Лотосовый Терем
Шрифт:
Ли Ляньхуа нежно прикоснулся к клюву попугая.
— Ему просто отрезали часть языка, я дал ему имя Нюйгуй. — А затем пробормотал себе под нос: — Фан Добину наверняка понравится его пение…
— Не смей! Не вздумай ему показывать! — ужаснулся Ши Вэньцзюэ. — Если отдашь эту тварь ему, ручаюсь, он будет ходить с ней повсюду и пугать людей, напугает клан Фан — перейдёт к Удану, напугает Эмэй — перейдёт к Шаолиню, не вздумай обрушивать такие бедствия на цзянху!
— Тогда подарю тебе…
— Чего? Нет! Не хочу, чтоб мне ночью снились кошмары!
— Но он такой миленький и кормить легко — одной лепешки за медяк ему хватит на десять дней, не разоришься, — серьёзно предложил Ли Ляньхуа.
— Ли Ляньхуа! Твою ж мать, ты уже рехнулся? Я! Не! Хочу!..
Глава 8. Могила первого ранга
Ветер и мелкий снег, высокие сосны.
Здесь находится усыпальница императора Сичэна из предыдущей династии. Для “вершины сокровища”* холм расчистили в окружности пятидесяти ли* и засадили стройными соснами, а под землёй построили необъятных размеров дворец. Усыпальница называлась Си-лин*, но местные жители звали её могилой первого ранга. Сичэн был посредственным императором: за время своего правления не достиг никаких успехов, но и больших ошибок не совершил — и спустя сотни лет после его кончины Си-лин погрузился в тихое безвестие, даже учёные и образованные люди редко вспоминали о здешнем заунывном ветре, навевающем мысли о древности. Нынешний император приказал сотне воинов нести почётный караул у гробницы Сичэна, но помыслы его явно были неискренни, а оставленные воины славились тем, что пьянствовали и устраивали беспорядки.
Вершина сокровища — высокий холм над могилой владельца усыпальницы
50 ли = 25 км
Си-лин — т. е. могильный холм Си, “Си” здесь то же, что и в имени императора
В конце концов, ужасно скучно присматривать за мертвецом, который совершенно точно не выползет из могилы.
Чжан Цинмао нетвёрдой походкой вышел из наземного дворца Си-лина с двумя кувшинами в руках. Зима стояла суровая, он проиграл в игру на пальцах, потому и пришлось идти за вином. Заодно собирался купить ещё несколько цзиней маринованной говядины, а затем вернуться оттаивать. На улице бушевала метель, но при мысли, что скоро сможет с удобством выпить и поесть мяса, он воспрял духом и направился в сторону городка Пиншань, что находился в двадцати ли* от гробницы.
20 ли = 10 км
Был первый день двенадцатого лунного месяца, снег не прекращался уже четверо суток, и сугробы навалило ему по колено. Он шёл какое-то время, изрыгая проклятия, а потом споткнулся о камень и упал — после чего с удвоенной силой принялся поносить своих сослуживцев, укрывшихся от холода в наземном дворце Си-лина, и их матерей, словно все эти многочисленные люди подставили ему подножку. Когда облегчил душу, наругавшись всласть, он наконец поднялся и вдруг увидел, что из сугроба торчит нога. Ступня была похожа одновременно на редиску и на ствол дерева, Чжан Цинмао смог опознать её лишь по штанам и обуви.
Штаны из чёрной парчи превосходного качества резко выделялись на фоне сугроба, в который провалился Чжан Цинмао, а на мягких сапогах на тонкой подошве была вышита человеческая голова без лица — только шея и волосы, вот так диво! Прежде чем превратиться в винный бочонок, Чжан Цинмао несколько лет шатался по цзянху, и, едва завидев эти сапоги, надолго оцепенел, а потом разразился воплями: “Безликий убийца!”
Торчавшая из снега похожая на редиску нога принадлежала Мужун Уяню по прозвищу “Безликий убийца”. На доске объявлений в цзянху он занимал двадцать восьмое место: северный варвар неизвестного возраста, был знаменит тем, что убил настоятеля храма Шаолинь и покинул храм в целости и сохранности, да ещё никто не видел его истинного лица.
Глава 9. Могила первого ранга
В месте, где обосновался “Фобибайши”, за болотом позади горы Цинъюань, имелась одна усадьба — “Сотня рек”, названная по изречению “океан вмещает сотню рек, а широкая душа вмещает многое” *. В ней было пять зданий из тёмно-синего кирпича с чёрной черепицей, которые сейчас покрывал слой снега толщиной в один цунь*.
Обр. иметь широкую душу, быть терпимым в отношениях, снисходительно относиться к людям
1 цунь = 3,33 см
Мужчина около сорока лет в лазурном одеянии пристально смотрел во двор, заложив руки за спину. Видимая в его окне часть двора пустовала, только на углу тёмно-синего кирпича какая-то пташка оставила крохотный след. У мужчины были густые брови и красивые глаза, а роста он был такого высокого, что казалось, головой подпирает небо*.
Головой подпирать небо, ногами стоять на земле — великий и могучий, сильный, крепкий
Это был глава “Фобибайши”, по фамилии Цзи, по имени Ханьфо.
— Говорят, недавно на могиле первого ранга кое-что случилось, — сказал кто-то позади Цзи Ханьфо. — Погибли Мужун Уянь и У Гуан. Я проверил местные хроники, за последние тридцать лет там пропало без вести одиннадцать человек, среди которых семеро хорошо владели боевыми искусствами.
— Но не настолько хорошо, как Мужун Уянь, — усмехнулся Цзи Ханьфо. — Мастерство этого человека было неподвластно ни мне, ни тебе.
Стоявший позади Цзи Ханьфо человек был одет в толстые одежды на хлопковой подкладке, лицо у него было круглое, с пухлыми губами. Весил он не меньше двухсот цзиней*, но ростом был невелик — ни дать ни взять откормленный гусь. Это и был Бай Цзянчунь или Байэ.
200 цзиней = 100 кг
— Кроме Мужун Уяня рядом с могилой первого ранга в заснеженном хвойном лесу обнаружились останки “Железного силача” У Гуана. У обоих верхняя часть тела была худой как хворостинка, а нижняя — распухшей, ран же на телах не было.
— Хмм, — тихо отозвался Цзи Ханьфо. — Бицю послал людей расследовать это дело, скоро должны появиться новости.
Бай Цзянчунь ухмыльнулся.
— Бицю, этот негодник, как глава изчез, так уже почти десять лет за врата и не выходит. — Одетый в ватный халат, он обмахивался веером из пальмовых листьев. — Всё равно что отказаться от правой руки — человек уже мёртв, какая польза в том, чтобы усложнять себе жизнь?
— Ты и сам такой, иначе зачем хранишь в комнате карту островов Восточного моря и втихую отправляешь людей на поиски? — спокойно возразил Цзи Ханьфо.
Бай Цзянчунь фыркнул и сменил тему.
— Бицю умрёт, но не выйдет за двери, его ученики по большей части те ещё олухи, мне нужно съездить в Юньнань, вы со стариной Четырёхруким тоже заняты… Дело с гробницей серьёзное, что предпримешь?
— Это дело Бицю уже перепоручил клану Фан, — Глаза Цзи Ханьфо неуловимо блеснули. — Пусть он и не выходит, но по-прежнему действует надлежащим образом.
Заплывшие жиром глазки Бай Цзянчуня сверкнули.
— Передал Фан Добину?
Цзи Ханьфо наклонил голову.