Лот праведный. Лабиринт
Шрифт:
– Я? – удивился Лот. – Нет, конечно. Мы не говорили об этом с Нанэхом.
– Напрасно. Из тебя вышел бы хороший воин. У господина целая армия из иноземцев в Шетете. И все – отборные молодцы. И хорошо им платит господин наш и многое позволяет. А Нанэх, конечно, помог бы тебе продвинуться по службе.
– Мой друг такой важный человек при господине?
– А то ты сам не знаешь? Он – глаза, уши и плеть господина! – сказал юноша, остановился и вытянул палец в сторону дворцовой стены, где у высокой калитки стояли два стражника. – Вот здесь мы войдем во дворец. Это самый короткий путь к дому хозяина. А по Дороге Силы, чтобы ты знал, идти нам нельзя было. И никому нельзя по ней передвигаться в обычные дни, кроме
– Спасибо, добрый юноша. Запомню. Хотя вряд ли, я думаю, выпадет мне такая удача еще раз, – ответил Лот.
– Если ищешь удачи, молись богине Рененут.52 Но при этом не забывай ежедневно возделывать землю и щедро поливать ее. Так говорят у нас в Та-Кемет, чужеземец, – ответил важно юноша, явно польщенный почтительным обращением. – Вот, слушай. Мы сейчас у самого центра северной стены дворца. Отсюда лучше заходить, если направляешься в покои нашего господина. Они – справа от калитки. Здесь же расположены покои эрпата, если повернуть налево. А на противоположной стороне, южной, расположены покои царицы Нетепти,53 если повернуть на восток, и принцессы Нефрусебек, если повернуть на запад. У западных ворот Дома расположены покои и резиденция великомудрого чати Амени. А у восточных, как ты можешь догадаться, покои Владыки. Восточные ворота открывают лишь тогда, когда несу-бити изволит следовать к гавани.
– А что находится в центре дворца? – спросил заинтересованный Лот.
– Тронный зал, храм богини Исиды и святилище Амона, конечно!
– Понятно. Весьма мудро устроил свой дом Повелитель, расположившись в самой безопасной и тихой его части, поместив рядом с собой жену и сына, чуть дальше – дочь и племянника, и предоставив встречать посетителей и вести с ними дела своему мудрому чати.
– Ты все схватываешь налету, чужеземец. И сдается мне, богиня Рененут будет к тебе благосклонна – любит она людей смелых и сметливых. И когда ты получишь полной сторицей от ее щедрот, не забудь про мальчишку, что привел тебя к месту посева.
– Вряд ли такое случится, – смутился Лот. – Но я и без того всегда готов ответить добром на добро. Как зовут тебя, красивый юноша?
– Так и зовут – Хазани,54 – смутился в свою очередь юноша.
– Воистину, родители твои угадали с именем!
– А что толку? Для всех я просто «эй, мальчишка». Ладно, пойдем уже, а не то мне достанется от друга твоего Нанэха за нерасторопность. И возьми, пожалуй, свою суму. Тяжела она для меня – я уже и плечо натер.
– А как же стражники? – засомневался Лот.
– А что – стражники? – усмехнулся Хазани. – Даже с самым презренным из слуг могущественного Аменанха все ворота Та-Кемет для тебя открыты, чужеземец. Ну, почти все.
7
– Подожди здесь, пока я доложу о тебе, – сказал Хазани, поднялся по широким ступеням и скрылся в глубине колоннады высокого портика.
Дворец, перед которым оказался Лот, был огромным. Он был возведен на высоком фундаменте – от каменной площадки, на которой стоял Лот, к портику вели двенадцать ступеней. С обеих сторон центрального входа высились обелиски, изукрашенные выпуклыми рисунками из жизни царей и богов и мудреными мисирскими письменами. А по углам плоской крыши с керамическим орнаментом, в виде сплетенных цветов лотоса по несущей балке, стояли
– Рад видеть тебя в добром здравии, друг мой! – воскликнул Нанэх, неспешно спускаясь к нему, и вскинул приветственно руку к голове, как это делали мисирцы.
– Здравствуй, Нанэх! – ответил Лот, и вежливо поклонился с прижатыми к груди руками.
В этот раз асорец предстал перед ним в новом неожиданном обличие. На нем было не снаряжение удачливого солдата, а наряд придворного щеголя. Поверх обычного белого схенти надел Нанэх второй, покороче, из синей полупрозрачной материи, туго препоясав свою двойную юбку широким желтым поясом, на котором болтался длинный кинжал. Открытую грудь украшала искусно гравированная эмалью большая бляха с изображением скарабея,55 надежно схваченная шейными и поясными кожаными ремешками. Рыжую шевелюру скрывал длинный парик из черных выпрямленных нитей шерсти. И только короткая рыжая борода выдавала варвара в начальнике телохранителей могущественного семера.
Нанэх взял покровительственно Лота под локоть и повел к ближайшей беседке.
– Я вижу, что ты принес товар в срок. Это хорошо, – сказал он, когда они уселись лицом к лицу за деревянным столиком. – Но хозяин сейчас занят. У него важные гости. Тебе придется подождать.
– А не могу я просто оставить стрелы и удалиться? Не хочется мне беспокоить столь высокородного вельможу по пустякам, – спросил Лот.
– Не хочется? – удивленно улыбнулся Нанэх. – Ты, чужеземец и нищий торговец, удостоился чести быть приглашенным во дворец могущественнейшего из князей Та-Кемет и смеешь отказываться увидеть его?
– Пойми меня, Нанэх, – смутился Лот, – я полон почтения к твоему хозяину, но как раз по причине своего ничтожного положения чувствую себя здесь неловко и даже беспокойно.
– Это разумно, что в тебе есть страх, – удовлетворенно ответил Нанэх. – Нам, чужеземцам, следует вести себя осторожно в этой стране, где до недавнего времени чужаки были только рабами. Я вот слышал, что раньше чужеземцам в Та-Кемет обривали насильно бороды, если только не были они высокими гостями самого фараона. Ибо лишь сыну Амона положено носить бороду в подражание отцу своему небесному, да и то – накладную. А вот теперь даже ты, пастух халдейский, дерзаешь входить в дом Владыки с небритым лицом.
– У тебя тоже борода, – заметил Лот.
– Да. И это знак хороших перемен для нас – пришлых людей. Ни тот нынче Та-Кемет. Приходит конец его величию. Нуждается он в свежих силах со стороны, в отважных сердцах, не знающих страха перед законами прошлого, и в дерзких умах, способных мыслить самостоятельно на свой риск. Ибо дети Птаха стали слишком робки. Опутаны они бесчисленными законами, в которых уже сами писцы высокоученые разобраться не могут. И даже кому из множества богов своих молиться, не знают уже люди твердо. Всякая мощь впадает рано или поздно в бессилие, и всякий великий порядок кончается беспорядком разрушающим. И когда случается такое, появляется надобность в вольнолюбцах со стороны, с чьей помощью только и можно создать новый порядок и возвысить униженное.
– Не пойму я, о чем ты говоришь, Нанэх, – честно признался Лот.
– Поймешь. Очень скоро поймешь. Зная хозяина своего лучше, чем сам он себя знает, вижу, что неспроста он вызвал тебя во дворец свой. Зачем это ему – не выяснил я пока еще. Но уж точно – не из-за стрел твоих диковинных, которые только привлекли его внимание и послужили поводом.
– Ты меня еще больше пугаешь, Нанэх.
– Пугаю, чтобы был ты готов к любой неожиданности и принял ее как удачную возможность.
– Странно. Ты уже второй сегодня, кто сулит мне удачу.