Лот праведный. Лабиринт
Шрифт:
– Что там? – спросил писец. – Покажи.
Маленькие глазки писца поползли на лоб, когда стражник извлек колчаны, набитые стрелами, и положил у его ног.
– Кто ты? – спросил он строго, справившись с изумлением.
– Меня зовут Лот. Я держу лавку и кузню на Дороге, – ответил он, стараясь унять волнение.
– У тебя своя кузня?
– Она не совсем моя. Я держу ее вместе с богатым купцом, которого зовут Дитан. Возможно, ты слышали о нем?
– Не знаю я никакого Дитана, – презрительно усмехнулся писец. – Я не имею дел с чужеземными торговцами.
– Брат его, Рашап, работает помощником управляющего в поместье главного смотрителя канала славного Упуау, – поспешил добавить
– И кто из этих двоих чужеземцев послал тебя в Город со смертельным оружием? – спросил, тонко усмехаясь, писец.
– Ни один из них, почтенный господин. Эти стрелы – товар, за который заплачено. И мне приказано доставить их заказчику.
– И кто, в таком случае, заказчик?
– Князь Аменанх, – склонился в поклоне Лот.
– Что?! – вскочил на ноги писец. – Не хочешь ли ты сказать, наглец, что сам Великий Князь, чье имя ты дерзнул произнести, лично купил твои стрелы и попросил их занести к нему во дворец?
– Господин, – еще ниже склонил голову Лот, – я весь в твоей воле. Можешь делать со мной что хочешь, но я сказал тебе правду.
– Ты лжешь! – взвизгнул писец, подскочив к Лоту со сжатыми кулаками. – Никогда бы не стал столь благородный муж покупать стрелы на Дороге у безвестного чужеземца! Весь Та-Кемет знает о любви доблестного князя к оружию. Но все так же знают, что лучшие оружейники Севера и Юга трудятся в его кузне, а именитые купцы везут ему самые диковинные орудия войны со всех сторон света. Так как же ты смеешь лгать, что польстился он на твой дешевый товар? Признавайся, несчастный глупец, кто послал тебя в Город – и с какой преступной целью!
– Не гневайся господин, – сказал Лот, которого повалили стражники на колени перед писцом, – но не сказал я тебе и слова лживого. И проверить это просто: пошли гонца в дом славного князя спросить обо мне у главы его телохранителей по имени Нанэх. Через него мне и было приказано явиться.
– Нанэх? Еще один чужеземец? Да не заговор ли у вас?
– Клянусь жизнью своей, господин, правду я говорю. Пошли гонца, а после делай, как знаешь.
– Что ж, и пошлю, – неожиданно спокойно ответил писец и прошел в свой угол к столику. – Если лжешь ты мне упорно, лучше тебе не знать, что с тобой будет. А если неожиданно правым окажешься, уж не держи на меня зла. Служба у меня такая – быть на страже спокойствия Великого Дома. И в деле этом недоверие вернее простодушия. Иди пока.
Во дворе Лота завели в небольшой загон, огороженный кольями, где уже находилось с десяток людей, дожидавшихся решения своей участи. Лот уселся на песок и закрыл глаза. Почему-то он был спокоен. Мисир – это не Ханаан и даже не Халдея, где царят произвол и насилие богачей и вельмож. И хоть власть фараона здесь беспредельна, страной правят чиновники согласно четко прописанным законам. И никто здесь не смеет вершить самолично суд, нарушая установленный порядок, который предписывает чиновнику провести дознание, прежде чем предать преступника суду. Но разве за ним есть преступление? Так чего же ему бояться? Скоро все выяснится – и за ним придут из дома могущественного князя. И если даже случится, что нет Аменанха во дворце, и Нанэха нет, так что некому будет подтвердить слова Лота, то и тогда ничего страшного произойти не должно. Окажется это лишь неприятной отсрочкой, которую необходимо перетерпеть. Так думал Лот, успокаивая себя. Но время шло, а он все сидел на песке и ждал.
6
– Эй, выходи! – услышал Лот зычный голос и открыл глаза.
Он увидел чернокожего стражника, а рядом с ним писца, на котором был теперь парик.
– Этот? –
– Я не знаю, господин. Мне просто приказали привести человека со стрелами. Вот печать, – и юноша показал писцу небольшую цилиндрическую печать из белого камня.
– Что ж, забирай его, – разочарованно улыбнулся писец, – А вот и стрелы. Я передаю их тебе. Теперь ты в ответе за то, чтобы они были доставлены по назначению.
– Я тебя понял, – ответил юноша, принимая от стражника суму.
– А ты, чужеземец, прежде чем идти в Город, сними сандалии, – сказал хмуро писец. – Не по сану тебе ходить обутым по земле Хапи. А уж по Городу – дому Владыки – тем паче.
– Но я не привык ходить босиком, – попытался возразить Лот.
– Так привыкай, – злорадно усмехнулся писец.
– Слушаюсь, господин, – повиновался Лот, снял сандалии и, держа их в руках, пошел вслед за юношей к воротам.
Иттауи с первого взгляда поражал воображение. Он не был похож ни на один из городов, которые прежде довелось увидеть Лоту. Широкая мощеная дорога, начинаясь от Западных Ворот, вела сквозь пышные сады к дворцу фараона, расположенному в самом центре города и окруженному еще одной высокой стеной – с дозорными башнями с четырех сторон, в точности повторяющими по форме башни внешней стены, но размерами поменьше. Это была крепость в крепости, занимающая по площади едва ли не половину всего Иттауи. Достигнув дворца, дорога разделялась и огибала крепостные стены с обеих сторон, чтобы снова соединиться у Восточных Ворот. Но едва вступив в город, его провожатый свернул с пустынной центральной дороги – и они пошли параллельно ей по хорошо утоптанной песчаной тропе, петляющей меж деревьев, цветущих кустарников и небольших искусственных прудов.
– Мы идем во дворец могущественного Аменанха? – спросил Лот, чтобы завязать беседу и расположить к себе юношу.
– Нет, – ответил, приветливо улыбнувшись, юноша. – У нашего господина нет собственного дворца в Городе. Как, впрочем, и у всех остальных вельмож. Весь Иттауи – дом несу-бити.50 А все проживающие здесь – его временные гости. Для них построены покои, где они могут останавливаться, когда приезжают в гости к Владыке, и где могут отдохнуть или даже заночевать, если задерживают их дела. Но живут они в собственных домах – за стенами Города. И только самые желанные гости имеют постоянные покои во дворце. В их числе и наш господин – племянник Великого Дома.
– Так мы идем во дворец фараона? – изумился Лот.
– Разумеется, – снова улыбнулся юноша простодушию иноземца.
– Но почему тогда мы не идем прямо во дворец, а петляем по саду?
– Тебе не нравится царский сад?
– Нравится, конечно. Никогда в жизни я не видел столь пышной красоты! – искренно восхитился Лот.
– Ты на удивление ладно говоришь на нашем языке, чужеземец. Но тебя выдают твой необычный вид и незнание простых вещей. Тебе не жарко в твоем длинном платье? Ты в нем похож на старую женщину, которая пытается скрыть уродливое тело.
– Нет, мне совсем не жарко. Моя кожа быстро обгорает, когда я хожу в схенти. К тому же, без рубашки я чувствую себя неловко – словно полураздетая храмовая танцовщица.
– Это где ты видел храмовых танцовщиц? – подозрительно нахмурился юноша.
– Не в Та-Кемет, – поспешил ответить Лот. – Это было в другой стране, в одном городе на Севере, до которого четыре луны пути.
– Нанэх, начальник телохранителей господина, сказал мне, когда посылал за тобой, что вы с ним старые друзья. Ты тоже поступишь на службу к господину? – спросил юноша.