Ловчий
Шрифт:
Но ничего страшного не приключилось.
Девушка просто поскользнулась на мокром камешке и угодила в поток, набрав полные сапоги воды.
Продолжая визжать, она выскочила на берег:
— Димка, спасай! Не то мои бедные ноги превратятся в две ледышки!
Я усадил ее на переднее сиденье «уазика» и стянул мокрые сапоги. Ирина ничуть не преувеличивала. Ледышки и есть.
Взяв полотенце, я досуха растер ее ступни и икры и начал их массировать, вызывая приток крови.
У нее зуб на зуб не попадал.
— С-сейчас бы глоток ч-чего-н-нибудь… — заикаясь, проговорила она.
— Ладно, заслужила… — Я укутал ее ноги полотенцем, затем достал свою сумку и выудил с самого дна бутылку «Старого Таллина».
Она обомлела:
— Откуда, Димочка?
— Я же говорил, что приготовил маленький сюрприз. Правда, предназначался он, чтобы отметить находку сундучка, но не могу же я позволить, чтобы прекрасная женщина страдала от переохлаждения. Только немного, ладно? Пару глотков.
— Дима, ты — прелесть! — Подавшись вперед, она подарила мне долгий поцелуй. Ее нога шаловливо скользнула по моему бедру.
— Не будем дразнить добрых чабанов. — Я поднялся, борясь с внезапно вспыхнувшим желанием.
— Но ведь мы — муж и жена?
— В горных селениях секс в машине не поощряется даже между супругами.
— Димка, какой же ты… — Она не договорила. — Ладно, сегодня тебе все прощается. — Достав стакан, она налила половину и бережно завинтила пробку. — За сегодняшнюю ночь! Или тоже скажешь: «не будем дразнить доброго Абдунасима…» — спародировала она мой тон.
Я рассмеялся:
— Ловко ты меня отбрила! Однако же рейки тебе не избежать. Обувай мои сапоги и прыгай вон на ту плиту. Приближаться к речке тебе опасно.
— Обойдемся как-нибудь без ваших сапог, господин профессор! — Она вскочила и, подхватив рейку, босиком побежала к каменной плите.
Я закрепил наконец теодолит и навел трубку.
Ирина уже стояла на шероховатой поверхности, картинно подбоченясь.
— Неплохо смотритесь, госпожа геодезисточка, — констатировал я, регулируя резкость. — Так бы и освободил вас от этих джинсов!
— Поздно спохватились, господин профессор! — отрезала она. — Теперь эти джинсы не снимаются.
Я собирался ответить в том же духе, но в следующую секунду мой язык прилип к гортани.
В каких-то полутора метрах за спиной Ирины, почти сливаясь с рейкой, раскачивалась поднявшаяся кобра с раздутым капюшоном.
Ничего не подозревавшая Ирина кокетливо поглаживала пальцами ног теплую каменную плиту. Штанины были закатаны до колен, обнажая стройные загорелые икры.
Не помню, когда в последний раз я ощущал такую беспросветную беспомощность. Подоспеть на выручку одним прыжком, опередив кобру, я не мог — между нами было метров пятнадцать. Не мог и предупредить об опасности Ирину. Ее испуг, как и любое резкое движение, привели бы к молниеносной атаке страшного аспида.
Невероятным усилием воли я заставил себя улыбнуться.
— Милая, накануне я битый час втолковывал тебе, как держать рейку, а ты так и не поняла.
— А как надо?
— Сейчас покажу. Ты только замри и не шевелись, не то собьешь мою наводку… — Говоря так, я будто невзначай поднял с земли одну из рогатин и двинулся к плите.
Кобра встала еще выше и теперь пружиняще отгибалась назад, готовясь к прыжку, а ее раздутый капюшон походил на уши бешеного слона.
— Ты держишь рейку как веник, — продолжал я бессмысленный треп, не смея прибавить шагу, из опаски еще более раздразнить змею. — Как чертову метлу. Как сучье помело.
Глаза Ирины потемнели.
— Почему ты так со мной говоришь? Вот как брошу…
— Я те брошу, сучка! — заорал я. — Попробуй только!
Она окаменела от неожиданности, зато я продвинулся еще на три метра.
Кобра прогнулась, как опрокинутый вопросительный знак.
Я запаздывал, запаздывал!
— Ах, так! Да пошел ты со своей рейкой! — Ирина в бешенстве отшвырнула ее в сторону.
В ту же секунду кобра прыгнула.
Но на ничтожный миг я опередил ее, падая на камни и выпростав вперед руку с вытянутой рогатиной.
До сих пор не пойму, каким чудом мне удалось перехватить в воздухе упругую сильную ленту, да еще отшвырнуть рогатину вместе с обвившим ее гадом в сторону. Сплетясь, они улетели за камень. А рассеченная бровь и ушибленное колено — недорогая плата за избавление.
Ирина будто взвилась с камня. Вихрем пронеслась она мимо меня, едва касаясь кончиками пальцев земли, и остановилась только на середине речки, спрятав лицо в ладонях. Ледяная вода запенилась вокруг ее колен.
— Ирина, милая… — позвал я, но она не откликалась.
Я подошел и прижал ее к себе:
— Успокойся… Это нелепая случайность… Вроде выигрыша в антилотерее…
Продолжая уговаривать ее как маленького ребенка, я подхватил ее на руки и отнес на берег.
— Ноги опять как ледышки… Сейчас я сделаю массаж.
Внезапно она вырвалась из моих объятий, подбежала к «уазику» и, забравшись на заднее сиденье, громко хлопнула дверцей.
С ней что-то происходило. Возможно, ей стоило побыть сейчас одной.
К нервной дрожи, которую, признаюсь, я испытывал, добавилась другая, вызванная тем, что я тоже набрал полные сапоги воды. Разуваясь, заметил на своих руках кровь. Рассеченная бровь продолжала кровоточить, хотя и не сильно. Присев на корточки, я зачерпнул воды и омыл ранку.
Скверная история! И надо же, чтобы она случилась в первый же день!