Лось

Федорочев Алексей

– А что вы предполагали?
– спросил, не сильно рассчитывая на ответ.

Но полковник не стала делать тайны из своей версии:

– Что в вас пробудилась какая-то новая способность, интересная Шелеховым.

– Увы!

– Но тогда у меня вопрос, какой вам прок бегать? Своему внуку, тем более единственному, адмирал Шелехова способна обеспечить...
– Руслана Евгеньевна некоторое время искала определение, - ... высокий уровень жизни. Гораздо выше, чем есть у вас сейчас и даже, наверное, чем когда-либо будет.

– Представьте себе, но далеко не все рвутся в кланы! Раньше я туда хотел под давлением матери. Пока из-за своего хотения не оказался на

больничной койке с полной пустотой в голове. И да, если вам еще не доложили, то скажу сам: я ни хрена не помню из того, как жил до восемнадцати! Амнезия без малейшей возможности восстановления. Согласитесь, уже повод задуматься! И я уверен, открытий вам не сделаю, для чего нужны одаренные мальчики клану. После некоторых раздумий я решил, что карьера второсортного осеменителя меня мало прельщает.

Забелина слушала внимательно, не прерывая мой монолог.

– В январе я тоже не рвался в клан. Хотя когда вместо поздравлений, награды, да хотя бы элементарной благодарности! ваш следователь стала на меня наезжать с необоснованными претензиями, не скрою, несмотря на наличие предубеждения, вмешательству бабули был рад. До определенного предела. Но для вас ведь не секрет, в чем дар Шелеховых?
– дождавшись утвердительного кивка, я продолжил, - Недавно выяснилось, что у Ирины Николаевны свои взгляды на мое счастье. И если я его не понимаю, то мое мировоззрение можно и нужно скорректировать.

– Невозможно внушить то, что противно вашей природе, - внесла уточнение глава ИСБ.

– Моей природе не было противно оказаться в безопасности! Моей природе не претила бабуля - национальная героиня! Моей природе, в конце концов, свойственно любопытство и желание получить новые знания! Для семидесятилетней ведьмы этого оказалось достаточно.

– И что же вас переубедило?

– Удар по голове от подруги будущей жены. Очень, знаете ли, мозги прочищает!
– вываливать на постороннюю женщину свои дальнейшие мысли и чаяния я не стал. Еще не время.

– Наверное, мне стоит перед вами извиниться, - поняв, что большего я не скажу, Забелина прекратила расспросы, - Никто не умаляет вашей заслуги, в канцелярии вас дожидается медаль и соответствующая денежная премия. Но в тот момент в отношении вас наслоилось много интересов. В первую очередь огласка - даже слухи, что в центре столицы открылось незасеченное окно, плохо сказываются на доверии к власти. Основная вина лежит на ПОО, за два месяца там сменили все руководство, провели ревизию и нарыли много чего. Часть вины лежит на мне и моей службе: не доглядели, не проверили, не пресекли. И если обнародовать все факты, голов полетит еще больше, грести будут под одну гребенку и правых, и виноватых. Я сейчас не буду оправдываться, но поверьте, кланы сумели бы воспользоваться разразившимся скандалом, отчего рядовым подданным легче не стало бы. Второй вопрос - это работа Воронина. Нам давно хотелось вывести его деятельность за пределы широкого доступа, до сих пор все упиралось в ослиное упрямство профессора. Легкий испуг в этом деле пошел только на пользу. За свое молчание Шелеховы потребовали оставить вас им. Небольшая цена, не правда ли?

– То есть помощи от вас мне ждать не стоит?

– Ну, почему же?
– хитро блеснула глазами Забелина, - Решение об оставлении вас на растерзание Шелеховым принималось не мной и даже без меня. И та, которая больше всех ратовала за этот размен, за прошедшее время потеряла и свою должность, и немалую часть влияния. Но это наши интриги и игры, вам они не интересны! Зато будет интересно то, что сейчас в своем личном решении я совершенно не обязана учитывать каких-либо посторонних пожеланий. Не буду скрывать: не объявись вы сами, бросаться вызволять вас я бы не стала, но раз все сложилось так, как сложилось, то почему бы и не помочь хорошему человеку?
– и для усиления эффекта полковник заговорщицки подмигнула.

Про способности Шелеховых руководительница ИСБ явно знала не всё. Иначе бы не пыталась выдавать наигранные эмоции за настоящие. В отличие от посиделок на кухне, когда я ее наблюдал в семейной расслабленной обстановке, за наш новый разговор сквозь железный занавес самообладания истинные чувства прорвались лишь дважды: некое довольство при встрече и удивление пополам со злорадством от новости, чей я внук. Видать, бабуля в свое время и впрямь удачно Варвару с Масюней спрятала. А вообще Забелиной было глубоко на меня плевать: попался - хорошо, можем с твоей помощью немного поднасрать кланам - еще лучше, но даже высказываемого вслух сожаления по поводу моей передачи Шелеховым она не испытывала - если и принимали решение в обход нее, то она его всецело поддерживала. И если бы сейчас выдача меня Шелеховым пошла на пользу каким-то ее замыслам, то избавилась бы, не моргнув глазом.

Не знаю, как бы я повел себя в реальные восемнадцать лет, может, и оскорбился бы: как же так, меня, такого героического, не ценят и не спасают?! Но правда состояла в том, что и мне на полковника с ее балансом интересов и аппаратными играми было глубоко фиолетово. Вертел я этих полковников!
– вспомнился первый сексуальный опыт в новом теле. Враг моего врага - мой союзник, а пока что нам было по пути.

Еще минут десять мы согласовывали детали отъезда, точнее, мне их диктовали. Учитывая, что на другом конце дороги меня ждал проф с его золотыми мозгами и начало нового жизненного этапа, выделываться не имело смысла. Сказано: сидеть здесь до прибытия машины с вещами, значит, сидим. Сказано, на время следования подчиняться майору Синицыной, значит, подчиняемся. Моё присоединение к остальной честной компании отвечало каким-то интересам Забелиной, моим оно тоже отвечало, так чего кочевряжиться?

Я-то думал, полковник отдаст приказ, все возьмут под козырек, а я парнокопытным ветром помчусь к профу, ан нет! Обломись! Вызванная майорша Синицына подхватила под белы рученьки и сопроводила на Лубянку - оформляться.

Добро пожаловать в сексоты, пройди побочный квест - потрахайся с бюрократией! Тестирование, опросы, инструктажи, медосмотр, фото 3х4, 5х6 и 9х12 - на каждом сзади собственноручно распишись! На самом крупном так и подмывало дописать "на память". Утешали, что ведут по легкому варианту, но я тогда хуею, какой же сложный? Во второй половине дня подмахивал документы, почти не глядя, и чуть не доподмахивался, иначе поимели бы по-крупному - только чудом не поставил "согласен" на приказе о зачислении в штат, да еще с беспонтовым званием фельдфебель, с которым только немецкие жандармы из прошлой жизни ассоциировались. Фельдфебель Михаил Лосяцкий! Айн-цвай, полицай! Драй-фир, пошли все на хер!

Как я орал! Станиславский отдыхает, как я орал! Доорался до новой встречи с полковником, которую спешно вызвали с ее этажа на мой концерт.

– Я считала, мы договорились?
– попыталась наехать Забелина.

– Да!..
– рвущиеся на язык маты сумел придержать - не с приятелем разговариваю, - Согласиться, чтобы каждая тупая пилотка могла отдавать мне приказы?! Вы меня за кого принимаете?!

– Вся ваша команда уже подписала, - снова попыталась надавить СБшница.

– Я - не все!