знание — это и есть тот чистейший, честный мужчина, ищи его, даже если придётся ехать в Китай. Ибо знание — это горе для слабых, и до каких пор нужно возиться с неверными? Эта юдоль печали погружена во тьму, знание в ней — драгоценный светильник. Проводники твоей души в этой тьме — наука о сокровенном и освежающее душу знание. Ты в этой тьме без конца и без краю застрял Искандаром без провожатого. Много возьмёшь из этих сокровищ — самым сожалеющим [314] себя обнаружишь. А не нужны тебе драгоценности, о ты, место пустое, — опять же самым сожалеющим будешь. И всё. Овладеешь ты этим сокровищем или нет, я каждый миг самым сожалеющим тебя нахожу. Затеряны этот мир и тот мир в душе. Тело от души и душа от тела и спрятаны, и потеряны. Когда, исчезая, утрачиваешь место постоянных потерь, то обретаешь место, уже человека достойное. А если на этом пути застреваешь, горько тебе. Твоё тело с макушки до ног в рыданиях потеряется. Не спи ночью, не принимай пищи днём, чтобы это желание возникло в тебе. Пожелай, чтобы прочие твои желания пропали, чтобы исчезли дневной аппетит и ночной сон.

313

Отсылка к сюжету старинной персидской сказки о том, кто в горах Китая искал знание и превратился в камень.

314

Первый «вид» сожаления связан с пониманием безграничности знания и невозможности всё постичь. Второй «вид» сожаления (см. следующий бейт) связан уже с осознанием собственной нерадивости и бессмысленно потраченного времени. (Этот и следующий бейты очень иллюстративны. Один и тот же оттенок состояния ассоциирован с разным содержанием. — Прим. изд.)

Незадачливый влюблённый

Однажды некто, ошеломлённый от любви, уснул на земле — плачевное состояние! К нему его возлюбленная пришла, увидела его спящим и себя покинувшим. Написала она достойное такой картины письмо и привязала его к рукаву влюблённого. Когда влюблённый проснулся, то, прочтя письмо, горько заплакал. «О молчаливый! — там было написано. — Поднимайся! Если ты купец — зарабатывай золото. Если ты верующий, то ночью не спи, молись до утра и Его рабом становись. А если ты человек любви, то стыдись! Разве глаза влюблённого имеют дело со сном? Влюблённый через ветер проходит днём и через лунный свет [315] ночью. Раз ты и не тот, и не другой, о потухший, не лги, что любишь меня. Если влюблённый спит в чём-либо, кроме савана, назвать его могу я влюблённым — да влюблён он в себя. Раз ты любовь не постиг, спи спокойно, ибо ты не тот человек».

315

Персидская поговорка, «ходить через лунный свет» означает зани-

маться бесполезным делом.

Влюблённый часовой

Один часовой крепко влюбился. Лишился он сна и ночью, и днём. Не спящему влюблённому сказал его собеседник: «О бдящий, поспи хотя бы ночью минутку!» «Любовь подружилась во мне с часовым, — тот ответил, — сон с ними обоими несовместим! Недостойно спать часовому, и тем паче — влюблённому! Раз принято один груз класть поверх другого, значит, следует это делать. Как могу я уснуть даже ненадолго? Ведь не одолжишь сон у одного в пользу другого! Любовь меня испытывает каждую ночь, надзирает за часовым. То я ходил, стуча по барабанчику палочкой, то от горя бил по лбу себя». А если на миг задрёмывал тот взволнованный, любовь устраивала ему иную проверку: Не давал он покоя людям всю ночь, едва они засыпали, кричать начинал он во сне. «О, ты весь охвачен кипением, горем, — сказал ему один друг, - целую ночь очей не смыкаешь!» «У часового сна не бывает, — тот ответил, — на лице влюблённого нет ничего, кроме слёз. Долг часового — хранить бдительность, долг влюблённого — позор принимать [316] ». Когда из глаз льётся вода, а не сон, уже закрыта эта дорога для сна. Влюблённый и часовой в нём стали товарищами, стал сон в его глазах грузом в море [317] . Влюблённость часовому пришлась по душе, бодрствование в его уме закрепилось. У того, кому бессонница приятна и по душе, разве ум захочет водиться со сном? О мужчина, если ты ищешь — не спи! И хороших тебе сновидений, если ты лишь рассуждаешь. На улице сердца дежурь непрерывно, ибо возле сердца снует много воришек. Есть пересекающие дорогу воры у сердца, береги от них сокровище сердца. Когда постоянство этой стражи сделаешь своим качеством, быстро возникнут любовь и познание. В этом море крови никак мужчине не обойтись ни без познания, ни без бодрствования. Тот, кто долго не спал, дошедши до Его Величия, в сердце сна не имел. Если бдительность сердца происходит от бодрствования, одолевай сои, храни верность сердцу. Сколько же повторять: твоя сущность утоплена, и крик утопленника не спасёт. Влюблённые добрались до самой границы, опьянев, там уснули в любви. И ты жди, ибо те, мужественные, совершили то, что и следовало. У кого восторг от Его любви появился, тот быстро отыщет ключи от обоих миров. Если она женщина — станет она дивным мужчиной, а если мужчина — глубочайшим морем он станет.

316

Дутар использовал оборот «иметь лицо без капли воды», т.е.

«выплакать все слёзы». Однако, когда так говорилось о влюблённых, то оборот приобретал метафорическое значение: для влюблённого выплакать все слёзы означало раскрыть неукротимость своего желания, что в обиходе, в свою очередь, означало опозориться.

317

В оригинале сложная игра слов: в глазах часового — и с его точки зрения, и в прямом смысле слова — сон является препятствием, мешающим плыть по морю любви. Служба часового заключается в том, чтобы сон, однажды исчезнув в море текущих из глаз влюблённого слёз, не стал вновь помехой.