Лось
Шрифт:
– Вольнонаемный, к вам всего на одни сутки определили, - зевая, ответил, - Сегодня вопрос с жильем решится.
– А! Тогда так Яшке и надо!
Упомянутый Яшка в этот момент выбрался с лежака и, пропустив мимо ушей наш разговор, полез ко мне за добавкой. Этого добра у меня много. Зла, бывает, не хватает, а добра - завались. На сей раз неодетый (Паша, кажется) посторонился, и настырный фанат дисциплины улегся отдыхать на его место.
– Яша, уймись, человек не к нам!
– Да я ему!!!
Кипящий негодованием Яков схватил стоящий у тумбочки сапог Павла и запустил
Попал.
Не подумал человек. Бывает.
Ждать второго сапога я не стал.
Благородное искусство кабацкой драки известно с глубокой старины и практикуется здесь точно так же. Но за моими плечами пятнадцать лет серьезного увлечения двумя самыми эффективными школами рукопашного боя (всяк кулик свое болото хвалит, но я так считаю и точка!), которых здесь даже в зародыше еще не существовало. Навыки я постепенно восстанавливал и, как ни странно, два последних месяца заставили сильно продвинуться в возвращении формы - иначе в спаррингах с Викой и Эвой я бы сливался вчистую. Мясистому Якову, явно гордящемуся выдающимися габаритами, в схватке ничего не светило, это мне приходилось осторожничать, чтобы не сломать ему что-то.
На свою беду в этот миг в дверь заглянула дежурная. До чего же пронзительный голос у заразы! И так не собирался добивать, но эта конкретная дура решила показать мне, кто здесь главный! Тоже огребла со всей возможной лаской.
Крик "Наших бьют!" универсален, как и реакция на него: из соседней казармы на выручку уже отдыхающей на койке Павла дневальной подтянулся оставшийся наряд. Сообразить, что бить меня в тесном проходе скопом нудобно, местные фемины не сумели, так и укладывал их, отступая, на койки по одной, по две, пока не кончились.
Павел, простоявший эти минуты с зубной щеткой в руках и полотенцем на шее, отмер и произнес:
– Знаешь... извини, запамятовал, как тебя зовут?
– Миха.
– Павел, - на всякий случай повторно представился он, - Знаешь, Миха, я уважаю твое желание выспаться, но очень советую сделать это где-нибудь в другом месте. И поскорее.
– Ага. Доброе утро, кстати.
Паша хмыкнул и ответил:
– Куда уж добрее, вежливый ты наш! Вали давай!
Правильный совет. Штаны-рубашка-куртка-ботинки, сумка на плечо и персональный прощальный салют Павлу, а также отдельный жест стонущему Якову и прелестным барышням.
Муромцево оказалось целым городком с промзоной. Многие кварталы были обнесены высокими заборами, за которыми угадывались приземистые здания шарашек и опытных производств. Невеликой высоте сооружений не удивлялся - небоскребы в этом мире вообще не пользовались популярностью, выше пятиэтажек редко что встречал. А если постройке требовалось вознестись вверх как, например, маяку или телебашне, то и охраняли такие объекты по первой категории надежности, располагая поблизости посты клановых ГБР и войсковые части.
Но это когда действительно имелась необходимость, а так не мудрствовали и высоко не строили, тем более здания промышленного назначения - три-четыре этажа и баста! Что не исключало возможного наличия такого же количества подземных этажей и множества разветвленных туннелей. На этом Масюнин батя в свое время приподнялся, я специально у Светланы Владимировны осенью по архитектуре и архитекторам информацию уточнял. У него был нюх на оптимальное количество ходов и максимальное использование особенностей рельефа. И в своих узких профессиональных кругах имя Лосяцкого гремело не хуже Воронина.
Пока брел по улицам, оценивал новое место проживания и особых минусов не находил: много парков с голыми по весеннему времени деревьями - явное наследие старых времен, когда на месте городка шумели рощи. Магазинчики, столовые, кафешки, два кинотеатра - словом, цивилизация. Слякотно, правда, со вчерашнего дня после сильного снегопада грянула оттепель, но навстречу промчались три снегоуборочные машины, так что к основному потоку спешащих на работу людей снежную кашу с дорог уберут. А то, что нет музеев, памятников старины и театров - так много я по ним в Москве шастал? Отметился на основных, да и успокоился. И театр, кстати, здесь где-то есть, на выданной карте в сноске присутствовал, но я сомневаюсь, что стану там завсегдатаем - и в прошлой жизни ходил лишь на знаменитых артистов и только по настоянию жены.
А вот что заколебало, так это количество патрулей. После третьей проверки документов уже перестал убирать пропуск далеко - надоело чувствовать себя на прицеле: моя неспешно шагающая фигура да еще с сумкой вызывала у нарядов приступ служебного рвения. И слава яйцам, что предусмотрительно отбрехался от погон - рука бы устала отдавать всем честь.
Так и добрел в итоге до указанного адреса, не рассчитывая с ранья кого-то застать, но на вахте сказали, что проф уже у себя. В вечном противостоянии сов и жаворонков наш начальник играл на стороне вторых, и даже недавняя свадьба его не сломила.
Ван-Димыч встретил меня упреком:
– Миша, золотой мой, ну где ты пропадаешь, когда у меня всё стоит?
Некоторые вещи не меняются, а я на радостях теплого приема полез к профессору обниматься. И "пусть будет стыдно тому, кто подумает об этом плохо!" - так, кажется, звучал девиз ордена подвязки?
– Вырвался, как только смог!
– Не сомневался!
– начальник отстранил мою долговязую на его фоне фигуру, оглядел и недовольно зацокал, - Неправильно рост выставил, придется переделывать.
– Метр девяносто, вроде как и был?..
– Миша, механика - наука точная! Сто девяносто один сантиметр, у меня глаз наметан!
– Как скажете, начальник здесь вы! Иван Дмитриевич, со свадьбой вас, кстати! Извините, без подарка, узнал только позавчера.
– Миша, какие подарки, когда ты здесь!
– Ван-Димыч вцепился и потащил меня из своего кабинета вглубь здания, - Ты мне сейчас самый лучший подарок! Ты представляешь, вместо тебя мне подсунули сборище ослов! Они утверждают, что "девятка" тяжелая и неповоротливая! Нет, ты можешь себе это представить!
– возмущенно воскликнул он и остановился, - И пакостят Ванечке! Недавно кто-то краской написал у нас сзади слово из трех букв! Уж, хотя бы учили анатомию! Писать это слово надо спереди, а не сзади!