Лотосовый Терем
Шрифт:
— Слышал, хозяин Ли, помимо исцеления людей, искусен в решении трудных задач…
— У меня есть несколько вопросов, может ли господин Цзинь правдиво ответить на них? — улыбнулся Ли Ляньхуа.
— Что за вопросы? — нахмурился Бай Цяньли.
Ли Ляньхуа пошарил под столом, отыскал выпитый вчера наполовину кувшинчик вина, снова вытащил две чаши и наполнил их. Сам с удовольствием сделал глоток — на вкус вино было таким же, как вчера.
— Первый касается меча “Шаоши”.
— Что с мечом “Шаоши”? — ещё сильнее нахмурился Бай Цяньли, сам не замечая, что его голос стал резче.
Ли Ляньхуа опустил пустую чашу на стол, тремя пальцами легонько потёр шероховатую фарфоровую поверхность.
— Вам известно, что этот меч “Шаоши” — подделка? — мягко спросил он.
При этих словах Бай Цяньли стукнул по столу и вскочил на ноги с исказившимся от гнева лицом.
Ли Ляньхуа попросил его сесть.
— Господин Цзинь, как давно вы вытаскивали меч и зачем взяли, отправившись в путь? — Он улыбнулся. — “Шаоши” хоть и знаменитый меч, но вовсе не острый, господин не слишком свободно владеет мечом, разве не обременительно таскать его с собой?
Бай Цяньли нравом был суров и легко раздражался.
— Я почти не пользуюсь мечом, но каждый месяц пятнадцатого числа достаю его, чтобы почистить, — как и ожидалось, раздельно проговорил он. — А с собой взял потому что… — Он запнулся.
— Потому что его чуть не украли, — ласково закончил за него Ли Ляньхуа и мягко посмотрел на замершего собеседника. — Господин Цзинь, вы правда не знали, что меч поддельный?
Бай Цяньли вытаращил глаза, всем видом выражая недоверие, и не успел он произнести “совершенно невозможно”, как Ли Ляньхуа уже продолжал.
— Когда вы заметили, что кто-то собирается украсть меч? В тот вечер, когда появился Цинлян Юй?
Мысли Бай Цяньли смешались.
— После того, как Цинлян Юй убил Мужун Цзо, я вернулся в комнату, обнаружил, что всё перевёрнуто, и меч тоже лежал не на своём месте.
— Во-вторых, насколько похожа барышня Фэн на покойную супругу главы союза? — с улыбкой спросил Ли Ляньхуа.
Бай Цяньли снова остолбенел, ему и присниться не могло, что чудесный целитель, обрушив на него такой раскат грома, следом задаст вопрос, совершенно не имеющий отношения к делу. Из учеников Фэн Цина он единственный провёл некоторое время с госпожой Фэн и, разумеется, помнил, как она выглядела.
— Маленькая шимэй и в самом деле очень похожа на шинян.
За окном пригревало солнце, Ли Ляньхуа неторопливо налил себе ещё молодого вина и слегка пригубил.
— В-третьих, за какого работника выдавал себя Цинлян Юй, когда три месяца скрывался во владениях вашего союза?
— Прислуживал на кухне, — в замешательстве посмотрел на него Бай Цяньли.
Ли Ляньхуа медленно улыбнулся, но от этой улыбки веяло холодом.
— В-четвёртых, вы хотите увидеть вашу шимэй?
Бай Цяньли со звоном опрокинул стоящую перед ним чашу с вином и испуганно уставился на целителя.
— Вы… Вы правда знаете, где шимэй? Если знаете, почему не говорите?
— Знаю.
У Бай Цяньли в голове всё перемешалось. Если Ли Ляньхуа знал, где находится Фэн Сяоци, выходит, “Ваньшэндао” зря позорился, задерживая хозяйку борделя и проституток?
— Знаете? Откуда? Почему не сказали? Вы…
— Мне с самого начала была известна большая часть, — неторопливо ответил Ли Ляньхуа. — А затем я узнал остальное.
— Где она? — Взбудораженный, Бай Цяньли сам не заметил, как повысил голос.
— А мой братец? — спросил однако Ли Ляньхуа.
Бай Цяньли застыл на месте.
— Он… поставил снаружи маленькую печь и готовит еду.
Ли Ляньхуа опустил чашу, от этих слов настроение его как будто слегка приподнялось.
— Почему бы нам сначала не пообедать, а потом пойдём повидать её, — радостно сказал он.
— Во что вы ставите “Ваньшэндао”? — пришёл в ярость Бай Цяньли. Сначала важное, или играть в ваши игры?
Напуганный им, Ли Ляньхуа издал неестественный смешок.
— Но я голоден.
Гнев Бай Цяньли ещё не утих, но целитель с довольным видом вышел из здания. Ван Баши уже успел вернуться, пожарить яйца и приготовить обед. Бай Цяньли злобно смотрел, как эти двое, радостно усевшись за стол, съели по миске риса с капустой и жареными яйцами. Он так вышел из себя, что не стал есть, но Ли Ляньхуа его и не заставлял.
Глядя, как он ест, Бай Цяньли чуть не сошёл с ума, но местонахождение Фэн Сяоци было известно только Ли Ляньхуа, и если он хотел есть и отказывался говорить, нельзя же было заставить его выплюнуть еду? Он с трудом дождался, когда целитель расправится со своей миской.
— Ван Баши, — позвал Ли Ляньхуа.
— Я спросил Сань Гуая, он… он… — почтительно заговорил тот, как человек чуткий, чуть поколебался, но всё же осторожно и честно ответил: — Похоже… напуган, он сказал… у него дома.
— Идём, — с улыбкой сказал Ли Ляньхуа, поставив чашу.
Едва сдерживая гнев, Бай Цяньли следовал за Ли Ляньхуа — тот чем дальше шёл, тем больше отклонялся с дороги, пока наконец пошатываясь не вошёл в ветхий дворик. Бьющий в нос запах сразу выдавал скотобойню.
Во дворе сидел, оцепенело уставившись в пространство, рослый мужчина крепкого телосложения. Заметив, что кто-то заходит, и в особенности завидев ослепительные золотые одеяния Бай Цяньли, он перепугался так, что задрожал всем телом.
— Сань Гуай?
— Кто вы? — остолбенело уставился на него верзила.
— Я — дагэ Ван Баши, — сверкнул улыбкой Ли Ляньхуа.
В глазах Сань Гуая вернулся проблеск разума.
— Вы дагэ Ван Баши, но… почему вы такой молодой?
— Мне нужно кое о чём вас спросить, — кашлянул Ли Ляньхуа, продолжая улыбаться.
На лице Сань Гуая снова отразился страх, но в то же время и как будто капелька радости.
— Ван Баши сказал, что вы небожитель среди людей… спасающий жизни…