Лотосовый Терем
Шрифт:
Люи — именем "Отшельник Люи" называл себя Оуян Сю, китайский государственный деятель, историограф, эссеист и поэт эпохи династии Сун. Лю-и составлено из числительных "шесть" и "один", то есть "один из шести". Однажды, на вопрос, о каких "шести" идет речь, он ответил своему гостю, что в его доме всегда есть 10 000 книг, 1 000 древних свитков, в том числе времен династий Ся, Шан и Западная Чжоу, один гуцинь, один набор шахмат и один чайник вина. Проведший жизнь среди этих пяти, он шестой.
Дедушка — здесь обращение к евнуху.
О как — даос, способный вызвать ветер, накликать дождь и поймать духов. Фан Добин воодушевился.
— А когда прибудет заклинатель?
— После полудня.
Ли Фэй сидел в молчании, с другими тремя чиновниками Фан Добин не общался, поэтому, разумеется, тоже не разговаривал.
Настроение у Фан Добина поднялось, он обратился к сидевшему рядом с Ли Фэем с улыбкой:
— Господин, вы мне кажетесь знакомым, не может ли быть…
Чиновник оказался понимающим и тотчас отозвался.
— Ничтожного чиновника зовут Чжао Чи, в меру недостойных сил служит в Хуайчжоу правителем округа.
Хоть Фан Добин и не служил при дворе, все знали, что он станет зятем императора, поэтому назывались “ничтожными чиновниками”.
— О… — отозвался Фан Добин, отмечая, что он обладает высокой должностью, и сразу покосился на второго. — Вы мне тоже кажетесь очень знакомым…
Другой чиновник оказался столь же тактичным, как Чжао Чи, и поспешил ответить.
— Ничтожного чиновника зовут Шан Синсин, я приписан к Приказу Великой справедливости.
Фан Добин замер — это было низкое звание.
— Ничтожный чиновник Лю Кэхэ, надзиратель в Работной части, — не дожидаясь, пока к нему обратятся, сам заговорил третий.
— Император вызвал вас всех вместе? — удивился Фан Добин.
Четверо обменялись растерянными взглядами, Ли Фэй кашлянул.
— Верно.
Фан Добин удивился ещё сильнее: зачем император вызвал в столицу этих ничем не связанных друг с другом чиновников разного звания?
— Император мудр и дальновиден, если послал высочайшее повеление за тысячу ли, то в этом непременно есть скрытый смысл, просто наши способности скромны и знания поверхностны, поэтому пока не можем уяснить его, — объяснил понимающий господин Чжао, заметив удивление на его лице. — Как только встретимся с его величеством, сразу станет понятно.
Фан Добин лишился дара речи, про себя на все лады ругая изворотливого Чжао Чи — ясно же, что эти пятеро прекрасно знали, зачем их вызвал император, однако не говорили. Нынешний император вовсе не был невежественным тираном, раз пожелал видеть пятерых чиновников, которые служили в разных концах страны и обладали уродливой наружностью, и расположил их во дворце Великой добродетели — наверняка дело неотложное. Может, то, о чём хотел знать император, как-то связано с неуловимым существом, напугавшим Лу Фана до потери рассудка? Его вдруг пробил озноб — если такая связь есть, разве не опасно ему находиться вместе с этой компанией?
Пока все без конца обменивались любезностями и ели безвкусную кашу, из-за дверей объявили: “Заклинатель Люи прибыл…”
Один за другим все в зале подняли головы. Фан Добин звучно опустил палочки и горящим взором уставился на дверной проём, гадая про себя, этот Люи — потомок даоса с горы Маошань или же монах, как Факун…
А затем заклинатель Люи показался в проёме.
Глава 83. Бумажная пагода блаженства
Когда заклинатель Люи показался в дверях, Фан Добин сначала оцепенел, а потом онемел от изумления, застыв с нелепым выражением лица.
Люи одарил его вежливой улыбкой. Кожа у него белая, но едва-едва желтоватая, черты лица — тонкие и изящные, по телосложению не толстый, не тощий, не высокий, но и не низкий, на серых одеждах — несколько заплат. Если это не Ли Ляньхуа, то кто?
Чжао Чи же как будто поверил в заклинателя Люи, тотчас вскочил на ноги, и все следом за ним.
— Проходите, проходите, присаживайтесь.
Ли Ляньхуа кивнул ему с видом необычайно опытного и умудрённого даоса.
— Говорят, господином Лу овладел злой дух?
— Именно так, — поспешил ответить Чжао Чи, — господин Лу прошлой ночью спокойно сидел у себя в комнате и по какой-то неведомой причине вдруг стал одержим, тронулся умом и до сих пор не пришёл в себя.
Ли Ляньхуа взмахнул рукавами и уважительно склонил голову перед присутствующими.
— Где сейчас находится господин Лу? Прошу, проводите меня к нему.
Ли Фэй немедленно подскочил, его взгляд забегал по Ли Ляньхуа.
— Заклинатель, сюда, пожалуйста.
Фан Добин замер в сторонке, безучастно наблюдая, как друг последовал за Ли Фэем в комнату Лу Фана, даже глазом не моргнув в его сторону, и сердито подумал: да он и наследного принца обдурил.
Прошло совсем немного времени, и Ли Ляньхуа с Ли Фэем вернулись из комнаты Лу Фана. Фан Добин недовольно посмотрел на них — судя по выражению лица Ли Фэя, пусть духовная сила заклинателя и велика, но Лу Фана ему исцелить не удалось.
— Это место приглянулось тысячелетнему лису-оборотню, — вернувшись в главный зал, заявил Ли Ляньхуа, — и скоро он здесь угнездится. Если не прогнать его заклятьями, боюсь, в ближайшее время все станут его жертвами. В лучшем случае, помутятся рассудком, как господин Лу, а в худшем — может случиться кровопролитие.
В бледном лице Ли Фэя не осталось ни кровинки, он не мог вымолвить ни слова.
— Раз уж такое дело, заклинатель, соблаговолите поскорее совершить обряд и прогнать тысячелетнего лиса-оборотня, чтобы обеспечить всем спокойствие, — попросил Чжао Чи.
Ли Ляньхуа ответил, что проведёт обряд сегодня ночью в час Мыши и изловит лиса-оборотня, а пока всем, кроме одного человека, который останется ему помогать, следует покинуть дворец Великой добродетели, Для обряда потребуется возложить на алтарь кувшин лучшего вина, четыре мясных и четыре постных блюда, немного фруктов, а также нужны меч из персикового дерева и несколько листов бумаги для амулетов.