Лотосовый Терем
Шрифт:
— И что с того, что на них земля? — спросил Ши Вэньцзюэ.
— Может, цветок забрызгали уже после того, как сорвали, — сказал Ли Дуфу.
Ли Ляньхуа подошёл к гибискусу, медленно залез на дерево, сорвал цветок, и спустившись, вручил Ли Дуфу.
— Сырая земля забрызгала всё дерево, а не один цветок.
— И что с того? — нетерпеливо спросил Ши Вэньцзюэ.
Ли Ляньхуа уставился на него, как будто удивляясь, что он никак не понимает.
— Дерево высотой почти два чжана, цветы на дереве, глинозём внизу… Ты ещё не понял?
Он сделал пару шагов вперёд, поднял облачную саблю и с силой воткнул в землю, как лопату, а затем резко вскинул. В земле образовалась ямка, а приставшая ко клинку грязь следом за движением сабли с шуршанием описала дугу и забрызгала гибискус, отчего листья зашелестели — грязь покатилась по ним, падая куда-то под дерево.
Ли Ляньхуа опустил саблю и оглянулся — на лицах остальных отражались разнообразные эмоции: изумление, восхищение, сдержанность, страх. Он вдруг широко улыбнулся, и от его взгляда они ещё больше перепугались, невольно попятившись.
— Таким образом грязь попала на дерево высотой в два чжана и запачкала цветы, — помолчав, неторопливо продолжил Ли Ляньхуа.
Ши Вэньцзюэ пробила дрожь.
— Хочешь сказать… по-твоему… позавчера… кто-то… кто-то здесь копал яму?..
Ли Ляньхуа воткнул саблю в землю, уперев одну руку в бок, окинул всех радостным взглядом и неожиданно ещё раз улыбнулся.
— Я не говорил, что он копал именно тут. Может, тут, а может, там.
Глава 55. Женский дом
“Тут” и “там”, о которых говорил Ли Ляньхуа, находились соответственно на шаг от его левой ноги и на шаг от правой. Замолчав, все то глядели на его сапоги, то недоуменно осматривали гибискус, даже не зная, что сказать.
— Что ты имеешь в виду? — не выдержал Мужун Яо. — Неужели уже знаешь, кто убийца?
Ли Ляньхуа воткнул саблю в землю и улыбнулся ему.
— Похож я на Гуань Юньчана*, отрубившего голову Дяочань*?
Гуань Юньчан — Гуань Юй, герой “Троецарствия”
Дяочань — одна из четырех красавиц Древнего Китая, была замужем за Люй Бу.
Мужун Яо окаменел.
— Не похож! — влез Ши Вэньцзюэ. — Скорей говори, кто убийца?
Ли Ляньхуа пробежал взглядом по лицам.
— Барышня Чилун, я знаю, что задавать такой вопрос неучтиво, но не могли бы вы рассказать мне, как оказались в “Женском доме”? — Наконец остановив взгляд на лице Чилун, он ласково посмотрел на неё и мягко спросил: — Юй Лоучунь вас принудил?
Чилун, стоявшая в сторонке, не издавая ни звука, вдруг застыла.
— Я сирота… — наконец начала она, снова замолчала, а потом со злобой заговорила: — Юй Лоучунь убил моих родителей, чтобы заполучить меня. Сказал, что я рождена быть танцовщицей, и только под его покровительством стану лучшей в мире.
Все онемели.
— Неужели это ты… убила Юй Лоучуня? — выдавил Ши Вэньцзюэ.
Ли Ляньхуа покачал головой, но не успел ничего сказать.
— Кто сказал, что я убила Юй Лоучуня? — холодно возразила Чилун. — Я всего лишь слабая женщина, не владею боевыми искусствами, как бы я с ним справилась?
Прикусив язык, Ши Вэньцзюэ посмотрел на друга. Ли Ляньхуа неожиданно вытащил из-за пазухи что-то жёлто-белое и вялое, взял двумя пальцами и улыбнулся Чилун.
— На самом деле, очевидно, кто убийца. Всё это время я размышлял, кто не может быть убийцей.
Эти слова всех заставили перемениться в лице. Ши Вэньцзюэ охнул и переглянулся с Гуань Шаньхэном.
— Неужто и ты убийца?
— Что за чушь! — разозлился Гуань Шаньхэн. — Как по мне, так это ты, негодяй — отпетый мошенник, ещё и рожа чёрная, наверняка злодей!
— И что с того, что кожа тёмная? — яростно заспорил Ши Вэньцзюэ. — Темнокожий — значит, преступник? Судья Баогун был лицом чернее всех, выходит, он все преступления совершил, так, что ли?
— Рожа чёрная — человек плохой! — упорствовал Гуань Шаньхэн.
Ши Вэньцзюэ хотел было ткнуть в нос этого борова и разобраться с ним, но к несчастью, был ниже его на две головы, а потому проделать такой жест представлялось несколько затруднительным. Он как раз ломал голову, чем бы атаковать взамен, как Ли Ляньхуа заговорил:
— Вы оба талантливые и элегантные, настоящие герои нашего поколения, так что… разумеется, не убийцы. — От этой фразы остальных перекосило, однако лицо Ли Ляньхуа оставалось приятным. Склонив голову набок, он оглядел их. — Кто убил Юй Лоучуня, на самом деле можно понять, основываясь на том, что кто-то копал яму за “Садом серебряного сердца”. Смерть Юй Лоучуня не случайность, а предумышленное убийство.
Ши Вэньцзюэ кивнул.
— Но как ты понял, что копали там, где сейчас стоишь?
Ли Ляньхуа с улыбкой сделал два шага в сторону. Теперь он стоял недалеко от конских пиявок, под гибискусовым деревом, ближе к влажной земле у пруда.
— Почва здесь влажная и близко к дереву. Оттого, что земля сырая, сложно разглядеть, что здесь копали, а с другой точки не получилось бы так, чтобы комья летели в сторону гибискуса.
Он легко воткнул в землю облачную саблю и копнул. Здесь дело шло гораздо быстрее, чем с твёрдым грунтом под деревом, и вскоре под верхним слоем сырой почвы показалась зелёная ткань. Ли Ляньхуа остановился и перевёл дух.
— Тут и лежат остальные части Юй Лоучуня. Всю историю в двух словах не расскажешь, если кто-то не хочет слушать или уже всё знает, может по желанию уйти.