Лось
Шрифт:
– Точно не будете?
– еще раз уточнила старшая, похоже, комендантша общежития.
– Не буду!
– Оль! Тогда этих дурех по комнатам!
– Послушно кивнув, вторая сотрудница как куклу взвалила на плечо одну из ломившихся, слегка крякнула под тяжестью и пошла вглубь здания.
Толку стоять и проклинать все в тапках на босу ногу? Помог охранницам растащить напившуюся гоп-компанию по общаге - все равно делать нехер, а просто находиться полуодетому в коридоре быстро стало прохладно.
– Пошли, хоть чаем угостим!
– предложила комендантша, когда дебоширки перестали украшать собою пол, - Забелин по субботам редко рано появляется, до ночи может гулять с приятелем. Не куковать же тебе под дверьми?
Не стал отказываться - понизу ощутимо дуло, пока двигался - нормально, но стоило остановиться, как торчащие из тапок пальцы начинали подмерзать.
Бабоньки отвели меня в свой кабинет, усадили на хлипкую кушетку и вручили кружку с дешевым, но горячим чаем. Сами они спокойно занимались своими делами, никаких поползновений в мою сторону не делали, даже разговаривать не стремились. Указали только на хитро замаскированную дверь в уборную, строго предупредив не промахиваться и опускать за собой стульчак. Скучно: ни телека, ни газет, ни книжки. Взялся было полистать потрепанный женский журнал, но сломался на первой же статье, описывающей плюсы и минусы уринотерапии. С картинками. Жесть, куда там Стивену Кингу с его романами, вот где настоящие ужасы!
Думать свои думы в такой обстановке тоже не получалось, в их каморку постоянно кто-то совался, отвлекал, бросая на меня любопытные взгляды. Дважды после таких визитов тетки срывались с места и оставляли меня в одиночестве - субботним вечером народ в общаге отрывался и куролесил. Моё ничегонеделание скрасила найденная на полке колода карт - пасьянс сходился в лучшем случае один из пяти.
Где-то в час основные бузотеры затихли, ушла куда-то похожая на борца сумо Ольга, а комендантша все чаще стала намекающее поглядывать на меня и кушетку, без сомнений уже жалея о проявленной доброте. Как ни прискорбно, но пришлось благодарить и выметаться, не дожидаясь устной просьбы.
Дверь в комнату братьев по-прежнему молчала. Она и в другое время не отличалась разговорчивостью, но полоска света внизу от не выключенного мною торшера подсказывала, что никто с моего ухода внутри не появлялся. И вот, кстати, с чего девки ломиться стали - они тоже заметили свет! Сидеть кроме как на подоконнике было не на чем, но от окна зверски тянуло холодом, и этот вариант я оставил только на самый крайний случай. Прошелся дальше, осматривая закутки, пока не наткнулся на просторную кухню. Точно! Я же в общаге! Жить сразу стало веселей. Спизженный из стоящей на виду вазы черствый пряник отлично зашел под чай из пакетика, позаимствованный с того же общего стола. Сдвинул в сторону посуду и снова принялся за пасьянс - колоду карт я автоматически прихватил с собой в кармане. Надо будет завтра вернуть.
Дважды в кухню заглядывала симпатичная девчонка, но, ничего не сказав, тихо шебуршала чем-то у холодильника и исчезала.
– Может, партейку?
– спросила она, появившись в третий раз.
– Не спится?
– Днем поспала, встала дурная, потом весь вечер кофе пила. Зато теперь сна ни в одном глазу.
– Во что играем?
– спросил, сгребая очередной несходящийся расклад и начав тасовать колоду.
– В "дурку"?
– Знакомый с детства "дурак" здесь назывался так.
– Поехали!
Первые партии сыграли без ставок.
– Может, добавим интереса?
– спросила она спустя полчаса.
– На деньги не играю.
– Играть на деньги пошло! Давай на желание?
– Ммм...
– окинул взглядом партнершу по игре. Хорошая фигура, дорогая одежда, в этом я уже разбирался, холодные глаза. Мало ли, что она пожелает? Проигрыш может оказаться унизительным. А кукареканье под столом может показаться унизительным уже ей, проблем тогда не оберешься.
– Стрёмно.
– Как ты сказал? Стрёмно?..
– удивилась она незнакомому слову, - Впрочем, понятно по интонации. Тогда предлагай сам.
– Ничего, кроме раздевания, в голову не приходит.
– Это как?!
– опешила девушка.
– За каждый проигрыш снимается одна вещь. Кто первый разделся, тот и "дурка".
– Хм...- настал ее черед задуматься, - Первый раз слышу. Давай попробуем...
– немного сомневаясь, согласилась она.
Девчонка оказалась умницей и карты считала на мах. А я последний раз играл еще в прошлой жизни. Зато у меня было Шелеховское обаяние и крохотная способность путать мысли. Остальные мои магические таланты имели направленность на меня самого, этот вопрос бабуля первым делом проверила.
– Я знаю, что нужно!
– воскликнула она и сорвалась к холодильнику, когда в минусе оказались мои тапки с майкой, ее туфли, а очередь дошла до брючек. Побежала и принялась рыться внизу, подсвеченная светом холодильника, уже эти самые брюки сняв.
"Хррр! Не возникай!
– пригрозил я не в меру ожившей части тела, - Кажется, я немного переоценил свое нежелание иметь дело с малолетками!"
Пока я вел безуспешные переговоры сам с собой, студенточка победно водрузила на стол мигом запотевшую бутылку вина. Игра пошла веселее.
Еще через полчаса на мне помимо трусов еще оставался комм, она же уже рассталась со всеми украшениями и теперь стыдливо стягивала блузку. В слабом свете вытяжки девичье тело смотрелось особенно привлекательно, туманя мне голову изгибами.
Битва за лифчик выдалась напряженной. Колода тасовалась столь тщательно, что ветхие карты грозили начать рваться. В попытке уличить друг друга в мухляже только отбой проверялся три раза. И все же опыт решает, хотя неизвестно, кому из нас было хуже: ей, неловко прикрывающей распущенными волосами грудь, или мне, сидящему в полуметре и усмиряющему плоть.
На новой раздаче руки у девчонки тряслись. Отбросив вожделение, присмотрелся и выругался про себя: итицкая сила! Она же едва не плакала! Вот кто ей запрещал прекратить игру?! Вроде и вины моей нет, но почувствовал себя свиньей. Отбросил карты, встал и накинул на дрожащие плечи блузку, лишь ненадолго позволив ладоням скользнуть по шелковой коже.
– Предлагаю ничью.
– Но я же...
– Если тебе станет легче, то дурак здесь я. Одевайся! Светает, скоро ранние пташки потянутся за завтраком.