Ловец сбежавших невест
Шрифт:
– Будь ты проклят, жестокий святоша!
– со слезами выкрикнула Офелия. Ей было страшно, но она мелкими шажками шла в эту клетку, минуя каменного рыцаря, удерживающего дверь. - Будь проклят…
– Я уже тысячу раз тобой проклят, - глухо ответил Тристан.
– Только что я узнал, что своими руками убил своего брата. Ты думаешь, я не чувствую боли и раскаяния по этому поводу?
– Я не хочу умирать!
– проскулила Офелия, отчаянно мотая головой, так, что веселые кудряшки прыгали по ее плечам светлыми пружинками.
– Даже такой, страшной
– Хочешь, чтобы он вечно одевал тебя, как безвольную куклу, и касался твоего лица своими пальцами?
– спросил Тристан.
Вмиг лицо Офелии сменилось яростным, искаженным лицом Варда, и он взмахнул шпагой с воплем:
– Я буду касаться ее, потому что она - моя! Моя!
Яростно напал Вард на Тристана, и их клинки скрестились над кипящими лавой котлами, как когда-то давно. Его атака была сильной и стремительной и потеснила Тристана, но на руке Инквизитора блестел перстень-амулет, и вместо смертельного удара в сердце Де`Ваврд споткнулся и обратился в Офелию, которая напротив - отпрянула и постаралась убраться от Тристана, раскрасневшегося от адского пламени.
– Офелия, - увидев ее перепуганное лицо, он снова протянул ей крепкую ладонь.
– Послушай меня! Не нужно драться! Не нужно быть несколько раз раненной, не нужно страха и боли, ничего этого не надо! Прошу тебя: послушай меня! Иди ко мне! Твоя смерть будет легкой и быстрой. Я почтительным поцелуем закрою твои глаза. Иди.
Офелия, рыдая, протянула ему руку, по почти тотчас же его рука сменилась рукой Де`Варда, и Тристан едва успел увернуться из-под разящего клинка и отразить его яростный удар.
Демон сопротивлялся; амулеты жгли его своей близостью, оставляя черные ожоги на его лбу, на его скулах, на злобно искривленных губах, но он отталкивал Офелию и захватывал тело, бросался вперед, в бой, нанося Тристану удар за ударом, которые тот едва успевал парировать.
Но силы Де` Варда иссякали, и тогда вместо него в дыму и жару появлялась Офелия, а Тристан снова протягивал ей руку.
– Идем…
В какой-то миг Де`Вард выбился из сил настолько, что упал на колени, выпустил из рук шпагу, уронил голову, бессильно цепляясь рукой за шаткие перила, и его черные волосы сменились кудрями Офелии. Тристан был совсем рядом; пола его белоснежной сутаны почти касалась светловолосой головы Офелии, рука его снова была протянута к ней.
– Не бойся, Офелия. Не бойся. Я никогда не был жесток, ты же знаешь.
Ее прыгающие, трясущиеся пальцы легли в его ладонь, и он сжал их, помог ей подняться, бережно обняв за плечи.
– Не бойся, - повторил он.
Но Де`Вард вновь вырвался из черной глубины магии и с рыком накинулся на Тристана, плечом сшиб его, повалил на хлипкие доски, и пола белой сутаны взметнулась над кипящими котлами.
– Тристан!
Изольда кричала так, что у меня уши заложила.
Теперь и она хотела прорваться в клетку, волоча за собой огромного дога, но каменный рыцарь-секундант не позволил ей войти. Дуэль должна была быть честной.
– Я убью тебя, призрак!
– рычал Де`Вард, сжимая руками горло Инквизитора. Тот, не долго думая, впечатал в его лицо всю пятерню, ухватил живую плоть рукой, украшенной кольцом-амулетом, и Де`Вард заорал, потому что его плоть под пальцами Инквизитора превратилась в серую пыль.
Тристан одним толчком столкнул с себя Де`Варда, и едва успел перехватить его за руку, потому что вниз с помоста, в кипящий котел, падала уже Офелия.
Оба они повисли над лопающимися лавовыми пузырями, и лицо инквизитора было красным не только от жара, но и от натуги, потому что он не только пытался не упасть сам, но и еще и удержать Офелию.
– Тристан!
– заверещала она, болтая в панике ногами.
– Я боюсь их! Боюсь псов, что меня хотят разорвать! Ты слышишь их вой и рык?!
Я не слышала ничего, кроме жирного чавкания лавы, но откуда мне знать, что творилось в голове у этой несчастной, напуганной до безумия девушки!?
– Я держу тебя, Офелия, - пропыхтел Тристан.
– Я держу тебя. Не бойся.
От жара его рука была мокрой, и ее рука как на грех была живой, не механической. Он крепче сжимал пальцы, до зубовного скрежета, но чувствовал, как тяжелое тело тянет вниз, все ниже и ниже.
Но был и один плюс - кольцо, рубиновая черепаха в алмазах, была надета именно на палец той руки, которой Тристан держал Офелию, а значит, Вард не мог вернуться, не мог ее сменить и с криком утащить Тристана за собой в лаву. И это давало им шанс выжить, Тристану и Офелии. Вдвоем.
Офелия вдруг затихла, глянула вниз, затем снова на Тристана перепуганными глазами.
– Тристан, - почему-то шепотом произнесла она, раскачиваясь над пылающим адом, - а ведь у него нет ничего, чтобы предложить магии взамен меня. Нет души. Если я сейчас упаду и умру, он меня не получит. Никогда больше.
– Да, - выдохнул Тристан через силу.
– Не получит.
Рубин ало-черным глазком мигал в свете пожара, и Тристан до боли сжал пальцы Офелии, стиснул их, держа ее надежнее, чем самого лучшего друга. Он не хотел ее упустить теперь, ведь не все важные слова были сказаны.
В этот миг взгляд у Офелии сделался необычайно умиротворенным, даже кротким.
– Тогда благослови меня, святоша, - произнесла она мелодичным голосом.
– Я прощаю тебя, - произнес Тристан.
– Давно простил. Ты достойна покоя.
Офелия снова глянула вниз, в бушующее пламя, и подняла взгляд на держащего ее Тристана.
– Тогда это конец, - сказала она легко.
– Прощай, святоша. Я любила тебя!
И она разжала руку решительно и быстро.
Ее мокрые от пота пальцы отчего-то очень легко выскользнули из ладони Тристана, и Офелия, подняв тучу алых брызг, упала в котел, а кольцо на пальце Тристана обернулось в пепел и растаяло в горячем воздухе.
Тотчас же лава вспыхнула ярким алым огнем, поглотив тело девушки; и почти тотчас же вскипела ключом, потому что Де`Варду, демону, адское пламя было не страшно.