Лотосовый Терем
Шрифт:
— Именно так я и сказал, — кивнул Фан Добин.
Гэ Пань тут же поспешил к каменному экрану за Воротами великого благодеяния.
Обычно на таких барельефах изображают дракона и феникса, чтобы эти мифические существа защищали живых и охраняли духов, однако на глазурованном каменном экране императора Сичэна узор выделялся сложностью и оригинальностью. Все долго его рассматривали и наконец определили: это карп с двумя длинными хвостами, крыльями и головой дракона, плещущийся вокруг цветка лотоса. По идее, превращению карпа в дракона не место среди императорских орнаментов, но удивительным образом этот сюжет обнаружился в гробнице много лет правившего императора.
Гэ Пань ощупал барельеф, простукал кончиком меча — ничего необычного.
— Странно, где же тут вход?
— Вход в гробницу не могли раскопать, — вдруг подал голос Чжан Цинмао. — Я служу здесь больше трёх лет, мимо каменного экрана постоянно ходят люди. Здесь точно никто не копал, и свежей земли тоже не видели.
У Фан Добина загорелись глаза.
— Значит, механизм?
— Механизм… — пробормотал Гэ Пань. — Но ни за одним кирпичом нет полости… — Он снова огляделся. — Здесь нет ничего, что можно было бы потянуть или повернуть, где же спрятан механизм? Изобретательность предков повергает в трепет.
Фан Добин покосился на Ли Ляньхуа: раз сказал, что нашёл, ну не мог же соврать? Но для этого человека ложь — обычное дело, удивляться надо, скорее, когда он не врёт. Ох, нет, мошенник ведь сказал, что это господин Фан нашёл, а если входа тут нет, разве он не потеряет лицо? Стоило ему воспылать гневом, как что-то щёлкнуло его по точке сюэ-хай*, ноги подкосились, и он упал ничком. Все вскрикнули от неожиданности.
Сюэ-хай — акупунктурная точка, находится на 2 цуня выше верхнего внутреннего края надколенника при согнутой в коленном суставе ноге
— Господин Фан!
Лёжа на земле, подбородком упёршись в плиту, Фан Добин вдруг обнаружил перед собой кое-что необычное.
Солнце только взошло, света было достаточно. Господин Фан увидел, что от кончика его носа до нижней границы каменного экрана гравий был крупный, на краю плиты рядом с ним почти не было песка, он весь скопился у края ближе к барельефу, а под ним — лишь мелкие осколки и пыль. Он отполз на шаг назад — картина оставалась неизменной, ещё на шаг — и лишь отступив к порогу заднего здания Ворот великого благодеяния, увидел неровный мелкий песок.
— Командир Чжан, как часто здесь убирают снег?
— Если снега нет, то и не подметают. Люди-то редко приходят, — ответил Чжан Цинмао. — Всё равно ведь это место для призраков, а не для живых.
Фан Добин поднялся на ноги и отряхнулся.
— Значит, давно не подметали?
— Ага, снег выпал больше полумесяца назад и не растаял — столько и не убирали.
— Тогда… — Фан Добин отфыркался. — Вход здесь.
— А? Где? — Ли Ляньхуа удивлённо уставился на него.
Этот негодяй стрельнул чем-то по его точке сюэ-хай, так что колено онемело и подкосилось. Заткнуть бы ему рот кляпом! Но он прокашлялся и объяснил:
— Весь песок и камни скапливаются у каменного экрана, если их не сметают к нему нарочно. Значит, эта плита стояла вертикально или была приподнята — иначе песок не скатывался бы в одном направлении. Кто-то может её поднять? Думаю, вход под ней.
— Разумно, — закивал Гэ Пань. — Но плита очень тяжёлая, как её сдвинуть?
Замявшись, Фан Добин разозлился от смущения.
— Владеющие боевыми искусствами могут и руками поднять.
Гэ Пань сдвинул брови.
— Нужно владеть либо божественной силой от природы, либо шаолиньскими техниками. “Железный силач” У Гуан наверняка бы справился, но нам с вами это не под силу.
— Говоря о силе, мы, братья Чжан, владеем шаолиньским боевым искусством, голыми руками поднимаем тысячу цзиней, — вклинился Чжан Цинмао. — Может, будет от нас польза?
Гэ Пань с Фан Добином удивились. Чжан Цинху был среднего роста, не толстый и не худой, со страдальческим выражением лица — кто бы мог подумать, что он от рождения обладает невероятной силой?
Чжан Цинху кивнул, достал из-за пазухи стальной крюк, зацепил за тонкую щель между ступенями лестницы Ворот великого благодеяния, поднатужился, шумно покряхтел — и плита сдвинулась с места, взметнув облако пыли и дыма. Крюк тут же искорёжило до неузнаваемости. Гэ Пань успел подставить в увеличившуюся щель свой длинный меч в ножнах, а Фан Добин — короткую дубинку, которую носил в рукаве. Все дружно подсунули своё оружие, Чжан Цинху отбросил крюк, взял дубинку Фан Добина, закричал изо всех сил и приподнял плиту.
— Открывайся!
Плита вдруг беззвучно приподнялась на три чи*, пыль и мелкие камешки с шорохом покатились в зияющую тьму прохода и к подножию каменного экрана. В Ян Цююэ, Гу Фэнсиня и Чжан Цинху из темноты вылетело какое-то потайное оружие, они подскочили и увернулись, когда же опустились на землю, проход полностью открылся и больше никаких ловушек не срабатывало.
На три чи — т. е. почти на метр
Под тяжестью плиты оружие у всех погнуло, только дубинка Фан Добина была как новенькая. Чжан Цинху почтительно вернул её владельцу.
— Отличное оружие.
Господин Фан расплылся в улыбке, спрятал дубинку в рукав и, вытянув шею, ошеломлённо заглянул в проход.
— Ничего себе дыра.
Закрывавшая проход каменная плита была толщиной почти в один чи, пять чжанов по сторонам, и на вид весила более тысячи цзиней*. Всех повергла в трепет сила рук Чжан Цинху — ученики Шаолиня и впрямь невероятны!
1 чи — 33,33 см; 5 чжанов — чуть больше 16,5 м; 1000 цзиней = 500 кг, употребляется метафорически для обозначения огромной тяжести
Глава 12. Могила первого ранга
Семеро человек сгрудились вокруг прохода, пытаясь что-то разглядеть в кромешной тьме; из-под земли тянуло теплом, запаха пыли не чувствовалось.
— Похоже, внизу есть отдушины, — воодушевился Гэ Пань. — Си-лин и правда полон тайн.
Обычно императорские гробницы опасаются оставлять незапечатанными полностью, откуда могли взяться отдушины? Пока все выражали удивление, Чжан Цинмао послал людей за факелами, приказал охранять проход. Гэ Пань схватил факел и прыгнул в зияющую темноту.