Лотосовый Терем

Пин Тэн

Шичжи — ученик шисюна, старшего соученика

Хо Пинчуан не ожидал, что на его глазах произойдёт попытка убийства и пострадают невинные. Он безмерно сожалел, что не успел предотвратить это. Сделав три шага вперёд, он сложил руки в приветствие.

— Я — Хо Пинчуан, недостойный ученик ордена “Фобибайши”. Верно ли, что почтенный — даочжан Хуанци из Удана, пропавший много лет назад?

— В миру моя фамилия Чэнь, имя — Сикан.

— Почтенный Чэнь, позвольте спросить, зачем вы ранили ни в чём не повинную женщину? — сурово спросил Хо Пинчуан. — Она не из цзянху и не обладает ни крупицей боевых искусств. С вашими навыками разве можно нападать на слабых?

— Она посмела прямо передо мной расспрашивать мою женщину, разве это не достойно смерти? — холодно ответил Хуанци.

Ян Цююэ не мог поверить в происходящее, помотал головой и вымученно спросил:

— Хуанци-шишу, где сейчас… Золотой меч Удана?

Даос запрокинул голову и расхохотался.

— Ха-ха-ха-ха, Золотой меч Удана? Это древнее барахло весило пять цзиней и семь лянов, а продал хозяину Юй Цзяньчжаю из Цзянси и выручил тридцать тысяч серебра! Отличная вещь!

Хо Пинчуан нахмурился. Видимо, этот человек сошёл с ума. Ян Цююэ обнимал жену, чувствуя, как вместе с кровью из её тела утекает тепло, и вдруг вспомнил момент, когда его наставник узнал об игре на деньги и краже Золотого меча Удана, и сказал: “Изгоняю тебя из школы”. Неужели… это расплата?

Когда Хуанци ранил Сунь Цуйхуа, посетители весёлого красного дворика с криками выбежали через задние ворота, а теперь даже содержательницы борделей попрятались.

— Ян-шичжи, глава послал тебя избавиться от плевел? — ледяным тоном раздельно произнёс Хуанци. — Да ещё позвал последователя “Фобибайши”. Вот только Цзыся-шиди, похоже, поглупел, раз отправил такого третьесортного отброса за мечом шисюна.

Вторую палочку для еды он вертел в пальцах, и кто знает, когда ему вздумается метнуть и её. Пусть он и прожил в миру много лет, но не забрасывал свои боевые навыки, изо дня в день оттачивая их.

Хо Пинчуан видел, что дело принимает скверный оборот, и загородил рукой Ян Цююэ.

— Почтенный Чэнь, простите за неучтивость, но вам придётся проследовать со мной в “Сотню рек”, резиденцию “Фобибайши”.

Рукава Хуанци слегка заколыхались, послышались хлопки — раздался треск, словно от взрывающегося пороха.

— “Пятикратная мощь Удана”! — крикнул Ян Цююэ. — Хо-сюн, берегитесь!

Разумеется, Хо Пинчуан осознавал, насколько сильна “пятикратная мощь Удана”. Говорят, этот навык родом из тайцзи: есть один мощный приём — вращение жезла жуи, а “пятикратная мощь Удана” состоит из пяти ударов истинной силой, подобных ему. Удары эти различной силы и направления, и даже человеку с равным мастерством трудно выстоять против них. Когда Ян Цююэ выкрикнул предостережение, Хуанци уже сцепился с Хо Пинчуаном, применив первый удар. Хотя Хо Пинчуан провёл в “Фобибайши” всего восемь лет, его собственные навыки и до того были весьма высоки. Даже ударом трехкратной силы, Хуанци не мог отвести его ладонь. Холодно усмехнувшись, даос внезапно направил четвёртый удар в грудь едва дышащей Сунь Цуйхуа.

Молодые люди вскрикнули в испуге и совместными усилиями оттолкнули правую руку Хуанци, но в этот миг что-то просвистело в воздухе и пронзило точку ци-хай* Хо Пинчуана — это была та палочка для еды, которую даос вертел в пальцах. Хо Пинчуан сдвинул локти и зажал палочку между ними, но услышал, как рядом сдавленно охнул Ян Цююэ — пятый удар Хуанци, прямой как стрела, оказался сокрушительным.

Ци-хай — акупунктурная точка ниже пупка, в месте, которое обычно соотносится с «киноварным полем» (даньтянь)

Секрет “пятикратной мощи Удана” скрывался за колышущимися рукавами, невидимый глазу, и Хуанци достиг в нём наивысшего мастерства — в цзянху не нашлось бы равного ему по силе противника. Даже с навыками Хо Пинчуана отбиваться было трудно. Ян Цююэ с женой на руках, пошатываясь, отошёл на несколько шагов, опустил её на землю, с шелестом вытащил меч из ножен и направил в голову даоса.

Он был учеником Удана, и пусть не практиковал “пятикратную мощь”, однако был знаком с принципами этой техники: пронзить точку цуань-чжу между бровями — самый верный способ противостоять ударам тайцзи. Тайцзицюань полагается на то, чтобы следить за руками, в согласованности глаз и рук — если пронзить межбровье мечом и ограничить видимость, то слаженность движений будет нарушена и “пятикратная мощь Удана” немного ослабнет. Но как только он замахнулся, в глазах Хуанци сверкнула холодная усмешка, и у Ян Цююэ дрогнуло сердце: “Плохо дело!” — но он уже не мог остановить выпад. Хо Пинчуан собирался атаковать вместе с ним, но видя, что караульный нацелился в цуань-чжу, не понял его намерений и встал в стороне наготове — мелькнувшей усмешки злодея он не заметил.

В этот момент кто-то вдалеке произнёс:

— А здорово поджигать дома! Особенно если это чья-то убогая лачуга. Давно так не веселился!

— Ну ты и бесстыжий… — вздохнул другой человек.

Эти двое как будто праздно беседовали, хотя говорили весьма быстро.

Хуанци вдруг переменился в лице. Ян Цююэ резко сменил направление удара и полоснул его мечом по правой руке. Даос собирался высвободить всю накопленную мощь, но сбился из-за неожиданного приёма Ян Цююэ, и вместо этого обеими руками схватил его меч. Молодой караульный подумал, что ещё неизвестно, выживет ли его жена, и с каменным лицом рубанул по запястью Хуанци. Как только все десять пальцев даоса коснулись меча, он вдруг скрючил их и вскоре раздался ритмичный стук ногтей по клинку; Ян Цююэ всего застрясло, он хотел бросить меч, но тот, захваченный внутренней силой Хуанци, словно прирос к ладони. От скрежета ногтей по клинку Хо Пинчуан почувствовал покалывание в ушах и подступающую к горлу тошноту, задержал дыхание и собрался ударить Хуанци по точке пи-шу на спине. Побарабанив по мечу, даос со злой усмешкой отпустил его; глаза Ян Цююэ закатились, и он со свистом направил меч в грудь Хо Пинчуана! Диковинная игра Хуанци на клинке была подобна тёмным чарам, подчиняющим разум противника.

Теми двумя, болтавшими ерунду, были, разумеется, Фан Добин и Ли Ляньхуа. Когда они подоспели, то были ошарашены видом схлестнувшихся в схватке Ян Цююэ и Хо Пинчуана.

Хуанци взмахнул рукавами, собираясь сбежать, но Фан Добин громко крикнул, выхватил дубинку и взмахнул ей в “пляске перед храмом предков”. Оружие издало резкий свист и попало даосу по плечу. Ли Ляньхуа развернулся и убежал, скрывшись в глубине весёлого красного дворика. Фан Добин вновь пришёл в ярость: он ещё не оправился от ран, а несносный Ляньхуа опять бросил друга и смылся! Этот проклятый… Не успел он закончить ругательство, как Хуанци ударил пальцем по отверстию в дубинке. Хо Пинчуан переменился в лице и закричал:

— Берегись, его колдовство подчиняет разум!

Захваченная дубинка Фан Добина издала последовательность из семи нот. Молодому человеку показалось, будто его снова семь раз ударили в грудь, лицо его перекосилось от чудовищной боли. Хуанци же на миг замер, а потом расхохотался во всё горло. Оказалось, эта дубинка — искусно сделанная короткая флейта, и когда он попал по одному из её отверстий, раздался звук, в разы увеличивая мощь его “волшебной мелодии”!

Хо Пинчуан тоже попал под воздействие флейты, что дало преимущество Ян Цююэ. Сунь Цуйхуа всё так же лежала на земле, неизвестно, живая или мёртвая. Обстановка перед весёлым красным двориком накалилась до предела.

Неожиданно оттуда выбежала женщина. Фан Добин, путаясь в ногах и руках, бросил на неё взгляд: на щеках румянец, губы — алые точно кровь, но лицо незнакомое. Она устремилась к Сунь Цуйхуа, опустилась на колени, достала из бумажного свёртка флакон и влила содержимое в рот Сунь Цуйхуа, дрожащими руками развернула лист бумаги. Помолчав, она посмотрела на него и дрожащим голосом принялась читать:

— Сы-шэнь-цун, инь-тан, и-мин, ши-сюань*… Сы-шэнь-цун, инь-тан, и-мин, ши-сюань…

Сы-шэнь-цун — 4 акупунктурные точки на макушке