Лотосовый Терем
Шрифт:
— Лу Фан говорил, что потерял шкатулку, возможно, шпилька и газовая накидка лежали вместе, — задумался Фан Добин. — Необязательно, что “вор” принёс их специально, чтобы его напугать.
— Ничего! — улыбнулся Ли Ляньхуа. — Пусть Лу Фан и обезумел, Ли Фэй ведь всё ещё в своём уме? И он, вероятно, знает о неблаговидных делишках Лу Фана.
Фан Добин рассмеялся и с силой хлопнул его по плечу.
— Иногда ты почти такой же умный, как я.
К этому моменту дедушка Ван во главе младших стражников доставил разнообразные вещи, необходимые Ли Ляньхуа для проведения обряда, приказал положить всё в саду под окном Лу Фана, отряд пришёл стройным шагом и столь же быстро, отработанным приёмом, удалился. Евнух Ван не проявлял большого интереса к дворцу Великой добродетели, единственным, кто удостоился толики его внимания, был старший сын чиновника Фана, которого император собирался женить, и молодой человек явно не произвёл на него большого впечатления. Он уже более тридцати лет был старшим дворцовым евнухом и не покидал пределов императорского двора, отчего его лицо застыло мёртвой маской, взгляд стал чересчур глубоким и непостижимым. Бросив взгляд на Фан Добина и Ли Ляньхуа, он откланялся.
Опустились сумерки, и друзья остались во дворце Великой добродетели одни. Царила тишина, немногочисленные здания и просторный двор утопали в растительности, от императорского дворца их отделяло всего несколько стен — место было укромное.
Ли Ляньхуа с серьёзным видом поставил курильницу, зажёг три палочки благовоний, расставил четыре мясных и четыре постных блюда, которые пусть и остыли, но для того, кто много дней сидел на простой каше и закусках, всё ещё казались аппетитными. Фан Добин вытащил окорочок и тут же принялся есть.
— Что думаешь делать с Ли Фэем?
— С Ли Фэем? — Ли Ляньхуа, как воспитанный человек, взял палочки, подцепил с тарелочки гриб-сянгу и медленно проговорил: — Я не слишком знаком с господином Ли и не обладаю репутацией фума, куда мне с ним справиться? — Он долго жевал грибы, затем не торопясь взял палочками маленькую сушёную креветку. — И ты не злишься?
Тут Фан Добин вспомнил ещё кое-что, поэтому не стал обращать внимания на насмешливое обращение “фума”.
— Ляньхуа.
— М-м? — приподнял брови тот.
— Вот что… — Фан Добин вытащил из-за пазухи записку. — Ты вылез из своего черепашьего панциря случайно не ради этого?
Взгляд Ли Ляньхуа слегка дрогнул, он извлёк из рукава записку Фэн Сяоци и положил рядом с запиской Фан Добина. Сгибы на бумаге совпадали, только вторая была немного меньше по размеру, почерк тоже один и тот же.
Обе они явно происходили из одного источника.
— Девять небес? — Ли Ляньхуа надолго задумался. — Цинлян Юй презрел все опасности, чтобы спасти кого-то, но неизвестно, спасён в итоге этот человек или нет, а сам он погиб вместе с Фэн Сяоци, на теле которой и нашли эту записку. Лу Фан потерял шкатулку с платьем сомнительного происхождения, сошёл с ума, платье повесили во дворе, а под ним тоже была записка… Возможно… — медленно проговорил он. — Возможно, мы ошибались с самого начала, и эта история должна выглядеть иначе.
— Цинлян Юй и Фэн Сяоци погибли, потому что их убил Фэн Цин, и эти дурацкие бумажки тут ни при чём… — нетерпеливо перебил Фан Добин.
— Верно, Цинлян Юя и Фэн Сяоци убил Фэн Цин, — согласился Ли Ляньхуа. — Но если бы он их не убил, разве не мог убить их другой человек или группа людей? Кого хотел спасти Цинлян Юй? Эта записка была у них при жизни — или же кто-то подложил её в карман Фэн Сяоци после смерти, да так, что даже духи не знали и демоны не почуяли?
— Нет, нет, — замотал головой Фан Добин. — Ты же рассказывал, что когда погиб Цинлян Юй, Фэн Сяоци ещё была жива, тот мясник ведь видел, как Фэн Цин их догнал? Мясник спас Фэн Сяоци, она прожила ещё немного, а потом повесилась. Если записку подбросили после её смерти, то почему мясник об этом не знал?
— Нет… — улыбнулся Ли Ляньхуа. — Вероятно, есть причина, почему записка оказалась в кармане у Фэн Сяоци, а не у Цинлян Юя — кто-то уже выслеживал их, но опоздал на шаг. Когда он догнал Фэн Сяоци, Цинлян Юя уже убили и похоронили, а сама она находилась на последнем издыхании. Мясник Сань Гуай не владеет боевыми искусствами и большую часть дня проводит вне дома, что сложного подложить записку умирающей или уже повесившейся Фэн Сяоци?
Фан Добин замялся — такая возможность и правда имела место.
— Зачем подбрасывать потрёпанную бумажку в карман Фэн Сяоци?
— А зачем вешать платье Лу Фана в саду? Но кто-то именно это и сделал, — мягко ответил Ли Ляньхуа. — История, по идее, должна была быть такой: Лу Фан умер, платье его жены повесили в саду, воткнули в него шпильку, под него бросили записку. Но в день, когда Лу Фан должен был умереть, во дворец Великой добродетели прибыл ты, и как я понимаю, едва оказавшись здесь, постоянно думал, как бы сбежать, смотрел по сторонам, а среди ночи, само собой, вслепую полез искать, где перелезть стену — и когда он вот-вот бы умер, ты каким-то образом нарушил план, поэтому той ночью он всё-таки выжил.
— Хочешь сказать… — растерялся Фан Добин. — Пока я блуждал в саду, кто-то уже собирался убить Лу Фана, но увидел меня поблизости и не стал? Но в тот день я не мог воспользоваться своими боевыми навыками, убить меня было легче, чем сдуть пылинку.
Ли Ляньхуа нахмурился.
— Будь это кто-то другой, разумеется, его бы убили, но ты ведь фума, и если вдруг погибнешь, разве твой отец, отец твоего отца, твоя невеста и новоиспечённый батюшка твоей невесты смирятся с этим?
— Кх-кх… — поперхнулся Фан Добин. — А не будь я фума, уже был бы мёртв?
— Поздравляю, — с величайшим сочувствием посмотрев на него, радостно провозгласил Ли Ляньхуа, — похоже, придётся тебе взять в жёны принцессу.
— Тьфу-тьфу-тьфу. Но раз уж Лу Фан не погиб, почему накидку всё равно повесили на мосту?
— Некто повесил платье, всё подготовил, и только собрался убить человека, как вылез ты. Не сумев совершить убийство, он спокойно наблюдал, как ты забираешь эти вещи. — Ли Ляньхуа вздохнул. — На месте преступника я бы пришёл в ярость.
Фан Добин раскрыл рот в недоумении.
— Неужели то, что я ночью наткнулся на призрака и увидел на мостике одежду, было его оплошностью?
— Скорее всего, — серьёзно ответил Ли Ляньхуа. — И вполне логично, что на следующую ночь он следил за тобой с крыши.
Фан Добин надолго оцепенел.
— Я забрал накидку, и той ночью он не убил Лу Фана и не смог вернуть накидку. Лу Фан обнаружил, что платье пропало, и насторожился. Поэтому когда на следующий вечер я не стал слоняться в саду, он добрался до Лу Фана, и тот обезумел.