Лот праведный. Лабиринт

Асланов Рамиз

– Слаб, говоришь? – усмехнулся недоверчиво вельможа. – И как тогда проверить твои стрелы?

– А мы это сейчас устроим быстро! – ответил Лот, улыбаясь дерзко в предчувствии своего торжества, и велел одному из людей, что вышли заинтересованно из мастерской, кликнуть Ханоха.

Не прошло и минуты, как появился коротышка Ханох со своим огромным луком. Заправил стрелу, встал, широко расставив ноги, поискал глазами, выискивая во что выстрелить, поднял лук, натянул тетиву. Вылетела стрела с лихим свистом – миг – и уже дрожит оперением,

застряв в деревянной жерди, что подпирала навес мастерской Хенума. А Хенум в это время тоже сидел перед мастерской. И видно так испугался свиста стрелы, что подпрыгнул даже на скамеечке от неожиданности. И стало всем сразу смешно от вида Хенума, что вскочил в недоумении, выглядывая по всей дороге – кто стрелу в его дом запустил?

– Хороший выстрел! – улыбнулся вельможа одобрительно. – Дай-ка и я попробую!

Взял лук у Ханоха, оглядел, прилаживаясь к его непривычной форме, вложил стрелу и выпустил, почти не целясь. И попал вельможа, то ли ненароком, то ли нарочно, в большой кувшин, рядом с которым стоял, все еще озираясь, Хенум. И с таким грохотом рассыпался кувшин, что бежал в ужасе гончар в свой дом – и всех это бегство еще больше раззабавило. И приказал вельможа, отсмеявшись, одному из рабов, чтобы сбегал он за стрелами. И пустился бегом раб через дорогу, а когда вернулся и протянул с поклоном низким стрелы господину, осмотрел вельможа их внимательно и сказал удивленно:

– Вот так-так! И наконечники не затупились и древки целы! И как это древки из наконечников не повыскакивали от такого удара? А ведь ту стрелу, что застряла глубоко в дереве, раб еще изо всех сил тащил!

– Это потому, – сказал Лот гордо, – что я прутья так обстругал, что пришлось их силком в отверстия вгонять. А после еще отмачивал дерево два дня. Вот оно и разбухло – не вытянуть без клещей.

– Хитро придумано! – похвалил вельможа. – А сколько у тебя всего таких стрел, мастер?

– Десять, – ответил Лот. – Это только первые, что я на продажу пробную выставил.

– Мало. А сколько ты за них с меня запросишь?

Смутился Лот. Не хотелось ему уступать задешево стрелы, но и боялся он ценой непомерной отпугнуть покупателя выгодного.

– Говори, мастер, без страха! – подбодрил его вельможа. – Только скажи такую цену, чтобы торговаться мне с тобой не пришлось.

– Господин почтенный, – начал Лот, опустив смиренно голову, – сами вы видите, что стрелы эти необычные. Одной бронзы на каждую стрелу пять кедет²⁹ ушло. А еще дерево заморское, да работа штучная – времени требует…

– Сам вижу и понимаю, что стрелы не простые! Цену я от тебя жду, а не поучений! – нахмурился вельможа.

– Сколько дадите, господин почтенный, тому и рад буду. И помолюсь я за вашу щедрость Птаху, – сказал Лот, оробев.

– Птаху, говоришь? Уже и ты, чужеземец, богов наших признал? – снова ухмыльнулся вельможа. – А ты хитрец! И мастер умелый и торговец ловкий. Не поскуплюсь, не волнуйся.

И

полез вельможа в суму большую, расшитую цветными нитками, что висела на его широком плече, вытащил из нее два кольца золотых и протянул Лоту.

– Вот тебе два дебена³⁰ золотом! Сделаешь мне на них еще сорок таких же стрел! Хватит?

– Господин, вы слишком щедры! – не на шутку испугался Лот. – И половины бы я у вас не посмел просить за пятьдесят стрел!

– Щедр, потому что смог ты меня и удивить и развеселить с утра. А это много больше стоит! Знаешь, кому стрелы прислать? – спросил вельможа. – Вижу, что не знаешь… Ладно, пошлю я к тебе своего человека.

Сказал и полез в паланкин.

– Два дебена золотом! – воскликнул восхищенный Ханох, когда процессия начала удаляться. – Это же большое богатство в Мисре!³¹ Если так пойдет, разживемся мы быстро на твоих стрелах!

– Хорошо, если так, – улыбнулся довольно Лот. – А с Хенумом неладно вышло – напугали беднягу. Надо бы сходить к нему – успокоить. И за кувшин разбитый расплатиться.

И хотел уже он идти к гончару, как увидел, что бежит от паланкина к ним один из телохранителей.

– Это еще что? – нахмурился Ханох. – Чего он тут забыл?

И пока приближался к ним вооруженный человек, все пристальнее вглядывался в него Лот – и росло в его душе странное беспокойство, словно сбыться должно было нечто обещанное. А когда человек еще приблизился, так что мог уже видеть Лот улыбку на его лице, показалась ему знакомой улыбка эта, и на редкость завидная стать воина, и его борода рыжая. И бросился вдруг Лот навстречу – и обнялись они неожиданно друг для друга.

– А я думал, ты меня не узнал, – сказал рыжебородый, радостно улыбаясь.

– А я только сейчас и узнал. Как ты здесь очутился, асорец?

– Как и все бродяги прочие. Долго рассказывать. А вы-то как здесь очутились? Вы ведь в Ханаане остаться хотели?

– Да вот, пришлось. Тоже в двух словах не расскажешь. Значит, ты теперь в телохранителях служишь?

– Да, старший я телохранитель у господина моего. А ты в мастера подался, пастух?

– А что делать? Никогда не думал, что в кузне придется молотом стучать, да вот… Нанэх! – воскликнул вдруг Лот, словно спохватившись. – А Йемима как же? С тобой она?

– Со мной, – улыбнулся, совсем не смутившись, Нанэх. – И сын наш с нами. А ты, признайся, проклинал подлого асорца, что девушку от вас умыкнул на позор?

– Только не я! – честно ответил Лот. – Эй, ребята, идите сюда! Это Нанэх – не помните разве?

И подошли к ним люди, смущенно оглядывая улыбчивого воина мисирского, в котором едва узнавали приставшего к ним когда-то нелюдимого асорца. И только Ханох радостно похлопал его по плечу и сказал:

– Ну и щеголем ты стал, Нанэх! Видать, хорошо платит тебе хозяин твой.